Василий Ян - Финикийский корабль
Недовольные пошли к кораблю Лала-Зора и стали требовать, чтобы он показался. Весь путь мы не видали Лала-Зора. Его корабль плыл всегда впереди, с него передавались приказания, но старый пират сидел в плетеной беседке, поставленной на высокой корме корабля, и никто не мог увидеть его. Толпа кричала и шумела. На мостик выскочил Меремот:
- Князь карийский болен - в него вселился злой демон лихорадки. Он не может к вам выйти.
- Ты сам злой демон лихорадки! Подай нам Лала-Зора!
Так как Меремот не уходил, то в него полетели большие раковины и камни.
Лала-Зор вышел на мостик, угрюмый, хромая и опираясь на гарпун.
- Смелые моряки! - сказал он. - Вы совершили путь, на который еще никто не решался. Едва ли кто-нибудь из сидонцев бывал в этих местах. Здесь, в стране Канар, есть золотой песок, плодородные земли и много скота. Все будет вашим, если вы сами, своим копьем возьмете эти богатства. Но нельзя поступать необдуманно. Народ здесь силен, многочислен и неуловим. До сих пор мы не видели ни одного жителя этой страны. Прежде всего достаньте мне несколько канарцев, чтобы мы от них выпытали, где их столица и сколько у них войска.
Один моряк предложил:
- Надо опять отнести подарки и устроить засаду. Когда эти проклятые невидимки выйдут, тут мы их и поймаем.
Это всем понравилось: бросили жребий, кому идти в засаду. Около ста человек отправились с подарками к лесу. К ночи вернулось восемьдесят. Двадцать человек залегли в овраге.
Утром оставленные в засаде не вернулись, и на разведку двинулся отряд в двести человек. Они увидели опять плоды вместо оставленных товаров, но их товарищи исчезли. Только на земле были видны следы борьбы и крови. На шесте, воткнутом в землю, висело двадцать лягушек, пронзенных стрелами.
Что стало с двадцатью товарищами? Живы ли они, взяты в плен или убиты? Степь молчала. Бигвай вышел вперед.
- Я знаю обычаи афров и берберов, и я вам объясню, что это значит. Лягушки, пронзенные стрелами, - это означает, что люди, живущие на воде, то есть наши сидонцы, все убиты и что другие, кто придет сюда, тоже будут убиты. Вот сколько стрел воткнуто в землю - это значит, что стрел у них хватит.
Когда отряд вернулся на берег, там поднялись шум и крики. Все опять собрались около корабля Лала-Зора. Он вышел на мостик.
- Мои молодцы подымались на ближайшую гору, они заметили за лесом много дымков. Вероятно, там находится город канарцев. Сегодня подкрепитесь едой, а перед самым рассветом тысяча человек пойдет со мной к этому городу. Канарцы дорого заплатят нам за убитых товарищей, а потом мы захватим их город.
4. "ПУТНИК, НЕ ОБМАНЫВАЙ ЭТИХ ЛЮДЕЙ..."
Перед рассветом Меремот подошел к спящему Софэру, толкнул его ногой и сказал:
- Ну, подымайся, старик, ты пойдешь с нами в столицу Канар.
- Не вступай в пререкания с ослом, если он лягнет тебя, - проговорил спокойно Софэр, привязал сандалии и взял посох.
- Разумеется, я пойду, - обратился он ко мне. - Может быть, я увижу там счастливый город честных людей. Они меняют плоды на товары - не значит ли это, что они не ценят золота и поэтому его не собирают? А ты, Элисар, тоже пойдешь со мной?
Я ждал, что сейчас увижу отца, что он будет свободен и вместе мы вернемся в родное Авали, в нашу старую хижину.
Корабельщики выступали двумя отрядами. Один, под начальством Лала-Зора, шел по прямому пути к городу, а другой должен был пробраться по долине в обход и напасть на город сзади.
Все шли бодрым ровным шагом, сверкая отточенными копьями. Многие были в панцирях и со щитами.
Только Софэр и я не были вооружены - какую пользу могли бы мы принести в бою?
Когда солнце взошло, мы были уже далеко от берега; пройдя песчаные отмели, мы вступили в степную равнину, усеянную кустами. Эти кусты стали шевелиться и уходить от нас. Чем дальше мы продвигались, тем быстрее отступали кусты и убегали в степь.
Я внимательно вглядывался и замечал в кустах бронзовых стройных людей, которые быстро отходили назад, согнувшись и закрываясь связками ветвей.
Вскоре вдали показались белые стены города и за ними множество домиков, сплетенных из прутьев и обмазанных глиной. Хижины теснились одна над другой по склону холма, и на круглых крышах прыгали остроносые собаки. Шерсть на них стояла дыбом, и они неистово лаяли в нашу сторону. На стенах города не было видно ни одного человека. Ворота были открыты настежь. Моряки ускорили шаги и с криками ворвались в покинутую жителями столицу Канар.
Софэр, держа меня за руку, прихрамывая, медленно шел по городу. Я жадно смотрел по сторонам, желая где-нибудь увидеть человека, похожего на отца. Всюду пробегали наши люди, врывались в хижины, вытаскивали оттуда плетеные коробки и выдолбленные тыквы, высыпали из них одежды, украшения из раковин и кораллов и бежали дальше. Перепуганные куры, хлопая крыльями, носились по улицам.
Только один Софэр оставался невозмутимым и своей старческой ровной походкой шел к середине города. Там мы попали на просторную площадь, где полукругом стояло несколько красивых домов, выстроенных из бревен и камня. Деревянные колонны были покрыты резьбой с разноцветными узорами. Эти дома и резные украшения на крышах напоминали сидонские дома, и я подумал, не здесь ли работал мой отец.
Посредине площади находился каменный склеп, в каких обычно в Сидоне хоронят покойников. Мое сердце забилось, когда я увидел над его входом сидонские буквы. Там стояло: "Путник, если ты сидонец, бени-Анат, то войди в этот склеп и прочти привет от Якира из Авали".
Софэр остановился, прочел надпись, вытер полой своей одежды глаза и посмотрел на меня.
- О мой бен-бен, будь мужественным и приготовься услышать, может быть, очень тяжкую для тебя весть.
Я растворил покрытую резьбою дверь; из склепа пахнуло прохладой. Мы спустились по ступенькам. Внутри склепа на каменной подставке стоял глиняный гроб. Крышка была разрисована цветами, а в середине ее была начерчена семиконечная звезда в круге, и на каждом конце звезды стояли имена семи планет.
Неужели отец умер и его тело лежит в этом гробу?
Послышался топот шагов на лестнице. В склеп вбежали Меремот и за ним несколько пиратов.
- Наверное, в этом гробу спрятаны сокровища. Дикие варвары всегда хоронят царей со всеми их богатствами. Ломайте!
Пираты разбили крышку мечами. С изумлением и яростью глядели они внутрь.
- Кто-то успел побывать уже здесь до нас. Скорее вперед! Обыщем дворец! - И все выбежали из склепа.
Я заглянул внутрь гроба - там было пусто. Нет!.. Я увидел маленький глиняный сидонский кораблик-светильник. На нем лежала тонкая медная пластинка. Софэр взял ее. Мы поднялись наверх, и там при ярком свете Софэр прочел:
- "Это пишет Якир, бени Анат родом из Авали, близ Сидона. Если тебе, путник, попадется эта пластинка, то передай другим сидонцам, чтобы они сообщили на родину, что я, Якир, жил три года среди племен Канар... Они просты и добродушны, как овцы, привязчивы, как собаки, но если их обидеть, то становятся опасными, как бешеные быки. Я научил их лить медь и стекло, строгать доски и на круге лепить из глины кувшины. Они меня отпускают на волю, но сделали эту могилу и гроб, чтобы я вернулся сюда в старости и умер у них. Я отправляюсь на родину, где еще надеюсь найти жену, сына и прежних друзей. Мир с тобой, путник!
Не обманывай этих людей - они благодарны тем, кто делает им добро".
Кругом усиливались крики, слышался треск падающих стен. Софэр взял меня за руку:
- Пойдем, бен-бен! Здесь нам больше нечего делать!
По улице бежал Бигвай, за ним рысцой трусил серый ослик.
- Скорей ко мне! Бен-Кадех послал за вами! Немедленно вернемся на корабль - он сейчас уйдет в море, или мы погибнем!
Бигвай подхватил Софэра и усадил его на осла. Мы бегом направились обратно. На ступеньках дома с красивыми колоннами толпились пираты и черпали из больших чанов опьяняющий напиток. Бигвай подгонял осла - мы спешили к берегу. Навстречу нам попадались группы наших товарищей.
- Все ли разграбили? - спрашивали они. - Осталось ли что-нибудь для нас?
- Не ходите туда, - отвечал Бигвай, - возвращайтесь обратно!..
Но товарищи не слушались и как безумные продолжали бежать по городу.
Бен-Кадех стоял на валу и смотрел в нашу сторону:
- Вы прибыли вовремя. Смотрите, кусты опять движутся. Они наступают на нас.
По всей равнине целые заросли кустов быстро передвигались и приближались к нам. Иногда выскакивали из-за кустов люди, раскрашенные белыми и красными полосами, и потрясали длинными копьями.
Все оставшиеся при кораблях товарищи притаились за насыпью, готовые к защите.
Канарцы подступали, толкая перед собой вязанки сухого хвороста, и когда были уже совсем близко, то подожгли его. Высокие языки пламени с треском взвивались, и искры сыпались на тесно стоявшие корабли. Наши воины смело бросались на приближавшихся канарцев, избивали их, но густые ряды бронзовых людей надвигались отовсюду, и их копья с широкими, как листья, лезвиями летели в наших защитников, сбивая их с ног. Камни, пущенные пращами, наносили тяжелые раны и с грохотом ударялись в борта кораблей.
