Василий Ян - Финикийский корабль
В это время ко мне под канаты стал пробираться юноша, один из "оборванцев", как их называл Меремот.
- Э, да ты здесь, маленький Софэренок! - сказал он. - Найдется ли здесь место и для меня?
Юноша растянулся около меня, вынул две луковицы и одну сунул мне. Затем он достал высохшую, заплесневелую лепешку, разломил ее и дал мне половину. Так началась наша дружба.
- Меня зовут Бигвай, и мне шестнадцать лет. В нашем городе я служил у хлебника. Мне надоело целый день месить тесто, затем головой лезть в горячую печку, чтобы наклеить по всей стенке лепешки. Я хочу повидать высокие горы и степи, где львы гоняются за жирафами, а то жизнь пройдет, и я ничего не увижу.
- А ты сам кто такой? - спросил я. - Наш, бени-Анат, или другого племени? У тебя кожа слишком смугла.
- Я не знаю, кто я. Мать моя - берберка, отец - из Египта. Я родился в пути на греческом корабле, он затем разбился о скалы около Кирены. Оттуда моя мать попала в город Утику. Тогда мне было десять лет. Там меня украли морские разбойники и продали в Египет. Год назад я забрался на уходивший корабль и приплыл в Карт-Хадашт. Я знаю несколько языков, а кто я - не все ли равно? Я просто Бигвай и всегда весел, сыт ли я или голоден.
- А скажи мне, Бигвай, когда тебе было десять лет, не звался ли ты по-иному и не было ли у твоей матери имени Эмашторет?
Бигвай затрепетал:
- Откуда ты это знаешь? Да, это так было. Тогда меня звали Харух. Но разбойники после кражи детей всегда им дают новые имена, чтобы потом труднее было их разыскать.
Я рассказал о встрече с Эмашторет в храме Ваала, где бедная женщина молилась о возвращении сына.
Бигвай обнял меня:
- Какую радость ты принес мне сегодня, мальчик Эли! Теперь я знаю, где искать мою мать. Я вернусь из страны Канар обратно в Карт-Хадашт, найду Эмашторет и осушу слезы на лице ее. А с тобой мы будем друзьями, Эли. Я буду защищать тебя. Я знаю, что против твоего старика готовится очень дурное дело.
Потом он понизил голос и с таинственным видом спросил:
- Правда ли, что твой дед умеет делать золото? Неужели нет? А этот подлый червяк Меремот всем говорит, что твой старый Софэр очень жаден, имеет много золота, а никому не хочет объяснить, как он его делает. Поэтому ты берегись Меремота: он вам готовит какую-то гадкую штуку.
Бигвай не лгал. При первой остановке на наш корабль перебралось несколько молодцов Лала-Зора. В это время Софэр и я сидели на палубе и смотрели на пустынный берег, где над зарослями носились тысячи уток. Одноглазый великан - пират Махарбал, с которым когда-то я танцевал "газлоним", подошел к Софэру.
- Ну, старик, довольно здесь валяться! Спускайся вниз, в трюм, и забирай с собой своего щенка.
Софэр спросил:
- Ты исполняешь приказание пославшего тебя или сам, своим умом решил держать нас в трюме?
- Так ты еще разговариваешь? - грубо закричал великан, схватил Софэра за плечо и потащил к люку. - Если я говорю, значит, так надо делать. Сам Лала-Зор приказал не спускать глаз с вас обоих и держать в трюме.
С этого дня ни мне, ни Софэру не приходилось больше выходить на палубу. Я стоял обычно около прорези для весел в борту и сквозь нее глядел на берега Африки. Софэр бранился, но что мог он поделать, старый и слабый?
- Доеду ли я до этой страны? Увижу ли Счастливые острова? - вздыхал он. - Или раньше эти люди, которых влечет к преступлению, погубят мою седую голову и выбросят меня в море?
Бигвай мне рассказывал каждый день, что делалось во время остановок. Через четыре дня пути после столбов Мелькарта мы прибыли в укрепленный стенами поселок Тхимпатирий; его устроили наши сидонцы. Целая толпа их выбежала на берег встречать наши корабли. Остановка здесь была короткая, так как ветер дул попутный. Здесь набрали свежей воды в кожаные мехи и накупили плодов и хлеба.
Следующее поселение было Солеис, при впадении в море большой реки. Оно было тоже окружено крепкими высокими стенами. Вдали я видел горы, покрытые густыми лесами. Отсюда несколько кораблей поднялись на веслах вверх по реке и прибыли в озеро, которое густо заросло тростниками; там водились дикие слоны, кабаны и другие животные, но охотникам не удалось сойти на берег. В камышах прятались люди, одетые в шкуры зверей. Они стреляли в корабли из луков отравленными стрелами; несколько наших охотников было ранено; вскоре они умерли.
Корабли спустились обратно в море; вся эскадра плыла дальше вдоль берега, пока не прибыла к реке Ликс. По обе ее стороны тянулись зеленые луга с высокой травой. На них паслись стада быков и овец, принадлежащих ликситам.
Ликситы - кочевники. Они живут в переносных черных шатрах, сделанных из шерсти. Говорят они на языке, похожем на берберский.
Бигвай рассказал мне, что ликситы дружески встретили наших моряков и в обмен на привезенные товары отдали много быков и баранов. По словам ликситов, дальше за ними, в горах, живет народ дикого вида, ест сырое мясо и бегает быстрее лошади.
Во время одной стоянки на кораблях произошел раскол: почти половина ехавших заявила, что хочет остаться здесь и устроить новое поселение. Сами ликситы уговаривали их поселиться здесь, обещая уступить хорошие земли и дать часть своего скота. Лала-Зор сердился и требовал, чтобы все вернулись обратно на корабли и ехали с ним дальше, а высадившиеся кричали:
- На кораблях мы уже стали рабами Лала-Зора! Он всюду поставил своих надсмотрщиков. Пускай едут дальше те, кому хочется испытать сладость его плетей!
С одного корабля перенесли на берег большую каменную статую богини Таниты Астарты и поставили ее на бугре. Здесь будет основан городок. Все весело, с песнями стали строить из камня, хвороста и земли шалаши для жилья и окружать их валом. Для высадившихся поселенцев были оставлены часть оружия и съестных припасов и два корабля.
Наша эскадра двинулась дальше мимо племени Ха-Ха. Не раз мы останавливались в устьях рек, заросших камышами, где виднелись стаи крокодилов. Как серые неподвижные бревна, лежали они на отмелях, и белые хохлатые цапли сидели на их спинах.
Я видел громадных гиппопотамов, которые большую часть дня проводят в воде.
Берега были топкие, и человек не мог ступить на них, так как проваливался с головою. Только толстые, жирные ящерицы ползали по этому илу и искали червей.
3. СТРАНА КАНАР
Через два дня пути мы прибыли к берегам широкой равнины, постепенно переходившей в горы. Она казалась совершенно пустынной. Днем на ней не было видно ни одного человека, но ночью на горах вспыхивали многочисленные огни. Они то потухали, то снова загорались. Из зарослей, разбросанных по степи, доносились звуки флейт и неясный гул. Все решили, что в зарослях скрываются многочисленные воины и огнями подают друг другу знаки.
Как объясняли ехавшие с нами переводчики-ликситы, здесь уже начиналась страна Канар. Сорок дней прошло с тех пор, как мы оставили позади себя столбы Мелькарта.
Корабли стояли в бухте, в которую впадала небольшая река. Все суда были поставлены кормою к берегу, а носом в море, чтобы в случае опасности можно было сразу отплыть. В первый же день на берегу вокруг нашей стоянки были выкопаны рвы, насыпаны валы и на них поставлены часовые.
Солнце жгло равнину. Иногда вдали показывались стада диких коз. То они мирно бродили, пощипывая траву, то испуганно неслись вскачь, делая громадные прыжки и оставляя за собой облака пыли. На расстоянии двух стадий* начинался лес. Ночью оттуда доносились переливы флейты, удары бубнов. Несколько раз слышалось могучее рыкание львов.
_______________
* С т а д и й - древнегреческая мера длины, от 150 до 190 м
(Stadion - греч.).
Утром к лесу направился отряд наших моряков. Все громко пели песни и шли с беззаботным, веселым видом. Ни у кого не было ни копий, ни щитов, но каждый спрятал под одеждой меч. На плечах они несли корзины с вещами, которые любят дикие народы. На опушке леса они сложили все вещи на землю, сверху оставили папирус с такими словами:
"Мы - сидонцы, приехали, чтобы меняться с вами товарами. Если у вас есть кто-нибудь, умеющий говорить по-сидонски или на языке ликситов, пусть выйдет к нам и нас не боится. Мы хотим заключить с вами дружбу".
С пением песен наши моряки возвратились к кораблям. Ночью опять виднелись сигнальные огни на горах и слышались звуки барабанов и дудок.
На другой день наш отряд снова отправился к лесу. На том же месте, где были оставлены подарки, стояли плетенные из камыша корзины, полные бананов, фиников и других плодов, соты с медом и большие выдолбленные тыквы, наполненные сладким темным напитком.
Моряки принесли все это к кораблям, громко браня канарцев:
- Для чего мы ехали так далеко? Чтобы получить за наши товары и за все муки, которые мы претерпели, какие-то корзины бананов и фиников? Мы их и дома имели. А где же реки, текущие молоком, где берега из золотого песка? Смерть тому, кто обманул нас!
Недовольные пошли к кораблю Лала-Зора и стали требовать, чтобы он показался. Весь путь мы не видали Лала-Зора. Его корабль плыл всегда впереди, с него передавались приказания, но старый пират сидел в плетеной беседке, поставленной на высокой корме корабля, и никто не мог увидеть его. Толпа кричала и шумела. На мостик выскочил Меремот:
