Семён Дежнёв - Владислав Анатольевич Бахревский
На коче Дежнёва шёл силач Митяй. Встал он на носу коча и длинным шестом распихивал льдины. Льдины были большие и малые, но скоро коч попал в западню. Со всех сторон надвигались на него уже не льдины, а целые ледяные поля. Хотел Митяй такое поле прочь оттолкнуть. Упёрся изо всех сил, налёг, шест согнулся да и выпрямился вдруг. Митяя подкинуло в воздух. Как большая неуклюжая птица пролетел он над кочем и потом долго скользил животом по льду, размахивая руками. Льдина гладкая, не за что ухватиться. А два ледяных поля в это время сомкнулись. Что же коч? Лопнул, как орех, и пошёл ко дну? Нет! Коч не стал, как Митяй, спорить со льдами. Льды сходились, но им не за что было зацепиться — борта у коча закруглены. И когда ледяные поля ударились друг о друга, коч Дежнёва и все остальные кочи оказались на льдинах.
Митяй, наконец, поднялся на ноги, добежал до своего коча, перевалился через борт.
Подняли парус. Коч скользнул по гладкому льду и плюхнулся, как тюлень, в чистую воду.
Только три коча обогнули Большой Чукотский нос. Северные мореходы называли приметный, выступающий в море берег не мысом, а носом. Из трёх кочей один был Дежнёва, другой Попова, третий — Анкудинова. У Дежнёва карты не было, и он не знал, что первым из поморов провёл кочи проливом, разделяющим Азию и Америку. Раньше люди думали, что эти два материка соединяются где-то на самом краю земли.
ЧУКЧИ
Обогнув мыс, землепроходцы увидели удивительную башню на берегу небольшой речки. Решили пристать. Нужно было запастись свежей водой и продовольствием. Плавали уже третий месяц.
Над башней вился дымок. В ней жили. Но ведь неизвестно, как встретят чужеземцев местные племена. И Дежнёв сошёл на берег один.
Башня была сложена из огромных китовых костей. Чуть в стороне от неё стояли яранги, жилища чукчей. Семён подошёл к башне и окликнул её жителей. Сначала на якутском языке, потом на юкагирском. Никто не отозвался, только пёстрая свора собак кружила поодаль.
Вдруг над головой свистнуло. Семён оглянулся. На земле лежал костяной топор. Мореход сделал несколько шагов назад, и в это время из башни вышел маленький мальчик, одетый в шкуры. Он размахивал костяным кинжалом, готовый защищать своё жилище.
— Ай да воин! — Семён достал красивую нитку бус и бросил её мальчику.
С кочей закричали. В море показались байдары чукчей. Дежнёв приказал сгрузить с кочей часть товаров.
— Я останусь на берегу, а вы отойдите в море, — сказал он своим товарищам.
Чукчи вытащили байдары на берег и разбились на два отряда. Один отряд ушёл к ярангам, другой отряд окружил чужеземца.
Дежнёв раскинул руки, показывая, что у него нет оружия, но воины потрясали копьями, и возгласы их были недобрыми.
От китовой башни прибежал гонец. Он что-то сказал своим и показал те самые бусы, которые Дежнёв дал мальчику-воину.
Копья опустились.
Чукчи издали с восхищением рассматривали чудесные вещи, которыми пришельцы собирались торговать. Здесь были сверкающие медные зеркала, пёстрые шапки, кафтаны с блестящими пуговицами, бусы, большой медный котёл, яркие ленты.
Пришли женщины. Одеты они были, как и мужчины, в шкуры зверей.
Женщины оказались смелее. Они подходили к товарам, брали в руки то одно, то другое, смеялись от радости.
Растолкав женщин, к Дежнёву подошёл высокий могучий воин. Он стукнул себя рукой в грудь.
— Чукча!
— Русский! — Дежнёв показал на себя и стал объяснять — Нам нужны мясо, рыба, вода, меха, рыбий зуб.
Казак говорил, мешая якутские, ламутские и юкагирские слова. Вождь понял его и жестом разрешил кочам пристать к берегу.
Вождь племени пригласил русских в ярангу. Угощал рыбой и мясом. А потом в честь пришельцев устроили состязания. Возле китовой башни лежало пять камней. Молодые воины поднимали их, но никто не мог поднять самый большой камень. Тогда вышел вождь и оторвал этот камень от земли.
— Можно, я попробую? — спросил силач Митяй у Дежнёва.
— Попробуй.
Митяй схватил камень, надул щёки, крякнул и поднялся с камнем во весь свой рост.
— Знай наших! — сказал Митяй.
А вождь, изумившись его силе, подарил Митяю шкуру белого медведя.
Наутро кочи, нагруженные продовольствием, водой, моржовой костью и мехами, собирались отплывать. Море волновалось. Стоял уже сентябрь.
Но в полдень тучи унесло, и море успокоилось. Кочи подняли паруса и пошли искать неведомую речку Анадырь.
Дни были очень короткие. Солнце быстро зашло, и наступила тьма.
Люди с кочей Дежнёва и Попова перекликались, а вот с коча Анкудинова не отвечали. И вдруг Дежнёв догадался: разбойник вернулся, чтобы ограбить чукчей.
— Федот! — закричал Дежнёв. — Поворачиваем назад.
Море было неспокойное. Ветер дул навстречу. Пришлось идти на вёслах. Дежнёв торопился защитить своих новых друзей. С берега слышались выстрелы, вспыхнул огонь. Пристать к берегу удалось под утро. И тут казаки увидали вооружённых чукчей. Как им было объяснить, что виноваты в разбое дурные люди, что Анкудинов достоин сурового наказания. Чукчи пускали стрелы, метали в казаков копья.
Пришлось кочам Дежнёва отойти в море. Тут казаки и увидали разбойника Анкудинова. Только вот подойти к нему не смогли.
Море стало яростным.
Оно и наказало разбойника. Понесло, закружило его коч и разбило о камни.
ПЕШИЙ ПОХОД
Несколько дней ветер и волны несли коч Дежнёва неведомо куда. Коч Федота Попова пропал из виду. Однажды поутру рассерженное море выбросило коч Дежнёва на берег.
На землю, засыпанную снегом, ступило двадцать четыре землепроходца. Море сыграло с ними злую шутку: пронесло мимо Анадырь-реки.
Коч разбит, дерева вокруг нет. Решили идти пешком к заветной реке.
Десять недель шёл отряд Дежнёва к реке Анадырь. А ведь дорог в тех краях проложить было некому. Шли казаки вдоль моря. Снег завалил землю. Ударили жестокие морозы. Кончилось продовольствие. Бураны пережидали в снежных ямах. Резали на полоски ремни, добывали из-под снега низкорослый кустарник, разжигали огонь, варили еду из ремней.
Однажды повалились казаки в снег без сил. Легли на минутку, чтоб дух перевести, и заснули.
И почудилось Семёну, что он — маленький мальчик. Сидит на печи в тёплой избе, в доме своём в Великом Устюге. Огонь в печи потрескивает, от кирпичей жар.
— Да ведь
