Тайна России - Назаров Михаил Викторович

Таким образом, не Царь "предал свой народ, безвольно отрекшись от Престола" (как любят повторять противники прославления Царской семьи). Это народ, прежде всего в лице ведущего слоя, предал своего наиболее православного Государя, нарушив в дни Великого поста и свой православный долг повиновения, и государственную присягу, и клятву 1613 г.

Те, кто упрекает Государя в «безволии», не осознают мистического уровня мировой катастрофы, остановить которую Государь был не в силах. Не революция произошла в результате отречения Царя, поскольку он ее "не остановил", а его отречение было победной атакой всемирной апостасийной революции против Удерживающего.

В условиях всеобщего предательства Государь явно почувствовал, что спасти Россию уже нельзя военно-политическими мерами (которые он предпринял для подавления бунта, но они были за его спиной отменены генералами-заговорщиками), а только духовным подвигом, положившись на волю Божию. В те безумные для России мартовские дни его смиренный отказ бороться за власть и за жизнь был в чем-то подобен отказу Христа бороться за Свою жизнь перед распятием. Сын Божий смиренно предал себя в руки палачей ради спасения рода человеческого через победу над смертью в Своем Воскресении, Он молча стоял перед Пилатом и беснующейся еврейской толпой. Так же на свою Голгофу молча взошел и Государь Николай II, человек высочайшего христианского духа, интуитивно зная, что иного пути спасения России уже нет, кроме самопожертвования для вразумления потомков на предстоящем пути страданий.

Государь всегда помнил о своем рождении в день Иова Многострадального, воспринимая это как указание свыше. Есть свидетельства, что Царю были также известны предсказания инока Авеля, прп. Серафима Саровского и других подвижников о мученической судьбе Царской семьи, о революции и бедствиях России, о возможности покаяния и грядущего возрождения. Известно, что при открытии мощей прп. Серафима в 1903 г. в Дивееве одна из стариц передала Государю письмо с этими пророчествами. Многие мемуаристы отмечали в поведении Государя накануне революции предчувствие им своей судьбы: "Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России — я буду этой жертвой". Вот в чем смысл святости нашего последнего Царя-Мученика. Но этот его крестный подвиг был тогда так же не понят растерянными предстоятелями Церкви, как и жертва Христа Его растерянными учениками…

Таким образом, его отречение было последним актом царского служения Помазанника Божия Божией воле. Это подтвердилось явлением иконы Державной Божией Матери в день отречения и затем было открыто митрополиту Макарию в примечательном сне: Царь вымолил у Господа горькую чашу для себя и манну для своего народа, после чего незримый голос сказал: "Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен" (Нилус с. А. "На берегу Божьей реки"). Но прощение духовно действует лишь вместе с осознанием греха грешниками и с их покаянием — до тех пор оно остается невостребованным.

Тем более, что грех революции усугубился грехом цареубийства. Даже после формального отречения, вырванного у Царя обманом и революционным насилием (и потому юридически и канонически ничтожного, как и отречение за несовершеннолетнего Царевича), Николай II все еще оставался Помазанником Божиим — этого качества, получаемого через особое церковное таинство, его никто лишить не мог. Поэтому в Екатеринбурге убили не "гражданина Романова" (как приходится слышать по сей день), а Помазанника, и это имело исторически-переломный, ритуальный смысл для всего мира — независимо от того, сознавали это или нет убийцы, ввергнувшие человечество в предапокалипсические времена.

Вряд ли, однако, можно сомневаться, что к организации убийства были причастны и сознававшие. Такие лица, несомненно, были в тех еврейско-масонских кругах, которые десятилетиями готовили свержение российской монархии и печатали известные новогодние открытки, на которых раввин держит жертвенного петуха с головой Государя Николая II и с подписью по-еврейски: "Это мой выкуп, это моя замена, это мое жертвоприношение". Религиозное руководство еврейства не могло не сознавать того очевидного факта, что русский Царь был главным носителем идеала христианской государственности и соответственно главным противником еврейского идеала государственности — царства антихриста. Можно сказать, что в убийстве православного Царя нашла свою логичную кульминацию та двухтысячелетняя борьба евреев против христианства, которая началась распятием Христа.

Не исключено, что этот духовный смысл цареубийства мог бы и конкретно подтвердиться расследованием всех его обстоятельств, что до сих пор не сделано.

1) Если масонское Временное правительство хотело «обезопасить» Царскую семью ее арестом, как позже утверждал Керенский, то ее следовало переправить за границу, а не в Сибирь, откуда побег был затруднен. По достоверному свидетельству, Керенский тогда, в ответ на вопрос, что ждет Царя, "проведя указательным пальцем левой руки по шее, сделал им энергичный жест вверх. Я и все поняли, что это намек на повешение. — Две три жертвы, пожалуй, необходимы! — сказал Керенский" (Карабчевский Н.П. "Что глаза мои видели", Берлин. 1921). Известно, что ни одного важного решения масонское Временное правительство не принимало без консультаций с правящими «братьями» в странах Антанты, тем более в условиях совместной «демократической» войны. Более всего оно было связано с французским атеистическим масонством, в котором практикуются ритуалы символического убийства монарха, что было также совершено во Французской революции — подражанием которой и стала Февральская революция в России. Почему западные масонские союзники отказались принять Царя, несмотря на то, что он до конца был верен союзным обязательствам? Отказался даже родственник, английский король Георг V, под давлением премьера Ллойд Джорджа… Это было равносильно смертному приговору в тех условиях.

2) От кого конкретно исходил приказ об убийстве: только ли от Свердлова, или же от руководителя еврейского финансового мира Я. Шиффа, как это предполагал белый следователь Н.А. Соколов? Его друзья утверждали, что из расшифрованных им телеграмм, которыми обменивался Екатеринбург с Москвой, следовало, что Шифф отдал Свердлову соответствующее распоряжение через американскую миссию в Вологде ("Царский Вестник", Белград, 1939, с. 672). Не в этих ли изысканиях была причина загадочной смерти сорокалетнего Соколова накануне поездки в Америку, где он, согласно этим данным, намеревался выступить свидетелем на суде автопромышленника Г. Форда, вступившего в конфликт с еврейским финансовым миром и в частности с банкирским домом "Кун, Леб и K°", основанным Шиффом? Вскоре и Форд, после нескольких покушений и перед угрозой банкротства, был вынужден извиниться перед банкирами за свой «антисемитизм». Судьба же этих доказательств из архива Соколова — неизвестна. Кое-что из него исчезло еще при переправке из Сибири в Европу с «помощью» англичан и французского генерала Жанена. Возможно, к этому был причастен и родной брат Свердлова З. Пешков — масон и эмиссар Антанты по особым поручениям при армии Колчака, а взаимопонимание в отношении к Царю между братьями — коммунистом и масоном — дополнялось и секретным решением руководства Антанты закулисно поддержать большевиков против белых [см. статью "Уроки Белого движения" в данном сборнике].

3) Что стоит за организованной в 1917 г. тайной англо-американской миссией в Россию якобы "для спасения Царской семьи", для чего правительства США и Англии предоставили по 75.000 долларов банку "Кун, Леб и K°" ("Русская жизнь", Сан-Франциско, 15.12.1970)? Как можно видеть из документальной книги Э. Саттона "Уолл-стрит и большевицкая революция", именно американский (еврейский) капитал закулисно определял всю политику правительств Антанты в "русской революции" и гражданской войне. Невозможно поверить, что Царя взялась спасать фирма того самого Шиффа, который затратил десятки миллионов долларов на свержение русской монархии. Скорее в этом можно видеть подтверждение иной причастности Шиффа к судьбе Царской семьи — возможно, через специальных агентов, посланных в Россию. Не исключено, что они там были и в составе знаменитой миссии "Красного креста", снаряженной Уолл-стритом в 1917 г. для непосредственных сношений с большевиками за спиной официальных представительств [см. статью "Уроки Белого движения"].