Эпоха Брежнева: советский ответ на вызовы времени, 1964-1982 - Федор Леонидович Синицын
Критика советской системы гражданами страны иногда имела своей причиной уверенность, что социалистическая экономика не может обеспечить желаемый ими уровень потребления[368]. В сомнениях относительно правильности внешней политики государства также проявлялось негативное отношение к тому, что Советский Союз идет на материальные жертвы ради других стран[369], когда лучше было бы потратить деньги на улучшение благосостояния собственных граждан.
В СССР росло потребление (характерно, что американский экономист Дж. Катона относил Советский Союз к «миру богатых», хотя и отмечал, что уровень жизни советских граждан был намного ниже, чем в США и Западной Европе[370]). За период с 1940 по 1970 г. уровень потребления вырос в четыре раза («значительный рост» отмечался с 1950 г.). За десятилетие 1960–1970 гг. личное потребление увеличилось на 78,5 %, причем за вторую половину это десятилетия — на 142 %. В 1970 г. денежный эквивалент личного потребления населения Советского Союза составлял 178,9 млрд руб.[371]
Улучшилось питание населения СССР: потребление овощей и бахчевых в 1970 г. по сравнению с 1950 г. выросло в 1,61 раза, молока — в 1,78 раза, мяса и сала — в 1,85 раза, рыбы — в 2,2 раза, фруктов и ягод — в 3,18 раза, сахара — в 3,34 раза[372]. Одновременно было отмечено снижение потребления картофеля (в 0,54 раза) и хлеба (в 0,87 раза)[373]. Страна пыталась избавиться от тяжелой «картофельно-хлебной диеты».
Расширилось потребление промышленных товаров. К 1970 г. приобретение тканей выросло по сравнению с 1950 г. в 1,84 раза, швейных машин — в 2,5 раза, всех видов часов — в 3,4 раза, бельевого трикотажа — в 4,37 раза, радиоприемников и радиол — почти в 6 раз, мотоциклов и мотороллеров — в 7,2 раза, пылесосов — в 189 раз, телевизоров — в 465 раз, холодильников — в 3130 раз, стиральных машин — в 13 783 раза. Характерно, что потребление промтоваров увеличивалось более высокими темпами по сравнению с продуктами питания (удельный вес непродовольственных товаров в общем объеме товарооборота возрос с 36,9 % в 1940 г. до 42,3 % в 1965 г.). Советские идеологи с удовлетворением констатировали, что «все больше семей… обзаводятся красивыми и добротными вещами». На совещании в феврале 1971 г. председатель Госкомитета по телевидению и радиовещанию С.Г. Лапин отметил, что «по долговременным товарам — холодильникам, телевизорам, автомашинам — большие цифры»[374]. Российский экономист Е.А. Иванов назвал этот процесс «социальной революцией», так как «появление в семье телевизора, холодильника и стиральной машины, пожалуй, изменяло жизнь людей сильнее, чем появление в последующие годы автомобиля, а затем компьютера»[375].
Росли также объем и темпы роста потребления услуг: если в 1965 г. население оплатило бытовых, зрелищных и транспортных услуг на сумму 8 млрд руб., то через 5 лет — уже на 22,6 млрд руб.[376], т. е. в 2,8 раза больше.
У граждан СССР менялись потребительские запросы. Они стали больше обращать внимания на качество товаров, их вкусы становились все более взыскательными. Спрос перемещался в сторону более высококачественных продуктов питания и таких дорогостоящих товаров, как телевизоры, холодильники и мотороллеры. В 1969 г. очередь на приобретение автомашины в Москве насчитывала около 30 тыс. чел.[377]
Многое из того, что раньше рассматривалось советскими людьми как «верх благополучия», теперь воспринималось «обычным». Так, жилищные условия, которые казались вполне приличными в 1950-е гг., в 1960-х гг. стали восприниматься как неважные, а то и просто неудовлетворительные. Л.И. Брежнев отмечал, что в ожиданиях людей «речь уже идет не просто о жилой площади, а об отдельных квартирах со всеми удобствами для каждой семьи». Такие тенденции были видны из-за рубежа — в июне 1968 г. британская газета «Таймс» писала, что граждане СССР — это «новые люди», которые «значительно выросли и не желают мириться с теми условиями, в которых жили раньше». В 1964 г. в 3400 жилищно-строительных кооперативах (ЖСК) состояли 260 тыс. пайщиков. В советской пропаганде звучало одобрение этой практики[378].
Кроме того, в СССР распространялся «культ западных товаров», который остро проявил себя еще в эпоху «Оттепели» (их хорошее качество в противоположность качеству отечественных обсуждалось даже в официальной советской прессе). В определенной мере продвижению этого культа способствовало создание в 1964 г. сети магазинов «Березка», зарубежный ассортимент которых воплощал своеобразный «набор мечты» советского человека[379]. Здесь можно упомянуть интересное мнение об идеологической и экономической «пагубности» «Березок», высказанное в 1967 г., как ни странно, не советским коммунистом, а туристом из Бельгии по фамилии Ментон: «Почему… в магазине «Березка» продаются товары лучшего качества за доллары по цене в 4 раза ниже обычной. Как можно допустить существование у вас таких магазинов. В конце концов, это может привести к тому, что ваш рубль обесценится, не говоря о том, что это разлагающе влияет на вашу молодежь… Это рассадник спекуляции»[380].
Автор этого высказывания в чем-то был прав. В стране расцвела «фарцовка»[381], а также нелегальные валютные операции (несмотря на то, что они жестоко карались согласно советскому уголовному законодательству). В мае 1967 г. Государственное акционерное общество «Интурист» сообщало в ЦК КПСС, что «в связи с началом туристского сезона в Москве и некоторых других городах Советского Союза значительно возросли антиобщественные проявления со стороны отсталых элементов из числа советских граждан, особенно молодежи, которые, вступая в контакты с иностранными туристами, в спекулятивных целях занимаются обменом советских денег на иностранную валюту, продажей антикварных вещей, скупкой иностранной одежды, белья, обуви и других предметов широкого потребления»[382].
С недоумением и возмущением относились к «фарцовке» ее «объекты» — иностранцы (конечно, не все, так как кое-кто из них зарабатывал на перепродаже заграничных товаров в СССР). Они не понимали, почему советские «молодые люди и даже подростки стремятся скупать иностранные вещи, валюту, выпрашивают шариковые ручки, жевательную резинку и т. д.». Гражданин ФРГ Фишер отмечал, что в Москве везде, в том числе на Красной площади, туристов «атаковали молодые люди, выпрашивавшие различные вещи и валюту… Встречались они нам также и у гостиниц «Националь», «Метрополь», на набережной М. Тореза[383] и в других местах». Турист из Аргентины Асербо (профессор, доктор политических наук) во время пребывания в Ленинграде в марте 1967 г. рассказал советскому переводчику, что к нему «на каждом шагу подходили молодые люди и просили продать им доллары». Директор финской турической фирмы «Йоэнсуу» Мяннике
