Клара Маштакова - Легенды и были Кремля. Записки

Здесь при полной тишине я начала свой рассказ и пригласила гостей в следующую палату — Думную, или Соборную, еще ее называли Крестовой. В ней собиралась Боярская дума, обсуждались вопросы государственной важности. Стены и сводчатый потолок этой комнаты выдержаны в голубых тонах, даже стекольца голубые с белым. Из Соборной палаты следуем в Государев кабинет, или Престольную, где стояло царское кресло (престол).

Государева комната — это рабочий кабинет царя, где он проводил много времени, беседовал с близкими людьми, давал обеды «без чинов», где все занимали место без учета знатности, рода и чина.

В Престольной комнате в 1660 г. состоялся собор — церковный суд над патриархом Никоном. Собор постановил здесь в присутствии царя Алексея Михайловича лишить Никона «патриаршего престола и чести».

Престольная комната — самая нарядная, самая живописная, где сплошь расписаны и стены, и потолок, преобладающий цвет — красный, по нему идет позолота. Лавки, стулья — все обтянуто малиновым бархатом. Расписная столешница с золоченым подстольем на фигурных ножках. Кресло царя тоже обтянуто малиновым бархатом. На стенах изображены гербы областей России. В углу красуется круглая печь, затейливо украшенная красными кафелями. Стекла окон, в тон отделки комнаты — красные и белые, забраны в медные переплеты. Когда редкие лучи солнца заглядывают в Терем, он воистину кажется сказочным.

Идем дальше…

Царские палаты замыкает опочивальня, в центре которой стоит кровать темного дерева, украшенная рельефной резьбой. Над кроватью балдахин — «небо», как говорили в старину. Изразцовая печь, обивка мебели — все в тон искусной росписи стен. Из опочивальни дверь открыта в царскую молельню, где сохранились два резных позолоченных иконостаса с иконами XVII–XVIII вв. Воспитанные французские гости постеснялись войти в молельню, но задали вопрос: «Где жили русские царицы?» Пришлось рассказывать, что женская жилая половина дворца всегда строилась отдельно и, к сожалению, не сохранилась, однако уцелел приемный зал русских цариц — Золотая царицына палата. В то время там шли реставрационные работы, и, приоткрыв дверь в палату, откуда была частично видна роскошная роспись стен, я сказала: «Вот как описывал убранство Золотой царицыной палаты патриарх Иеремия, который был принят царицей Ириной в 1589 г. Палата «покрыта была чистым золотом, украшена многочисленными скульптурными изображениями птиц и зверей из драгоценных металлов». Епископ Арсений добавлял: «…стены Палаты, казалось, были обиты золотом и светились»».

Я продолжаю рассказывать, а французские гости не только не переговариваются, а как-то странно замирают при моих словах: «…великолепие наряда царицы Ирины, по словам епископа Арсения, сопровождавшего патриарха Иеремию, всех присутствующих повергло «в некий тихий ужас«…Малейшей части этого великолепия достаточно было бы для украшения десяти государей». Я замолчала… Симона Синьоре тихо вздохнула…

Проходим через Святые сени в Грановитую палату. По тем временам палата, построенная в XV в. итальянскими архитекторами Марко и Антонио Солари, была самым большим и великолепным залом на Руси, площадь которого достигала 495 м, а высота — 9 м. В Грановитой палате на протяжении пяти столетий происходили приемы, государственные совещания, отмечали воинские победы. В 1552 г. Иван Грозный устроил трехдневный пышный пир, празднуя победу над Казанью. Петр 1 отмечал здесь в 1709 г. блистательную победу над шведами под Полтавой, а Екатерина Великая дала обед в честь полководцев, одержавших победу над Турцией в 1774 г. Во время таких торжественных празднеств столы и поставцы в Грановитой палате ломились от золотой и серебряной посуды, от груды яств.

Свет, падавший из восемнадцати окон, освещал великолепную настенную живопись, выполненную палехскими мастерами по описям XVII в. Рассказывая о ней, я показала гостям изображения русских князей и царей со времен Владимира Мономаха. На этом экскурсия закончилась. Совершенно ошеломленные и восхищенные увиденным, высокие гости, прощаясь, сказали: «Нам кажется, что мы побывали в сказке. Нет, мы побывали в древней России, мы не представляли такого чуда!»

А ведь гости не осматривали еще одну очень интересную комнату — Детскую. Она поражает изяществом и богатством белокаменной резьбы. Над входом высеченная по камню надпись гласит, что комната построена по повелению царя Михаила Романова для царевичей Алексея и Ивана. Ее окружает открытая терраса — гульбище, на западной стороне которой сооружена маленькая смотрильная башенка. С площадки башни неожиданно открывается живописный вид на город, на его улицы и улочки, на купола церквей, на пеструю панораму столицы.

Дорогой читатель! Когда ты идешь торопливо по Воздвиженке по направлению к Троицким воротам, посмотри на Кремль — ты увидишь эту островерхую цветную башенку и крышу Терема — двухскатную, яркую, красно-белую, с высоким гребнем — и золотые маковки церквей Теремного дворца.

Здесь сохранились шесть церквей, неповторимое убранство которых, созданное русскими мастерами, по праву считается шедевром не только отечественного, но и европейского искусства.

Особое место в Теремном дворце занимает Верхоспасский собор, построенный в XVII в. Вход в церковь запирается золотой решеткой, почему собор известен еще под названием Спас за Золотой решеткой. На сводах храма сохранилась роспись XVII столетия. В деревянном резном золоченом иконостасе есть и иконы XVII в., выполненные кремлевским живописцем Федором Зубовым. В этом соборе цари крестили своих детей, а в день их совершеннолетия объявляли наследниками престола, здесь молились все русские цари от Михаила Романова до Петра I. Это камерный, домовый собор царской семьи. Построенные в разное время, теремные церкви в XVII в. были подведены под одну крышу мастером каменных дел Осипом Старцевым. На крыше поставили одиннадцать позолоченных главок, над куполами которых засветились золотые ажурные кресты. Эти главки хорошо видны из-за стен Кремля.

Прекрасен, неповторим кремлевский ансамбль! Трудно не согласиться с Лермонтовым: «Ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни его пышных дворцов описать невозможно… Надо видеть, видеть…»

ПОТЕШНЫЙ ДВОРЕЦ

Дела давно минувших дней…

Всякий раз, проходя по тихой Дворцовой улице Кремля мимо Потешного дворца, хочется замедлить шаг, чтобы лишний раз полюбоваться им. Великолепный белокаменный портал дворца, причудливые наличники окон, изукрашенные узорчатой каменной резьбой, рисунок которых напоминает кокошник, дозорная вышка — все-все радует взор.

Седая старина, святая допетровская Русь. Представим себе Кремль, Москву середины XVII в.

Благочестивая, неторопливая, хлебосольная жизнь размеренно текла в царских хоромах, в боярских палатах. Царь с приближенными боярами долгими часами молился в церквах, а то днями пировал и веселился в своем тереме.

Увеселения, или «потехи», любили на Руси все издревле. Если при Михаиле Романове царя, да и люд московский, увеселяли скоморохи, гусельники и кукольники, то при сыне его царе Алексее Михайловиче ставили уже театральные «действа». На сцене наряду с иноземными актерами играли и русские комедианты.

Дочь царя Софья набрала целую труппу и ставила с ними пьесы собственного сочинения, где играла главные роли. И не было конца изумлению бояр, увидевших царскую дочь на сцене. Ведь до нее русские царицы и царевны знали одну дорогу — из женского терема в церковь.

Здесь открывается еще одна печальная страница средневековой трагедии на Святой Руси.

Царевна Софья, дочь царя Алексея Михайловича от первого брака, была ума острого, таланта редкого, характера сильного. Учителем ей был определен царем знаменитый Симеон Полоцкий, обучивший царевну древним языкам, риторике, богословию и пиитике. Не без влияния своего учителя царевна Софья стала писать стихи, сочинять пьесы. Играя на сцене, царевна поражала и восхищала окружающих не только вдохновенной игрой, но и великолепной статью, византийским величием. Ею любовался царь-батюшка, ею восхищались все. Любовался прекрасной игрой сестрицы-царевны и маленький царевич Петр, которого мать царица Наталья Нарышкина, вторая жена царя, неизменно приводила с собой в Потешный дворец. Во время «действа» Софья замечала восхищенно горящие глаза младшего брата.

Глядя на прекрасную головку, обрамленную черными кудрями, на алеющие от восторга щеки царевича, вряд ли царевна могла представить, что братец станет ее лютым врагом.

Именно он, царь Петр, перечеркнет ее судьбу, погубит всех ее близких и сподвижников, обречет на пострижение в монахини.

«Одна из великих женщин России, — писал впоследствии историк Карамзин, — закончит свою блистательную жизнь в одинокой келье Новодевичьего монастыря, оплакиваемая многими россиянами».