Блог «Серп и молот» №6 2024 - Петр Григорьевич Балаев
И у тебя уже есть мнение судьи по этому делу, выраженное в виде избрания меры пресечения — ареста. Мнение однозначное — законно. Чего ты добьешься на этапе суда, избрав тактику защиты — «в действиях клиента нет события»? Ничего!
Ладно, когда шла доследственная проверка, можно было еще пободаться. Пока у прокурора дело было — можно было пробовать, но уже после обыска не стоило, а уж после ареста… Еще раз повторяю, адвокат мог считать, что угодно, какой угодно невинной жертвой своего клиента, но у него задача — защита интересов клиента, а не своего адвокатского мнения насчет квалификации. Последнему ослу в юриспруденции в деле с Платошкиным было видно, что тактика защиты приведет к гарантированному обвинительному приговору.
Четыре адвоката! Четыре адвоката! У Платошкина было 4 адвоката, которые почти год топили своего клиента. Почти год только на стадии предварительного расследования они сознательно вели товарища Глазкова к обвинительному приговору. А возглавлял эту группу адвокат Абозов, который перед судебным слушанием дела дал интервью, в котором обрушился на следователя, прокурора и суд с грязными оскорблениями и инсинуациями. Дополнительно к той адвокатской вакханалии в виде публичных выступлений, которая творилась во время следствия по делу…
Вообще, если бы адвокат так защищал какого-нибудь бандита, то члены банды, остававшиеся на свободе, такого защитника еще до суда и приговора пристрелили бы…
* * *
Вы будете смеяться, но забаненный адвокат Чернышев не успокоился и еще одно письмо мне прислал. Такое, что мне даже захотелось его пожалеть и сделать вид, что я его не получал. Но ведь обидится же человек! Скажет, что и забанили его за профессиональную критику, и на письма, боясь его профессиональной критики, не реагируют. Где ж ваш коммунистический принцип демократического централизма?! Поэтому опубликую я ваше письмо, господин Чернышев. В самом конце, я его в качестве десерта оставлю, и будет понятно, почему я подобных персонажей в баню отправляю. Только больше не пишите мне, пожалуйста. И, вообще, вы никогда никому не пишите писем в состоянии горячей обиды, наматывая горючие слёзы на кулак, так вас еще сильнее обижать будут, в таком состоянии очень глупые поступки и очень глупые письма получаются.
Вернемся к бывшему дипломату и политику Н. Н. Платошкину, ныне известному как товарищ Глазков. Перед началом судебного слушания его дела, адвокат бывшего гражданина Платошкина дал большое интервью бывшей жертве режима по делу Ю. И. Мухина — Валерию Парфенову. В этом интервью, к слову, Парфенов рассказал, что адвокат, защищавший Мухина, за защиту пострадал. Но во втором своем письме ко мне Чернышев написал, что не пострадал, он до сих пор адвокат и до сих пор представляет опасность и угрозу для всякого рода правонарушителей. Претензии не ко мне гражданин адвокат Чернышев, к Парфенову сии претензии. Вы просили его публично опровергнуть слова о ваших страданиях? Да и не отвечайте, я знаю, что ничего вы не просили.
Ладно, про интервью. Что самое интересное, кроме оскорблений следователей, прокурора и судей было сказано адвокатом Абозовым Парфенову? Да, оказывается (вот неожиданность!), что со следователями, ведущими УД, у Платошкина и защиты были отношения, мягко говоря, натянутыми, вплоть до того, что один следователь, если верить адвокату и Платошкину, грозился своего подопечного посадить. Правда, жалобам адвоката и Платошкина на этого следователя суд почему-то не поверил. Но это суд у нас такой басманный. А вот все остальные следователи в СК, как сам адвокат рассказал, Платошкина очень уважали. Стоит Платошкин в коридоре СК прямо напротив камеры (не тюремной, естественно, а видео), мимо проходят следователи, сотрудники СК, и обязательно с Николаем Николаевичем поздороваются за руку уважительно. И не боятся, что их на камеру пишут. А вот в следователи Платошкину попали, надо думать, конченные уроды, которые против политической оппозиции.
Что Чернышев, что Абозов, эти адвокаты метут языками, как помелом… Да за что следователи должны были Николая Николаевича ненавидеть?! Он старушку-процентщицу топором убил? Ёжика в тумане изнасиловал? От алиментов скрывался? Он просто языком мел против власти всякие политические вещи и всё. И еще социализм обещал сразу после Новогодней ёлки. И всё! Попросите кого-нибудь, у кого знакомые следователи есть, сводить вас на пьянку по какому-нибудь поводу к этим следователям, вы там такого наслушаетесь, что все эти платошкины, как оппозиция, будут вам казаться стеснительными заиками.
Ну возбудили в отношении тебя это вшивое «политическое» дело, ну чего ты сразу в бочку?! Нельзя по-человечески: «Да черт попутал, ляпнул в запале. Знаете, как оно бывает? Достал рост цен и инфляция, да еще Курильский вопрос. Щас всё удалю и исправлю, да еще выступлю, скажу верным соратникам и боевым друзьям, чтобы никакого экстремизма не допускали»?
Смотрите, вот суд над группой народовольцев, в которой был Александр Ульянов. За покушение на царя судят. Последнее слово брата Ленина. И Александр Ульянов в этом последнем слове не говорит же, что его следователь оклеветал, что они не хотели царя убить. Наоборот, он заявляет, что правильно хотели, мол, судите меня по вашим царским законам, но вас убивать, сволочей, надо.
Но ты же, Николай Николаевич, не Александр Ульянов, ты же Путина не хотел убить, наоборот, ты криком кричал, что никакого экстремизма не планировал! Так в чем проблема была сказать, что ты не планировал, но следователь так расценил, так если следователь так расценил, то давайте следователя успокоим и некоторые вещи из соцсетей удалим, дополнительно разъясним, чтобы сомнений никаких не было!? Т. е., устраним и предупредим вредные последствия. А адвокат потом напишет ходатайство: «Мой клиент всё устранил, удалил, исправил, со следствием не ругался, даже, наоборот, помогал и содействовал, прошу учесть и прекратить политические репрессии в связи с деятельным раскаянием». И можно было даже без судимости, тапок не замочив, из этой истории выскользнуть. Вполне можно было добиться прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием. Если бы даже нет, то более, чем реально можно было получить минимальное наказание по той статье, что Платошкину вменяли — 300 тысяч штрафа. У обвинения и суда в случае нормального поведения обвиняемого не было бы никаких правовых оснований применять наказание выше минимального. И гражданин Платошкин мог уже быть депутатом Государственной Думы. В результате же избранной линии защиты (следователь — козел, прокурор — сука, судью — на мыло), максимальный штраф — 700 тысяч и минимальный срок лишения свободы по этой статье — 5
