Коллектив авторов - Источниковедение
2.2.9 Учебная литература по истории
Учебники и учебные пособия по истории – один из наиболее распространенных видов историографических источников[663]. Часть из них целесообразно рассмотреть в связи с историографическими источниками научной истории.
Учебники характеризуются систематическим изложением знаний по дисциплине, например «Всемирная история: учебник для вузов» под редакцией Г. Б. Поляка и А. Н. Маркова (М., 2000). Учебники могут быть посвящены отдельному периоду всеобщей истории, например «История средних веков» в двух томах, учебник под редакцией С. П. Карпова (М., 2008); или истории отдельного региона (регионов), например «Новая история стран Европы и Америки», учебник для вузов под редакцией И. М. Кривогуза (М., 2005).
Учебные пособия по истории дополняют или заменяют частично (или полностью) учебник, например «Новейшая история стран Азии и Африки (1945–2004)», учебное пособие, подготовленное В. И. Вузовым (Ростов н/Д, 2005). Цель учебных пособий – также образовательная, но в отличие от учебников они не претендуют на нормативность содержания, а в прямом соответствии с этимологией слова «пособие» помогают изучению учебной дисциплины.
К учебным изданиям относятся и хрестоматии, содержащие тексты исторических источников (отрывки из них), составляющие объект изучения учебной исторической дисциплины, например некогда очень популярная на исторических факультетах «Хрестоматия по истории Древнего Рима» под редакцией С. Л. Утченко (М., 1962).
Здесь мы обратили внимание на учебную литературу по всеобщей истории для высших учебных заведений, об учебной литературе по национальной (отечественной) истории речь пойдет ниже.
2.2.10. Публикации исторических источников
Научная публикация исторических источников (источника) – один из важнейших результатов исследовательской деятельности историка-профессионала по добыванию нового знания и его презентации в научном сообществе – также может рассматриваться как вид историографических источников научной истории. Часто цель научной публикации – ввести в научный оборот исторический источник (иногда новонайденный), хотя нередко историки осуществляют научную публикацию и хорошо известных исторических источников: например, научная публикация в 1950 г. известнейшего источника по истории Древней Руси Повести временных лет[664]. В связи с особым местом письменных исторических источников в структуре комплекса исторических источников (что было показано в первом разделе настоящего учебного пособия) речь идет преимущественно об их публикации. Хотя проблемы публикации исторических источников иных типов также поднимаются современным источниковедением[665].
Данный вид историографических источников представляет научное исследование в специфической форме – публикации текста исторического источника. Передача текста – один из результатов проведенного источниковедческого исследования публикуемого источника. Результатами научно-исследовательской работы являются и иные составляющие публикации: археографический заголовок и легенда, вступительная статья, презентирующая результаты источниковедческого исследования публикуемого исторического источника, а также научно-справочный аппарат, включающий вспомогательные указатели, комментарии и примечания и т. п. Публикация исторических источников – предмет вспомогательной исторической дисциплины археографии[666].
В исследовательских практиках советских историков известны публикации-исследования – издания источников, которым предшествует монографическое их исследование. Например: Кучкин В. А. «Повести о Михаиле Тверском: историко-текстологическое исследование (М., 1974. 291 с.); Прохоров Г. М. «Повесть о Митяе. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы» (Л., 1978. 238 с.).
Кроме научных публикаций исторических источников, существуют публикации, преследующие учебные, просветительские и иные цели. Для них, как правило, характерна упрощенная передача текста (на современном русском языке, с соблюдением современных правил орфографии и пунктуации), отсутствие разветвленного научно-справочного аппарата (могут быть минимально прокомментированы непонятные современному читателю реалии).
2.3. Система видов историографических источников социально ориентированнного историописания
Социально ориентированное историописание играло большую роль в формировании национальной/государственной/местной (локальной) идентичностей, поэтому последовательно рассмотрим такие виды историографических источников, относящихся к группе социально ориентированного историописания, как национально-государственные нарративы, учебная литература по национальной (отечественной) истории и историческое краеведение.
2.3.1. Национально-государственные нарративы
Как отдельный вид историографических источников национально-государственный нарратив ранее не выделялся, четкое определение данного вида историографических источников отсутствует.
Национально-государственный нарратив как вид историописания возник в классической европейской модели исторической науки, получив наибольшее распространение в XIX в. Он включает в себя всю известную историю того или иного народа-государства или значительную часть этой истории, выстраиваемой в линейной перспективе. Рассказ об истории государства построен как четкая хронологическая последовательность логически выявляемых периодов по преимуществу политической истории, состоящей из событий, относящихся к сменам правителей, войнам, завоеваниям, переменам в структуре управления государством и проч. Субъектом истории здесь выступает государство, представленное как единое целое с коллективным героем – народом (нацией).
Европейские историки второй половины XVIII–XIX в. выполняли важную задачу конструирования национальных историй, заключавшуюся в создании непрерывного повествования о прошлом своих народов (от истоков до настоящего времени). Несмотря на различия в языках, конфессиях, наличие территориальных споров и неразрешенность многих культурных вопросов, национально-государственные нарративы связывали «свои» народы невидимыми нитями, а чаще просто «исторической судьбой». Показательными в этом плане стали истории немецкого самосознания и русского (великорусы, белорусы, малорусы) единства.
Целеполагание такой истории наглядно выразил во второй половине 30‑х годов XIX в. Н. И. Надеждин (1804–1856) в статье «Об исторических трудах в России». Не отрицая важности исторической критики в формировании научности в истории, он укорял, например, «скептическую школу» за то, что она не смогла быть снисходительнее к «полу-свету» некоторых «фактов» (т. е. не закрывали глаза на спорные вопросы российской истории). По мнению Н. И. Надеждина, у русской истории есть более высокая, чем строгая научность, цель – формирование нации. Такую позицию он мотивировал защитой национальных, но не научных интересов, заметив, что судьба России имела свою оригинальность, страна, распространившись в силу исторических обстоятельств, затем потеряла часть своей «кровной» территории (Украина, Белоруссия): «Узы кровного родства были разрушены». Ныне «народ российский почти весь соединился в одну семью. И ничего не может укрепить сильнее этого воссоединения, как ясная память древних веков нашей древности [здесь и далее выделено мной. – С. М.]». После чего Надеждин подчеркнул: вот почему «эти века для нас бесценны»[667]. Таким образом, признав, что есть критическая история, посеявшая семена скептицизма по отношению к первым векам древнерусской истории, он выбрал другую, ту историю, в которой возможен «полу-свет», – историю социально ориентированную, но внешне выстраиваемую в форме научного типа историописания. Его выбор был связан с гражданской позицией, желанием иметь историю «русского единства».
Профессионализация истории шла рука об руку с процессом конструирования национальных традиций, актуализированных интеллектуальным движением эпохи романтизма первой половины XIX в. По мнению современного историка С. Бергера, в это время «по всей Европе наблюдается усиливающаяся симбиотическая связь письма истории и даже истории как университетской дисциплины с практикой строительства национальных тождеств». Этот сплав историк назвал «историографическим национализмом». Последний особенно проявлялся в практике поиска в первобытности специфических национальных типов европейских этносов: кельтских, германских, романских и славянских. Христианство в его православном, католическом и протестантском вариантах стало одной из самых важных особенностей, определявших в текстах европейских историков национальный дух их народов[668]. Так религиозная составляющая превращалась в один из мифов, введенных в национально-государственные истории.
