Ирина Карацуба - Выбирая свою историю."Развилки" на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Пострадавшими оказались ни в чем не повинные рядовые гражда­не — русские и чеченцы. Русские, составлявшие значительную часть населения северной равнинной Чечни, стали подвергаться вытесне­нию, их подозревали в нелояльности к новой чеченской власти. Феде­ральный центр фактически установил экономическую блокаду Чечни. Режим Дудаева зашатался. В 1993 г. против Дудаева составлялась уже довольно влиятельная коалиция чеченских кланов. Считалось, что дни его правления сочтены. И тут главные «специалисты по Кав­казу» в российском правительстве — советник президента Сергей Ша­храй и министр по делам национальностей Николай Егоров — реши­ли ускорить дело. В ночь на 28 ноября танковая колонна чеченской «оппозиции», полностью укомплектованная российскими офицерами, завербованными Федеральной службой безопасности в подмосковных дивизиях, была разгромлена при попытке войти в Грозный. Вмеша­тельство российских спецслужб в чеченские дела вышло наружу. Дуда­ев сделался национальным героем, чеченское общество сплотилось во­круг своего защитника. Опростоволосившимся российским инициато­рам акции ради собственного спасения не оставалось другого пути, как попытаться спрятать концы в воду, развязав большую войну.

10 декабря Егоров потребовал, чтобы Дудаев «прибыл в Моздок для подписания акта о сдаче оружия». Генерал, естественно, отказал­ся, на что и был расчет, и тогда 11 декабря российские войска были введены в Чечню для «разоружения незаконных формирований и вос­становления конституционного порядка» в соответствии с секрет­ным указом президента (Российская конституция допускает исполь­зование армии на российской территории только в случае введения чрезвычайного положения, которое должен утвердить парламент). Борис Ельцин, подписав указы, скрылся в больнице «для операции на носовой перегородке».

Министр обороны бравый десантник Павел Грачев уверял, что де­ло будет решено в кратчайшие сроки «одним парашютно-десантным полком». На чем основывались эти хлестаковские заявления, неясно по сей день. Российские войска, в составе которых были необученные солдаты-первогодки, встретив стойкое и профессионально организо­ванное сопротивление, терпели одну неудачу за другой. Особенно тя­желые потери понесли федеральные войска, брошенные на отчаян­ный штурм Грозного в новогоднюю ночь.

Командование федеральных войск вовсю использовало единствен­ное свое бесспорное преимущество — в авиации. При бомбежках и ра­кетных ударах во множестве гибли мирные жители. Все большее число чеченцев, даже и не сочувствовавших первоначально Дудаеву, уходили в горы, мстить за погибших родственников. К осени 1995 г. в Чечне по­гибли и пропали без вести более 5000 солдат Российской армии. Поте­ри боевиков неизвестны. Мирных жителей, по неполным данным об­щественных правозашитных организаций, погибло около 100 000 че­ловек. Партизанская война принимала афганские масштабы.

Победить в такой войне, как показывает опыт последнего столе­тия, регулярная армия не может. Тем не менее в январе 1995 г. рос­сийские генералы рапортовали Верховному главнокомандующему, что «конституционный порядок» в Чечне восстановлен, осталось буд­то бы произвести окончательную «зачистку» от отдельных уцелевших «бандитов». Сепаратисты тем временем добивались своих целей, на­нося болезненные террористические удары по мирным российским жителям, и время от времени предпринимали крупные диверсии, по­казывая собственную силу. В июне крупный отряд боевиков под ко­мандой Шамиля Басаева захватил больницу в Буденновске; в январе 1996-го отряд Салмана Радуева беспрепятственно вошел в дагестан­ский город Кизляр и на обратном пути взял в заложники жителей це­лого села Комсомольское; в марте чеченские войска на три дня демон­стративно отбили у «федералов» Грозный.

Существование свободной, во всяком случае, неподконтрольной властям, прессы не позволяло чиновникам слишком безогдядно врать об «успехах». Пресса служила средством организации и мобилизации общественного мнения. После Буденновска возмущение страны до­стигло точки кипения. По почину коммунистической фракции Госу­дарственная дума начала обсуждать возможность импичмента — от­ставки президента. Думе пригрозили, что она будет распущена, и, не желая повторять конфронтации 1993 года, палата ограничилась во­тумом недоверия правительству. Путем сложных закулисных перего­воров Ельцину удалось сохранить на посту премьера Черномырдина, но «силовые» министры были отправлены в отставку.

Чеченская авантюра завершилась и полным политическим прова­лом: «державников» власть на свою сторону не привлекла, а либера­лов отпугнула. Кризис доверия существующей власти ярко обнару­жился на думских выборах в декабре 1995 г. Попытки кремлевской администрации выстроить «партию власти» — псевдополитическую структуру для лоббирования в законодательном органе собственных интересов в условиях свободной политической борьбы — успехом не увенчались. Предвыборный блок «Наш дом — Россия» (народное на­звание «Наш дом — Газпром»), возглавляемый премьером Черномыр­диным, единственный из трех таких новообразований, с трудом пере­шагнул избирательный барьер, набрав 9,8% голосов. Сильные пози­ции в Думе заняла оппозиция: коммунистическая — КПРФ (22,3 %), националистическая — ЛДПР (11,6%), и социал-демократическая — «Яблоко» (6,9%).

К исходу 1995 г. рейтинг популярности Бориса Ельцина политтехнологи «искали с микроскопом». По самым оптимистическим оцен­кам, главе государства доверяли не более 5%. К весне он и вовсе опу­стился до уровня «погрешности» социологических опросов. Ближай­шие сотрудники президента — начальник охраны Александр Коржаков и ответственный за чеченскую кампанию Олег Сосковец — предлагали вовсе отменить выборы. Став достоянием гласности, этот план окончательно подорвал кредит доверия президенту, при всех об­стоятельствах подчеркивавшего свою приверженность демократии. Тем не менее тяжелобольной Борис Ельцин объявил о своем твердом намерении участвовать в президентских выборах в июне.

Решение это не было простой прихотью или результатом неуме­ренного властолюбия. Другого кандидата у «партии власти» просто не было. Высокую вероятность приобретала победа лидера коммунистов Геннадия Зюганова, не сулившая ничего доброго функционерам «ан­тинародного режима», как выражался тогда лидер коммунистов. Пе­ред лицом такой опасности вокруг президента сплотились «олигархи».

Семь крупнейших российских предпринимателей, контролиро­вавших примерно половину российской экономики, на Всемирном экономическом форуме в швейцарском курортном городке Давосе приняли решение оставить взаимные несогласия и бросить все мате­риальные и информационные ресурсы для обеспечения победы Ель­цина. Примирились даже заклятые дотоле враги Владимир Гусинский и Борис Березовский. Злые языки немедленно окрестили союз «семибанкирщиной», по аналогии с «семибоярщиной» времен Смуты.

Битва при Связьинвесте

Победа досталась Ельцину ценой чрезвычайных усилий и только во втором туре. Первый тур 16 июня основные противники «сыграли» по существу, вничью (35,28% голосов было подано за Ельцина, 32,03 — за Зюганова). За две недели между первым и вторым туром Борис Ельцин успел проделать два неожиданных маневра, очередные «заго­гулины», как он сам выражался: отправить в отставку Коржакова и Сосковца, а третьего «призера» первого тура генерала Лебедя при­влечь в свою «команду» на должность секретаря Совета безопасности (председателем числился сам президент). Второй тур 4 июля Ельцин выиграл с внушительным отрывом (53,8% против 40,3).

Политическое «чудо» выращивания рейтинга главы государства практически от нуля до победы, имевшее простое объяснение (выби­рать российские граждане опять должны были «из двух зол»), «оли­гархи» приписали собственным усилиям и потребовали благодарно­сти. Сразу после выборов Владимир Потанин получил должность пер­вого вице-премьера, Борис Березовский стал заместителем секретаря Совета безопасности, Анатолий Чубайс занял ключевой в российской властной системе пост руководителя президентской администрации, где велась разработка всех стратегических законопроектов и готови­лись основные кадровые назначения.

Победа едва не оказалась пирровой. Сердце президента не выдер­жало напряжения избирательной кампании, и в ноябре он вынужден был лечь в больницу. Оправившись от тяжелой операции, Борис Ель­цин решительно взял бразды правления в свои руки и в марте 1997 г. устроил капитальную перетряску кабинета министров. Первыми ви­це-премьерами под прикрытием бессменного «политического тяжело­веса» Черномырдина стали Анатолий Чубайс и Борис Немцов. Ос­тальные ключевые должности в Кабинете также заняли либералы. Все говорило о том, что Борис Ельцин, оставив суетные заботы о со­хранении власти, решил посвятить второй срок завершению тех реформ, символом которых он стал в эпоху «бархатной революции» 1991 года.