Древний Египет - Борис Александрович Тураев

здесь же представлены семиты — пленники и данники с дарами (сосудами, медведем и пр.). Царь изобразил себя в виде сфинкса, попирающего ливийца, пунтийца, азиата. В одной из гробниц к югу от Гераклеополя найден барельеф, изображающий падение азиатской крепости — древнейшая пока батальная картина. При царе VI династии Пепи I (ок. XXIII в.) азиатские отношения потребовали значительного напряжения сил. Начальнику Юга Уне было поручено собрать войско из туземных отрядов, поставляемых номархами, храмами, а также из нубийцев и ливийцев. Было предпринято пять походов в страну «обитателей песков», как называли тогда египтяне семитов Сирии; из упоминания уничтожения виноградников и фиговых деревьев видно, что военные действия происходили уже в Палестине среди оседлого населения. Уна предпринял и морскую экспедицию до «Носа Антилопы», может быть, Кармила, в северную часть страны «обитателей песков». Однако при Пепи II другой вельможа, снаряжавший экспедицию в Пунт на Красном море, был убит во время набега «обитателей песков», очевидно, стучавшихся в двери Нильской долины. Они были отражены элефантинским князем Пепинахтом. Элефантинские вельможи теперь вообще проявляют энергичную деятельность, особенно по сношениям с непосредственно примыкавшими к их области южными странами. Из них особенно известны подвиги Хуфхора, начертавшего свою автобиографию на стенах своей гробницы. Он говорит о трех экспедициях в отдаленные области Судана при царях VI династии Мернера и Пепи II. «Я вернулся с 300 ослами, нагруженными ладаном, эбеновым деревом, шкурами пантер, слоновыми клыками, всякими отборными прекрасными произведениями», — говорит он между прочим, а также приводит письмо от имени царя Пепи II, вступившего на престол ребенком; в нем высказывается благодарность за направляемого ко двору для увеселения царя мальчика-карлика из малорослых племен Судана. Сохранились известия о подобных же экспедициях и других южных вельмож.

Итак, внешние сношения египтян охватывали огромное пространство и в сферу их влияния, если не непосредственного владычества, вошли области и на севере, и на юге. Но одновременно с этим внутри страны начался болезненный процесс ослабления и оскудения центра, обнаружились признаки распадения государства. Упомянутые только что Уна и Хуфхор являются красноречивыми представителями этого времени — первый, царский чиновник, выслужившийся из неродовитого круга, является как бы носителем прежнего централизующего начала; он облечен новым званием «начальника Юга» в противовес прогрессирующему разложению; он принимает экстренные финансовые меры для поддержания казны; Хуфхор верный слуга своих государей, однако уже не находится вблизи их; он живет и умирает в своей области, и его гробница не в новой столице — Мемфисе (по имени пирамиды Пепи I «Меннофр», «Благое пристанище»), а в его родовой области. И это становится общим явлением с конца V династии. К этому времени, благодаря царским пожалованиям, успела образоваться богатая поземельная знать, сильная своими связями с местным населением и переставшая стремиться ко двору и центру. Корона в то же время, наоборот, успела ослабить себя, раздарив значительную часть земельного фонда служилым людям, превратившимся через несколько поколений в настоящих феодалов, и наделив различные храмы иммунитетными грамотами. Правда, эти грамоты не идут так далеко, как вавилонские, и не создают подобий духовных ленов, но все же короне пришлось поступиться рядом выгод. Льготы храмам и их городам заключались в изъятии от различных повинностей, работ и выдач в пользу двора, царских людей и полицейских (так называемых мирных нубийцев — полицейскую службу несли нубийцы).

Рука об руку шла демократизация представлений о загробной участи — Осирисами стали делаться после смерти все, и для достижения вечных обителей не было необходимости в посредничестве царя. Все это привело к распадению Египта, и после VI династии начинается смутная переходная эпоха. VII династия не оставила после себя памятников; VIII — имеет резиденцией Гераклеополь у входа в Фаюм, но не пользуется признанием во всей стране. IX и X династии, современные концу III тысячелетия, были гераклеопольского происхождения. Родоначальником их был Ахтой, почему-то названный у Манефона жестоким тираном. Во всяком случае это было время жестоких смут, междоусобных войн и внешних нашествий. До нас дошел глубоко интересный, хотя трудный пониманию, памятник на папирусах здешнего Эрмитажа и Московского музея изящных искусств — Поучение одного из царей гераклеопольского дома своему сыну Мерикара. Это первое в истории царское поучение касается самых разнообразных вопросов и рисует с достаточной ясностью положение страны в сравнительно благополучное время переходного периода. Автор заставил признать свою власть на западе и на востоке до самой азиатской границы; с Югом он в мире, помня какое-то древнее пророчество, азиатов он отразил. Интересна характеристика, какую он им дает: «Азиаты презренны; трудна местность, где они живут; печальна из-за воды, недоступна из-за деревьев; пути затруднены горами. Азиат не сидит на месте, но вечно бродит; он воюет со времен Хора, не побеждая и не будучи побежден». Царь советует своему сыну быть всегда в боевой готовности, строить укрепления, набирая молодежь в солдаты и щедро наделяя ее. Но особенное внимание следует уделять вассалам — им надо оказывать уважение и заботиться об их благосостоянии, ибо «велик великий», если его вельможи велики. Однако не следует отдавать предпочтение «сыну особы» перед простолюдином — надо отличать людей за их способности. Целый ряд наставлений касается поведения правителя и отличается нравственной высотой: «Твори правду, и ты преуспеешь на земле. Успокой плачущего, не утесняй вдовы, не сгоняй человека с достояния отца его, не казни без нужды... Человек да творит полезное для души своей... Посещай храмы, будь скрытен относительно таинств. Вкушай хлеб в храме... Приноси дары соответственно твоему достатку — один день дает вечность, один час обеспечивает будущее, а бог знает того, кто это делает... Возлюби деятельную жизнь; жизнь на земле скоропреходяща; блажен оставивший по себе память... Приготовь себе место в некрополе, как справедливый, как творящий правду. Приятнее Богу нрав справедливого, чем телец беззаконника... Люди — подобие Бога, вышедшие из плоти его; он сияет с неба для сердец их, производит для них траву, скот, птиц и рыб для пищи их... Они плачут, а он слушает...»

У нас нет оснований сомневаться в подлинности этих наставлений, но мудрость и высота их не спасли Египет от смут. Гераклеополиты ухаживали за вассалами и старались опереться на знать; на их стороне были сильные номархи Сиута и Гермополя, но эти внутри своих владений чувствовали себя совершенно самостоятельными и даже иногда вели летосчисление по годам своих княжений. Целый ряд других совершенно не признавали власти фараонов; одно время, по-видимому, самостоятельное царство возникло с центром в Коптосе; Юг также скоро обособился и даже перешел в наступление. Война и разбой не прекращались; древние памятники гибли.