Джон Уилер-Беннет - Брестский мир. Победы и поражения советской дипломатии
Однако 4 мая 1917 г. Совет дал согласие на участие представителей социалистических партий в правительстве, и под председательством князя Львова было сформировано новое правительство, в которое вошли видные социалисты – среди них члены Совета В. Чернов, И. Церетели и М. Скобелев, – а также девять либералов и радикалов. Керенский получил пост военного министра, а Терещенко сменил Милюкова на посту министра иностранных дел.
В принятой правительством в этот же день министерской (учредительной) декларации было объявлено, что «в духе полного единства и гармонии с волей всего народа» правительство отвергает идею заключения сепаратного мира и ставит своей целью «скорейшее достижение всеобщего мира» на основе отказа от аннексий и захватнической политики, а также уважения права на самоопределение.
Сделав, таким образом, попытку учесть интересы всех заинтересованных сторон в вопросе о мире, составители декларации также подчеркнули, что решение вопроса о передаче земли крестьянам – а этот вопрос был одним из основных в публичных выступлениях Ленина – должно быть принято Учредительным собранием, для «скорейшего» созыва которого правительство приложит все усилия. Затяжка и откладывание реализации последнего пункта со стороны правительства дало Ленину возможность использовать это в качестве важного оружия в своем арсенале, и он, без тени сомнения, активно ее использовал.
За три дня до этого, 1 мая, Петроградский Совет принял воззвание «К социалистам всех стран», которое являлось продолжением первоначального воззвания Совета от 13 марта. В воззвании было высказано отрицательное отношение к заключению сепаратного мира, поскольку такой мир «развязал бы руки австро-германскому союзу», и содержался призыв к социалистам всего мира заставить свои правительства принять «платформу мирных переговоров и заключения мира без аннексий и контрибуций на основе права народов на самоопределение». Этот призыв был обращен и к социалистам из стран, входивших в блок Центральных держав, и для координации их усилий с борьбой социалистов в странах Антанты Совет предложил организовать в ближайшее время международную конференцию социалистических партий.
Это воззвание привело к тому, что министерское (учредительное) заявление нового правительства было встречено в странах – союзницах России крайне отрицательно, и можно сказать, что содержавшиеся в нем попытки не испортить отношения с союзниками закончились провалом. Представители правительств Англии и Франции не стали делать различия между правительством и Советом и, став жертвой собственной пропаганды, объявили о недоверии и тем и другим. Игнорируя информацию собственных посольств в России и будучи во власти почти навязчивой идеи, что влияние Германии в России растет чуть ли не с каждым часом, Англия и Франция предпочли увидеть в упомянутом заявлении злой умысел против себя в пользу Германии. Выступая 16 мая в английской палате общин, Бонар Лоу заявил: «Формулировки этих документов представляют собой двусмысленности и коварно и изощренно расставленные ловушки, разработанные не в Петрограде, а за рубежом, причем очень хорошо известно, где именно».
Правительства союзников упорно отказывались признавать, что Россия фактически вышла из войны, и просто игнорировали всё растущие сообщения, подтверждающие этот факт. К миру активно призывала как большевистская, так и меньшевистская пресса.
«Страстное желание мира, мира постоянного и долгосрочного, заключенного на любых условиях, пусть даже ценой уступок части территории, постоянно растет – всё свидетельствует об этом, – писал военный корреспондент «Рабочей газеты» – ежедневного ведущего органа меньшевиков. – Солдаты отчаянно и страстно мечтают об этом и желают этого, хотя пока об этом не говорится открыто на митингах и в принимаемых резолюциях, хотя вся наиболее просвещенная часть армии борется с этими настроениями, пытаясь не дать им распространиться, а тем более оформиться в организованное движение».
Единственное, что могло бы остановить процесс деморализации армии, – это информирование солдат о реальных шагах Временного правительства, направленных на прекращение военных действий и скорейшее заключение мира. Однако Временное правительство подобных шагов не предпринимало, да и не могло предпринимать, пока было связано обязательствами трехстороннего соглашения, подписанного Англией, Францией и Россией 23 августа 1914 г., согласно которому никто из них не мог вступать в сепаратные мирные переговоры со странами Центрального блока. У Временного правительства не хватило мужества посмотреть правде в глаза и обратиться с просьбой к союзникам освободить Россию от обязательств продолжать войну любой ценой и не пытаться из нее выйти, которые страна все равно была не в состоянии выполнить. Вместо этого Временное правительство неуклюже маневрировало, шарахаясь из стороны в сторону, от одного провала к другому, в отчаянных и тщетных попытках спасти лицо. Так, 2 июня 1917 г. министр иностранных дел М. Терещенко предложил провести конференцию стран-союзниц «для пересмотра соглашений о конечных целях войны», однако при этом он специально подчеркнул, что «соглашение от 23 августа 1914 г. не подлежит обсуждению на этой конференции»; на следующий день Дума приняла резолюцию, поддерживающую проведение наступления на фронте в точном и строгом соответствии с решениями, принятыми по этому вопросу на межсоюзнической встрече по военным вопросам, прошедшей в январе 1917 г. Предложение Терещенко было встречено в Лондоне и Париже без всякого энтузиазма; было лишь отмечено, что от России ждут запланированного наступления и что оно должно быть осуществлено как можно скорее. Временное правительство, таким образом, получило очередной удар по своему престижу, правда, этот удар был им самим и вызван.
Вероятно, наиболее мудрая и разумная линия как со стороны Временного правительства, так и со стороны союзников должна была состоять в том, чтобы освободить Россию от взятых ею на себя ранее обязательств; именно такой подход был предложен сэром Дж. Бьюкененом, английским послом в России, сразу после Октябрьской революции 1917 г. Ведь фактически Россия и так в войне уже не участвовала, а июньское наступление не только не помогло союзникам и не упрочило их позиции в военном отношении, но, наоборот, дало возможность Германии организовать мощное контрнаступление. Заключение в то время мира с Германией и скорейший созыв Учредительного собрания лишили бы Ленина важнейших козырей и помогли бы восстановить доверие жителей страны к Временному правительству. Однако на глазах всего мира Временное правительство продолжало проводить самоубийственную политику.
Большевики резко выступали против планируемого нового наступления, и Керенскому, пытавшемуся осуществить реорганизацию армии, пришлось столкнуться с хорошо организованной пропагандой в воинских частях практически по всему фронту. Он использовал все свое пылкое и высокопарное красноречие, чтобы противостоять ей. Со слезами на глазах он отчаянно взывал к солдатам, умоляя их доверять ему и воевать ради защиты демократии. Именно в ходе кампании по реорганизации армии Ленин и Керенский первый и единственный раз за свою политическую карьеру встретились очно. На I Всероссийском съезде Советов они выступали перед аудиторией с одной и той же трибуны, и Керенский обвинил Ленина в стремлении заключить сепаратный мир с Германией. Ленин с негодованием отверг это обвинение. «Это ложь! – крикнул он в ответ. – Долой сепаратный мир! Мы, русские революционеры, никогда за него не выступали. Для нас переговоры о сепаратном мире означают вступление в сговор с германскими разбойниками и грабителями, которые являются такими же хищниками, как и капиталисты других стран. А вот Временное правительство, вступив в сделку с русскими капиталистами, как раз и заключило с ними сепаратный мир»[44].
По мнению Ленина, единственная возможность прекратить войну и обеспечить надежный и долгосрочный мир состояла в том, чтобы пролетариат взял в свои руки власть во всех воюющих странах.
В соответствии с планом наступление началось 18 июня 1917 г.
Русские войска сражались с традиционным мужеством, несмотря на огромную усталость от войны и нехватку снаряжения и боеприпасов. Трудно найти другое более трагическое событие во времена Первой мировой войны, чем это наступление русской армии, осуществляемое солдатами, единственным желанием которых было заключение мира и возвращение домой и которые шли в бой, порой имея одну винтовку на шесть – восемь человек. Однако, благодаря лишь наступательному порыву и доблести, им удалось в течение первых суток довольно существенно продвинуться вперед и захватить в плен 36 000 солдат противника.
Однако ряд частей отказался идти в наступление; солдаты бросали оружие на землю и стояли, мрачно потупив взгляд, со скрещенными на груди руками, игнорируя приказы офицеров идти в бой. Не помогали ни угрозы, ни уговоры; наконец, офицеры, махнув рукой и плюнув на неповинующихся солдат, шли в бой одни. Разложение армии началось.
