Джон Уилер-Беннет - Брестский мир. Победы и поражения советской дипломатии
Если и можно говорить о каком-то соглашении или «сделке» между Людендорфом и Лениным, то эта «сделка» основывалась на полнейшем недоверии друг другу и готовности в любое время ее нарушить; она представляла собой скорее поединок, каждая из сторон в котором стремилась переиграть другую. Однако немцы явно недооценили масштаб и, говоря военным языком, калибр противника, с которым им пришлось столкнуться. Людендорф рассуждал примерно так: «Сначала Ленин отстранит от власти русских патриотов, а затем я повешу Ленина и его друзей». Ленин же мыслил следующим образом: «Я проеду через Германию в машине Людендорфа, а потом рассчитаюсь с ним за услуги по-своему». В письме, адресованном швейцарским рабочим, написанном Лениным перед отъездом в Россию, его намерения в отношении Германии изложены предельно ясно: «Нам придется вести революционную борьбу против немецкой и не только одной немецкой буржуазии. И мы будем ее вести. Мы не пацифисты… Будущее Германии принадлежит тому направлению, которое дало нам Карла Либкнехта и создало группу «Спартак:»… Немецкий пролетариат есть вернейший, надежнейший союзник русской и всемирной пролетарской революции».
Так получилось, что то оружие, при помощи которого вел борьбу Ленин, и сама эта борьба были расценены в Германии как совпадавшие с германскими интересами; при этом интересы Германии также совпали со всепоглощающим желанием Ленина вернуться в Россию. Каждая сторона была готова нарушить договоренности и обмануть другую. В этой схватке умов в духе Макиавелли Ленин оказался более искусным и дальновидным.
Неудивительно и даже, можно сказать, естественно, что страны Антанты и Временное правительство стали распространять легенду о том, что Ленин является немецким шпионом и что он вез с собой не только разрешение германского Верховного командования на проезд по территории Германии, но и мешки с немецким золотом, для того чтобы использовать его (как и специально открытый счет Deutsche Discontoge-sellschaft) в соответствии с указаниями немецких «хозяев». Это был естественный пропагандистский ответный удар Антанты на проведенную Германией операцию с «пломбированным вагоном», и эта пропагандистская атака дала блестящие результаты. Те, кто поверил во всю эту историю, упускали из виду, что обещания Ленина дать людям мир и хлеб привлекают к нему солдат и рабочих сильнее, чем все немецкое золото, вместе взятое. Страны Антанты до самого конца так и не поняли, насколько сильно Россия устала от войны и как страстно хотело мира подавляющее большинство русского общества.
Запущенная Антантой «шпионская история» распространялась быстро и достигла Петрограда раньше, чем туда прибыл Ленин. Однако она и облегчила ему возвращение в Петроград. По воспоминаниям В. Набокова, бывшего в то время управляющим делами Временного правительства, когда на одном из заседаний рассматривался вопрос об аресте Ленина по прибытии его в Петроград, большинство министров посчитали это совершенно излишним, поскольку, по их мнению, сам факт обращения к германским властям за разрешением на проезд по германской территории должен был настолько подорвать авторитет Ленина в России, что его теперь можно не опасаться.
Позднее правительство США опубликовало знаменитые «документы Сиссона», которые в немалой степени содействовали распространению «шпионской истории»[42]; благодаря аналогичным «косвенным уликам», многие стали воспринимать эту историю как правду, в том числе Керенский и американский посол в Петрограде Д. Френсис.
Однако Ленин, спешивший в Россию через континентальную Европу и шведский Мальмё, не опасался подобных обвинений. Он взвесил и рассчитал все последствия еще до начала переговоров с Германией. Он знал, что его политические противники будут пытаться облить его грязью, но он твердо верил, что народные массы все равно пойдут за ним.
Заключенное в Берне соглашение соблюдалось самым тщательным образом. Ленин с презрением отверг все попытки германских социал-демократов вступить с ним в контакт, когда поезд, в котором он ехал, стоял на запасном пути в Берлине. Для него Каутский, Шейдеман и Эберт, голосовавшие в рейхстаге за выделение военных кредитов, были такими же врагами, как Людендорф и кайзер. Он не хотел иметь ничего общего с теми, кто предал дело мирового социализма.
На границе с Россией полиция не разрешила въезд в страну Ф. Платтену и К. Радеку – последнему на том основании, что он являлся гражданином Австро-Венгрии и членом Социал-демократической партии Германии[43], но остальным въезд в Россию был разрешен. Когда прибывшие политэмигранты по пересечении российской границы пересаживались в Финляндии с поезда на поезд, их встречала группа большевиков, специально для этого приехавшая из Петрограда. «Что это вы пишете в «Правде»? – были первые слова, с которыми Ленин обратился к Каменеву, которого не видел несколько лет. – Мы прочитали несколько номеров, и пришлось задать вам жару».
По мере того как поезд вечером 2 апреля приближался к Петрограду, у Ленина все больше росло убеждение в том, что по приезде он будет арестован. Он не боялся ареста, однако перспектива оказаться в Петропавловской крепости была для него крайне неприятна – ведь и так потеряно много времени, а впереди столько работы! Однако его опасения оказались напрасными. Как только поезд въехал на станцию, на платформу хлынула толпа людей, заполнившая ее всю. Когда Ленин сошел с поезда, толпа буквально поглотила его. Кто-то втиснул ему в руки букет роз, и вместе с приехавшими с ним его спутниками он был буквально внесен в привокзальные апартаменты, служившие залом ожидания для царя. Ленин в царском зале ожидания! Да, такова была ирония исторической судьбы, и немало подобных «улыбок истории» еще ждало впереди. Комиссию по встрече возглавлял председатель Петроградского Совета Н. Чхеидзе!
А ведь самыми мягкими словами, которые использовал Ленин для его политической характеристики, были «негодяй и предатель»! Увидев его, Ленин резко остановился; Чхеидзе выглядел весьма смущенным. Он быстро произнес приветственную речь, в которой говорилось и о том, какой позиции он ожидает от Ленина:
«Товарищ Ленин, от имени Петроградского Совета и всей революции мы приветствуем вас в России. однако мы считаем, что главной задачей революционной демократии в настоящее время является защита нашей революции от любых нападок, как изнутри, так и извне. Мы надеемся, что вы присоединитесь к нам в борьбе за достижение этой цели».
Наверное, сложившаяся обстановка была приятна Ленину – она вполне согласовывалась с той живой ироничностью, которая всегда была ему присуща. Букет роз, затем царские апартаменты, и вот теперь речь Чхеидзе. От его ответа на эту речь зависело очень многое. Ленин предпочел сразу поставить все точки над Он несколько минут молчал, был спокоен и собран, немного даже позабавлен всем произошедшим и явно не знал, куда деть преподнесенный ему букет. Затем он сделал жест, как бы отстраняясь от Чхеидзе, и обратился прямо к толпе людей, заполонивших вокзал: это было символом всей его политики – обращаться напрямую к народу.
«Дорогие товарищи, солдаты, матросы и рабочие! Я счастлив приветствовать в вашем лице победоносную русскую революцию, приветствовать вас как авангард армии мирового пролетариата. Недалек тот час, когда по призыву Карла Либкнехта немецкий народ повернет оружие против капиталистических эксплуататоров. Революция в России, сотворенная вашими руками, открыла новую эпоху. Да здравствует мировая социалистическая революция!»
Всего в нескольких словах своего небольшого выступления Ленин объявил войну Милюкову и Керенскому, с одной стороны, а также Людендорфу и Каутскому – с другой. Из этого выступления можно было понять, какой политической линии он будет придерживаться в будущем.
Его психологическая оценка настроения собравшихся людей оказалась совершенно верной. Брошенный им в массы призыв возымел немедленный отклик. Толпа подхватила Ленина на руки. Этот такой необычный, невысокий, лысоватый человек 47 лет от роду, которого многие из собравшихся никогда до этого не видели, но одно имя которого так много значило для них, сразу стал как бы их неразрывной частью. Буквально сметя в сторону комиссию по встрече, люди, с ощущением победы и радости, триумфально понесли Ленина на руках в ранних сумерках дождливого вечера, поставили его на броневик и все двинулись к роскошному особняку популярной балерины Кшесинской, в котором размещался штаб большевиков (Ленин с его чувством юмора наверняка оценил это забавное несоответствие!). Так Россия приветствовала своего будущего правителя.
За несколько дней до этого, на одном из заседаний правительства, Керенский, недовольный своими коллегами, раздраженно сказал: «Подождите, вот через несколько дней приедет Ленин, и тогда придется работать по-настоящему».
