Руслан Скрынников - Россия накануне смутного времени
В дворовом списке царя Федора окончательно оформились два новых чина: «больших московских дворян» и «выборных» из городов. Управлять страной с помощью одной столичной знати правительство не могло. На протяжении второй половины XVI в. оно нашло новую форму привлечения верхов провинциального дворянства к делам управления — дворянский «выбор». В эту категорию зачисляли «лучших» детей боярских из уездов. Выборные дети боярские периодически, в течение одного — трех лет, несли службу в столице. Хотя они стояли на самой низшей ступени «дворовой» службы, но на их долю приходилось более половины всего состава двора Федора.
Самую высшую ступень «дворовой» иерархии занимали лица, занесенные в боярский список. Сопоставление списков бояр середины и конца века позволяет сделать вывод о значительных переменах в составе правящего боярства. В списке 1552–1553 гг. первые места занимали Рюрикович князь И. М. Шуйский и гедиминович князь П. М. Щенятев. За ними следовали князья И. Ф. Мстиславский, Д. Д. Пронский, Д. Ф. Палецкий-Стародубский, Ю. М. Голицын-Булгаков, Ф. И. и П. И. Шуйские, А. Б. Горбатый, Ю. И. Темкин-Ростовский, Ф. А. Куракин-Булгаков, И. И. Пронский, С. И. Микулинский, Д. И. Курлятев-Оболенский, С. В. Ростовский, В. С. и П. С. Серебряные и Д. И. Немого-Оболенский[153]. В боярском списке 1588–1589 гг. большинство названных фамилий (включая князей Щенятевых и Голицыных, Пронских, Стародубских, Горбатых, Ростовских, Оболенских, Микулинских) вовсе не фигурировало. Клан Булгаковых представлял один лишь престарелый князь Г. А. Куракин, занимавший низшее место в думе — рядом с четырьмя ярославскими княжатами, которые в 1552–1553 гг. не имели боярских чинов.
Согласно традиции, в середине XVI в. самые аристократические фамилии проходили службу по особым княжеским спискам[154]. Сопоставление этих списков по «дворовым» документам Грозного и Федора позволяет судить о сдвигах в составе и структуре «двора» к концу XVI в. (см. табл. 3).
Таблица 3. СЛУЖИЛАЯ КНЯЖЕСКАЯ ЗНАТЬ ПО ДВОРОВЫМ СПИСКАМ ИВАНА IV И ФЕДОРА
Князья 1552-1562 гг. Бояре Окольничие По княжескому списку Всего по дворовым спискам Суздальские 5 — 3 14 Ростовские 3 — 18 55 Ярославские 3 3 83 160 Стародубские 2 1 21[155] Оболенские 7 — 56 68 Итого 20 4 181 333Князья 1588-1589 гг. Бояре Окольничие По княжескому списку Всего по дворовым спискам Суздальские 1 — 1 1 Ростовские — 1 15 28 Ярославские 4 1 10 47 Стародубские — — 9 12 Оболенские — — 34 40 Итого 5 2 69 128Суздальская знать, происходившая от одного корня с московской династией и сидевшая большими гнездами в коренных русских уездах, до опричнины располагала исключительно сильными позициями. К концу XVI в. численность суздальской знати неизбежно должна была сократиться вследствие опричного террора и земельных конфискаций, а также военных потерь и разорения обедневших княжат. Однако на фоне общего сокращения численности «двора» удельный вес суздальской знати на «дворовой» службе уменьшился не столь значительно, как могло показаться на первый взгляд. Надо учитывать также и то, что княжеский список 1552–1553 гг. на протяжении десятилетия пополнился многими именами.
К верхушке «государева двора» принадлежали удельные князья, проходившие службу по особым спискам. Как в середине, так и в конце века в списке удельных фигурировала знать преимущественно литовского происхождения, позже других появившаяся при московском дворе. При Избранной раде по удельному списку начинали служить князья Вельские и Мстиславские. Иван IV использовал этих знатных гедиминовичей, чтобы оттеснить от руководства Боярской думой коренную суздальскую знать, ближайшую родню правящей династии. При Федоре Мстиславские сохранили пост старших бояр думы, но подле них появились другие гедиминовичи — князья Трубецкие.
В середине XVI в. по удельному списку служили девять князей из рода Трубецких[156]. Однако «великие» вотчины Трубецких подверглись дроблению и измельчали, вследствие чего никто из членов этого рода не смог выслужить в то время боярский чин. Правда, служба в опричнине и при «особом дворе» Грозного вынесла этих измельчавших удельных владык наверх. После объединения земского и «дворового» списков Трубецкие заняли в думе место подле Мстиславских, но такое положение не соответствовало местническому значению Трубецких.
Князья Воротынские и Одоевские начали карьеру как служилые князья в середине века. Все они в дальнейшем выслужили боярские чины. Однако последние бояре — М. И. Воротынский и Н. Р. Одоевский — после опричнины подверглись казни. Сыновья опальных наследовали чин служилых князей, но никто из них не получил при Федоре боярство.
Опричнина Грозного подвергла традиционную «дворовую» службу решительной ломке. Рядом со старым «государевым двором» возник «особый двор», четыре пятых которого составляли худородные «городовые» дети боярские. Реформа Годунова — Щелкалова восстановила единый «государев двор» и вернула «дворовой» службе прежний характер. По сравнению с опричным временем высший слой «двора» стал более аристократическим, а низший — менее худородным. Реформа «двора» окончательно закрепила новую чиновную структуру «государева двора», сложившуюся в ходе формирования новых органов управления единого государства.
Слияние раздельных дворовых списков положило конец расколу «двора», начавшемуся в годы опричнины и продолжавшемуся 20 лет. Этот факт имел многообразные последствия. «Особый двор» в руках Грозного служил надежным инструментом поддержания порядка при любых столкновениях с могущественным боярством. Окончательная ликвидация «особого двора» временно ослабила верховную власть. В обстановке разраставшегося конфликта с аристократией правительство Годунова — Щелкалова вынуждено было искать выход из кризиса в более жестоких репрессиях.
Глава 4
Военная угроза
Поражение в Ливонской войне надолго подорвало внешнеполитические позиции России. Навязанная стране система мирных соглашений не гарантировала ей длительного и прочного мира. Россия лелеяла планы возвращения земель, захваченных Швецией, но они были не реальны из-за неблагоприятной ситуации на восточных и южных границах государства.
Ряд лет продолжалось восстание народов Поволжья. В течение 1584–1585 гг. царское правительство направило в Казанский край значительные военные силы. После упорной борьбы восстание на восточной окраине государства было подавлено[157].
Военное ослабление России привело к возобновлению набегов крымских татар на южнорусские земли. Весной 1584 г. крымцы разорили окрестности Белева, Козельска, Воротынска, Мещевска и Мосальска и захватили огромный «полон»[158]. От Воротынска татары повернули к Калуге и попытались переправиться за Оку. Но воевода М. А. Безнин подстерег их на переправе, «побил наголову» и отполонил «полон»[159]. В 1585 г. татары напали на Рязанщину. Однако воевода Д. И. Хворостинин своевременно выступил к Шацку и принудил их повернуть вспять[160]. В 1586 г. в набеге на южнорусские уезды участвовали крымцы и ногайцы. Крымский хан утверждал, будто на московскую «украину» напали без его приказа «мелкие люди, молодые казаки»[161]. По заявлениям московского правительства, татар было до 30 тыс. Как свидетельствовали русские летописи, бои с татарами носили упорный характер, в руки победителей попало 374 пленных[162]. По Разрядам можно установить, что в бою участвовала не вся русская армия. Татары были разгромлены передовым полком воеводы князя М. Н. Одоевского, выступившим из Коломны. К месту боя подоспел затем полк левой руки князя П. И. Буйносова[163].
