Метафизика столицы. В двух книгах: Две Москвы. Облюбование Москвы - Рустам Эврикович Рахматуллин
Выдвиженец Потемкина, Ермолов потерял расположение светлейшего, когда заступился за честь последнего крымского хана. Екатерина рассудила, что должна держаться «корня, а не ветвей», то есть не ссориться с Потемкиным, и отставила Ермолова.
Девятый фаворит
От восьмого до девятого фавора несколько шагов через Тверскую по диагонали. В годы «случая» Александра Матвеевича Дмитриева-Мамонова дом на главной улице Москвы купил его отец Матвей Васильевич.
По мере превращения Тверской в улицу Горького дом был подвинут с красной линии и, более того, развернут на 90 градусов в переулок собственного имени (Мамоновский). На косогоре переулка был построен цокольный этаж, чтоб надвинуть дом без спуска по рельефу. Теперь верх дома старше низа. Современный адрес феномена: Мамоновский, 7.
В спуске с разворотом есть сторонний смысл. Здесь не Арбат и Патриаршие пруды восходят к линии Тверской, а мир Тверской нисходит к Патриаршим и Арбату.
Гнездниковский переулок
Поворот и спуск к Арбату образует траекторию знакомства Мастера и Маргариты: «Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. <…> Повинуясь этому желтому знаку (она несла цветы. – Авт.), я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам. Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой. <…> …Эхо <ее слов> ударило в переулке и отразилось от желтой грязной стены. <…> Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!»
Считается, что кривой переулок это Большой Гнездниковский, а желтая стена принадлежала дому № 5, снесенному и замененному недавно новоделом.
Бальмонт
На месте современного дома № 15 по Тверской, углом Вознесенского переулка, стояла гостиница «Лувр». В январе 1890 года в ее дешевых номерах поселился переехавший из Ярославля Константин Бальмонт с молодой женой Ларисой. Здесь он пережил неудачу первой книги, смерть первого ребенка и яркие приступы ревности супруги. 13 марта Бальмонт выбросился из окна гостиницы, но выжил и остался хром. Чувствуя себя воскресшим, он поднялся в состоянии «небывалого расцвета умственного возбуждения и жизненности» и отправился покорять Москву.
Гостиница «Лувр» долго оставалась адресом Бальмонта, а жизнь поэта повернула с Тверской в соседний Брюсов переулок. Обходя ротонду бывшего дома Гудовичей, словно приглашающую к повороту, поэт находил усадьбу купца Андреева (Брюсов переулок, 19; снос почти всех строений в 1990-е годы).
Екатерина Алексеевна Андреева сначала игнорировала знаки внимания женатого поэта. Затем, вопреки воле благочестивых родителей, съехалась с ним, не дожидаясь результатов бракоразводного процесса. Только в 1896 году Синод развел Бальмонта, но запретил вступать в повторный брак. Влюбленные нарушили и этот запрет, тайно обвенчавшись в Твери.
Но и венчание не заставило поэта забыть о поэтессе Мирре Лохвицкой.
Гостиницы «Мадрид» и «Лувр» (справа) на фото начала XX века. Слева – дом генерал-губернатора
Бывший дом Кологривовых на фото начала XX века. В глубине – бывшая усадьба Римского-Корсакова
Тверской бульвар
Лучшим ходом поворота с Тверской, лучшим средством сообщения между нею и Никитской служит Тверской бульвар. Стена Белого города, стоявшая на его месте, нащупала водораздел, сухое место между Успенским Вражком и Черторыем.
Шестой фаворит Екатерины Великой Иван Николаевич Римский-Корсаков владел на Тверском бульваре двумя дворами с каменными палатами в каждом (№ 24–26). Корсакова подобрал императрице сам Потемкин. Как писал Щербатов в трактате «О повреждении нравов в России», Иван Николаевич «преумножил бесстыдство любострастия в женах». Фаворит был отставлен, когда открылся его роман с Екатериной Строгановой, красавицей, которой адресованы слова Вольтера: «Я видел солнце и вас». Графиня последовала за опальным в Москву, бросив мужа и сына; любовники жили в строгановском Братцеве. Корсаков умер только в 1831 году, и Пушкин успел несколько раз навестить его на Тверском бульваре с расспросами. Усадьба снесена в 2000-е годы, кроме фасадов по бульвару. Задняя стена ее смотрела в Гнездниковский переулок. Именно она желтела Мастеру и Маргарите при знакомстве.
Тверской бульвар, конечно, самый пушкинский. Вспомнить дом Кологривовых с его преданием о первой встрече Пушкина и Гончаровой.
Памятник Пушкина недаром служит для свиданий. И служил на старом месте, на Тверском бульваре. Там памятник принадлежал продленному Арбату, на новом месте он принадлежит Кузнецкому Мосту.
Как путь, проход между Арбатом и Неглинной, Тверской бульвар не может без свиданий.
Тверской бульвар на литографии по рисунку О.-А. Кадоля. 1825
Здесь тургеневский Аратов встречался с Кларой Милич; в сущности, со смертью.
На бульвар съезжались посмотреть других и показаться девушки и кавалеры. Об этом есть в «Анне Карениной»: «…В известные часы… с мадемуазель Линон подъезжали в коляске к Тверскому бульвару в своих атласных шубках – Долли в длинной, Натали в полудлинной, а Кити в совершенно короткой, так что статные ножки ее в туго натянутых красных чулках были на всем виду…»
Бульваром, в Камергерский с Кисловки, а значит, на Кузнецкий из Арбата, в школу Художественного театра, сопровождал свою возлюбленную Катю бунинский Митя («Митина любовь»).
Тверской сошел и для иного рода встреч. Ключевский, студентом живший в «Латинском квартале» на Патриарших, писал кому-то из друзей в 1862 году: «Ты знаешь, что такое московский бульвар? <…> Самый знаменитый из них в отношении охоты за шляпками – Тверской, сиречь именно тот, от которого недалеко помещаюсь я. <…> Вот, как наступит вечер, там музыка около маленького ресторанчика и, братец ты мой, столько прохвостов, что и-и! Здесь царствуют такие патриархальные нравы, что всякую даму встречную, если есть охота, ты можешь без церемонии взять под руку и гулять с ней… Нагулявшись, ты можешь, если опять есть охота, попросить спутницу (признаться, иногда очень красивую и милую) проводить тебя самого до квартиры и непременно получишь согласие. Дошедши до квартиры, можешь попросить войти, и войдет, и опять можете продолжать диспут о современных вопросах…»
Для чеховских студентов, собиравшихся в Соболев переулок («Припадок»), Тверской был местом сбора: студент Васильев жил в одном из переулков «Латинского квартала», выходящих на бульвар.
Тверской соединяет признаки Арбата и Кузнецкого Моста. Как Камергерский переулок, как Тверская улица, он сочленяет, связывает облюбованные доли московского запада.
Глава XXIV. Метафизика Никольской
Цвет Кремля
Замыкая круг любовной карты, нужно возвратиться в его центр. Хотя бы для того, чтобы напомнить: старинное облюбование Кремля, его обжитость царским любовным мифом не означают вестернизацию. Какой бы яркой любовной краской
