Коллектив авторов - Путешествия Христофора Колумба /Дневники, письма, документы/
2. Речь идет о кровавой карательной экспедиции, предпринятой в 1503 г. правителем Эспаньолы Николасом Овандо против индейцев области Харагуа. Во время этой экспедиции истреблено было несколько тысяч индейцев, и вся область была опустошена дотла. Испанцы расправлялись с местным населением свирепо и беспощадно: людей сжигали живьем, закапывали в землю, травили собаками.
Диего Мендес указывает, что сожжено было 84 касика, и цифра эта близка к истине (Лас Касас говорит о 80 сожженных касиках, Гомара о 40). Накаона (правильнее Анакаона) была верховной правительницей в Харагуа и вдовой касика Каонабо, с которым испанцы жестоко расправились в 1494 г. Решительно все хронисты XVI века отмечают ее выдающиеся достоинства – энергию, ум, мужество.
Переводчик выражает искреннюю признательность В. С. Узину за просмотр текста перевода и за ценные замечания.
Я. Свет.
Послесловие открытие Америки и зарождение системы эксплуатации ее коренного населения
Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги к завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих – такова была утренняя заря капиталистической эры производства. Эти идиллические процессы составляют главные моменты первоначального накопления.
Маркс и Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 821.
Письма и дневники Колумба – это летопись бурной эпохи первоначального накопления, писанная тяжелой кастильской прозой «звучащая истинно библейским пафосом, когда речь идет о золоте, когда описываются богатства новооткрытых земель. Именно в этом неуемном стремлении к золоту проявляются черты, типичные для всех современников Колумба – участников дальних океанских предприятий.
И в Кастилии, и в Португалии к концу XV столетия королевская власть, действуя рука об руку с городами, сломила мощь феодалов. И в той и в другой стране сложились абсолютные монархии с крепкой централизованной властью. Понадобились новые мощные источники богатств и прежде всего золото, ибо деньги стали крупной общественной силой.
Легенды о дивных странах, где золота так же много, как песка на берегах Тахо и Гвадалквивира, где голые и «коснеющие» в язычестве люди украшают себя ожерельями из драгоценных камней, где под жгучим южным солнцем созревают перец, мускатный орех и гвоздика, – слагались летописцами португальских открытий XV века Азурарой, Кадамосто и другими. Это были легенды, поведанные миру расчетливыми купцами, трезвыми искателями наживы. С бухгалтерской точностью эти певцы чистогана повествуют о добыче, захваченной в африканских экспедициях.
Под 1442 г. Азурара отмечает, что в Лиссабон впервые были привезены с африканского берега черные рабы. В 50-х и 60-х годах XV века торговля гвинейскими рабами расцветает. Невольничьи рынки Лиссабона и Лагуша приобретают всеевропейскую известность, а компании пиратов-рабовладельцев, в которых на паевых началах участвуют богатые купцы, принцы королевского дома и сам король, получают баснословные доходы и все больше расширяют круг своей коммерческой (и одновременно разбойничьей) деятельности.
Португальские пионеры первоначального накопления не основывают своих поселений на берегах новооткрытых стран, не стремятся проникнуть в глубь Африки, не предпринимают долгих и изнурительных завоевательных походов. Португальские искатели «наживы – это! полукупцы, полупираты, живущие больше на своих прочных и легких кораблях, чем на суше. У них устанавливаются крепкие торговые связи со многими вождями крупных и мелких африканских племен. Африканские «царьки» получают от португальцев стеклянные четки, ленты, грошовые ножи, куски дрянных тканей, бочки с разбавленной «огненной водой» и в обмен дают белым пришельцам рабов, золото, слоновую кость. За рабами снаряжаются охотничьи экспедиции в глубь страны. В этих экспедициях сами португальцы участвуют сравнительно редко. Вожди негритянских племен настолько заинтересованы в торговле с португальцами, что по своей инициативе предпринимают походы за рабами.
В 70-х и 80-х годах, по мере того как португальские мореплаватели все дальше и дальше продвигаются вдоль западных берегов Африки к югу, возникают в Гвинее опорные пункты и фактории. В 1482 г. закладывается в районе золотых рудников на северном берегу Гвинейского залива (теперь Золотой берег) крепость Сан Жоржи да Мина, которая позднее становится важной промежуточной базой на великом морском пути из Лиссабона в Индийские моря (до Индии португальцы дошли в 1498 г.). Но по-прежнему португальская колониальная система основывалась на работорговле и пиратских промыслах. Колумб также проявил себя как работорговец. Но испанские колонизаторы, которым Колумб проложил путь к берегам Америки, действовали уже иными методами, создавая более сложную систему эксплуатации коренного населения американских земель.
14 октября 1492 г., т. е. на третий день своего пребывания на новооткрытой американской земле, Колумб в своем дневнике отметил:
«Впрочем, вашим высочествам, быть может, угодно будет повелеть отправить всех индейцев в Кастилию или оставить их на этом острове пленниками, ибо достаточно пятидесяти человек, чтобы держать их всех в покорности и заставить делать все, что угодно» [166].
А возвращаясь из первого плавания, он писал: «Таким образом из одного лишь того, что было выполнено во время этого столь недолгого путешествия, их высочества могут убедиться, что я дам им столько золота, сколько им нужно, если их высочества окажут мне самую малую помощь; кроме того, пряности и хлопка – сколько соизволят их высочества повелеть, равно, как благовонную смолу, сколько они прикажут отправить…, я дам также алоэ и рабов, сколько будет угодно и сколько мне повелят отправить, и будут эти рабы из числа язычников» [167].
Колумб явился в Америку как пионер кастильской колониальной экспансии. Золото, драгоценные камни, пряности и рабы – таковы были подлинные цели, ради которых предприимчивый генуэзец был послан за океан. На Гуанахани, Кубе и Эспаньоле рыцари первоначального накопления столкнулись с народами, стоявшими на низшей ступени варварства, с мирными индейцами, которым чужды были представления и понятия феодальной Кастилии конца XV века.
Очень характерно описание этой встречи у Колумба в его послании к Сантанхелю и Санчесу.
Колумб пишет: «За новую мелкую разменную монетку отдавали они все, что имели, будь то золото весом в два-три кастельяно или одна-две арробы хлопковой пряжи… Даже за обломки лопнувших обручей от винных бочек они, как дикари… отдавали все, что у них было» [168].
Выменивая на разноцветные стекляшки и грошовые наконечники агухет золото, Колумб поступал как истинный пионер европейской колонизации. При первой встрече с индейцами он намечал планы подчинения этих людей – доверчивых и мягких нравом, людей, о которых он сам говорит, что все, что есть у них, «они предлагают с таким радушием, что кажется, будто они дарят свои сердца».
Как опытный оценщик, Колумб описывает землю, леса и народы Эспаньолы. Золотые россыпи и корабельный лес интересуют его не в меньшей степени, чем телосложение индейцев, которым он заранее уже уготовил роль рабов кастильских господ. Маркс отмечает, что донесения Колумба характеризуют его самого, как пирата и что работорговля была основой его деятельности [169].
В первом путешествии Колумб не ограничился только предварительным ознакомлением с нравами и обычаями индейцев и меновым торгом с ними.
Он оставляет на острове Гаити (Эспаньоле) в области касика Гуаканагари 39 человек в укрепленном лагере Навидад и поручает им не только поиски золота, но и подготовку к будущим операциям по закабалению страны. Подобные операции не кажутся Колумбу хлопотливыми – ведь у индейцев нет никакого оружия, кроме заостренных палок.
Судьба гарнизона, оставленного в Навидаде, нам известна. Все 39 человек сложили буйные головы на Эспаньоле, причем надо было действительно довести до последней крайности терпеливых и боязливых индейцев, чтобы вызвать их на вооруженную борьбу с пришельцами.
Сам Колумб возвращается в Кастилию, и вести об открытии богатых земель в море-океане мгновенно распространяются по всей стране, возбуждая толки и пересуды, до глубины души волнуя искателей наживы, разжигая в их воображении соблазнительные картины заокеанского «рая», где живут на золотых реках смирные, как ягнята, индейцы, не ведающие ни железа, ни пороха, ни денег.
Король и королева немедленно принимают меры для организации второй экспедиции. Из Барселоны, где временно находился двор, в апреле, мае, июне, июле и августе 1493 г. во все концы Испании направляются указы, письма и распоряжения. В Кадисе и Севилье создается специальный административный аппарат во главе с севильским архидиаконом Хуаном де Фонсекой, которому поручается не только снарядить экспедицию, но и отобрать людей для отправки за океан. Фонсека разрабатывает систему мероприятий по жесткой регламентации всей политической и хозяйственной деятельности колонии, учреждаемой на Эспаньоле. Об этой системе и о планах короны можно составить представление, читая инструкцию королевской четы Колумбу от 29 мая 1493 г. Но уже в ходе подготовки второй экспедиции выяснилось, насколько нереальны были надежды Изабеллы и Фердинанда.
