Миф о «застое» - Алексей Владимирович Самсонов
Что же это за статья «Против антиисторизма»? Она была опубликована в «Литературной газете» 15 ноября 1972 года. Яковлев критиковал писателей, которые говорили «о загадке России», «о тяжёлом кресте национального самосознания», «о тайне народа, его безмолвной мудрости» и о «разлагателях национального духа». Яковлев: «В представлении проповедников теории “истоков” именно деревня, причём старая, существующая главным образом в воображении этих проповедников, в отличие от города, является главной питательной средой национальной культуры, некоей “общенациональной морали”. Тем самым культивируется патриархальный, домостроевский уклад жизни»; «По сути дела, за всем этим – идейная позиция, опасная тем, что содержит попытку возвернуть прошлое»; «Реакционеры – славянофилы». Для Яковлева История началась с Октября 17-го года: «Как будто существует или может существовать в нашей стране некий национальный характер вне определяющего влияния революции и социализма, коллективизации и индустриализации».
Итак, в ноябре 1972 года Яковлев публикует в «Литературной газете» (гл. редактор Александр Чаковский) свою статью, которая была «пробным шаром», проверкой реакции интеллигенции на предание анафеме писателей – националистов (подробнее см. в главе 7 в разделе «Борьба с “русизмом”. “Русская партия”»). Помогали ему писать статью главный редактор «Комсомольской правды» («КП») Борис Панкин и Константин Щербаков, который потом станет главным редактором журнала «Искусство кино» [358; с. 108]. Панкин предлагал напечатать статью в «КП», но Яковлев сказал: «Не хочу подводить тебя» [358; с. 110]. Значит, знал, чем дело кончится, а «кадры» надо беречь: напомню, Панкин станет министром иностранных дел СССР в августе 91-го.
В ответ на статью в «ЛГ» в ЦК пошли возмущённые письма, даже Шолохов высказался против русофобских положений статьи. Статья была расценена как русофобская, поднялся шум, и «великого учёного» было решено отправить послом СССР в Канаду – поближе к хозяевам – видимо, Яковлева просто спрятали до времени. Решение отправить его послом было принято Политбюро по рекомендации Суслова. Это назначение было обставлено как почётная ссылка, но, фактически, это была не ссылка, а направление на «повышение квалификации». А лоббировал назначение Яковлева послом Арбатов, за которым стоял Андропов.
За 10 лет его работы послом обнаружилась странная закономерность: как только Яковлев уезжал в отпуск, канадцы высылали из страны нескольких сотрудников резидентуры КГБ, работавших под крышей посольства. Советские агенты, работавшие в ЦРУ, сигнализировали о наличии предательства, но реакции КГБ не было.
Наконец, данные о шпионаже Яковлева пришли в Москву и по дипломатическим каналам. Министр Громыко сказал об этом Андропову, но тот сказал: «Разберёмся», тем дело и кончилось. А как только Андропов стал генсеком, Яковлев был возвращён в Москву, где стал директором Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. «Курсы повышения квалификации» закончились, пора было приниматься за «работу».
Помощник Е. Лигачёва Валерий Легостаев пишет о таком случае: «Лидии Дмитриевне, супруге министра Громыко, особо нравился способ, каким посол Яковлев лобзал ей при приветствии ручку. “Ну совсем, как поляки”, – восхищалась мастерством посла Лидия Дмитриевна и добавляла по адресу мужа: “Андрюша, нашим послам нужно быть с женщинами такими же внимательными, как Яковлев”».
Очень похоже, что в плане его дальнейшей политической карьеры высокое искусство, продемонстрированное Яковлевым при целовании руки супруги своего непосредственного начальника, принесло ему лично дивидендов больше, чем все предыдущие несомненные карьерные достижения, вместе взятые» [ «Завтра», 1998, декабрь]. Что ж, возможно, это сыграло не последнюю роль.
Главный редактор «Московских новостей» при Горбачёве Егор Яковлев вспоминал: «Когда Яковлев был послом в Канаде, я его спросил: “Если Вас пригласят в приличный дом и Вы скажете, что Ваша мечта – построить капитализм, Вас пустят туда ещё раз?”, на что Яковлев ответил: “Нет, никогда не позовут”». Что на это можно сказать? Значит, понимали, куда хотят завести страну…
В Оттаве Яковлев вступил в контакт с архитектором «Пражской весны» Эдуардом Гольдштюкером, который в то время представлял в США интересы Израиля в сфере приобретения ядерных технологий. Он разработал, вместе с Яковлевым, стратегию «перестройки» [162; с. 120]. Это его лозунг – «Социализм с человеческим лицом».
Кстати, именно в Канаде произошло знакомство Яковлева с Горбачёвым. Советская делегация во главе с Горбачёвым, тогда Секретарём ЦК по сельского хозяйству, прибыла в Канаду на следующий день после того, как закончилось очередное заседание Бильдербергского клуба (оно проходило с 13 по 15 мая 1983 г. в Квебеке) [258; с. 467]. Будем считать это очередным случайным совпадением.
Анатолий Громыко, сын министра, пишет, что в 1984– 85-м годах в Академии наук ходили слухи, что «советский посол подготовил интересную программу» [360; с. 155].
Делегация из СССР не была правительственной и по рангу её не обязательно должен был принимать премьер-министр. Но Яковлев сказал П. Трюдо, высокопоставленному масону: «Я вам советую приглядеться к Горбачёву». Именно к этому времени относится начало контактов Яковлева с масонством [49; с. 408]. Почему-то Яковлев настаивал на поездке в Канаду именно Горбачёва. Бывший помощник генсека и руководитель аппарата Президента СССР Валерий Болдин пишет, что во время одного из отпусков он встретился с Яковлевым. И Яковлев попросил уговорить Горбачёва, тогдашнего Секретаря по сельскому хозяйству, съездить и посмотреть на канадское сельское хозяйство. Вскоре, по рекомендации Болдина, Горбачёв принял Яковлева. Было решено, что Яковлев договорится с канадским правительством и от его имени направит шифротелеграмму с приглашением Горбачёву. Телеграмма вскоре пришла и Андропов, через которого такие телеграммы проходили, не без сомнений, но под напором Горбачёва, согласился отпустить его в Канаду [305; с. 49]. Поездка состоялась в 1982 году.
В 1983 г. Яковлев достиг пенсионного возраста. В. Легостаев: «Достоверно известно отчётливо негативное отношение Андропова к личности Яковлева. Поэтому тот факт, что последний вернулся в Москву, когда генсеком был Андропов, породил в своё время множество различных слухов и догадок (То есть «негативное отношение» было для публики. – Л.С.). Сам Яковлев намекает, что вернулся в столицу по собственной воле, когда понял, что дальше “так жить нельзя” и пришла пора ему вмешаться». И далее: «Избрание в ноябре 1982-го Генеральным секретарём Андропова практически перечеркнуло для Яковлева какие-либо виды на дальнейшее продвижение по карьерной лестнице. Хорошо зная из собственного опыта, что под лежачий камень вода не течёт, посол задумался над обустройством надвигающейся старости. Так совпало, что в этот момент в Москве образовалась завидная для каждого высокопоставленного пенсионера вакансия – умер известный академик Иноземцев, директор престижного Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). Вот на это директорское место и нацелился из далёкой Оттавы галантный
