Валентин Курицын - Томские трущобы
Да, видно, парень не из простых - икряный! - подумал Залетный, оценив по достоинству его внешний вид. Такое убеждение еще более укрепилось в Залетном, когда он по окончании спектакля, увидел дорогое пальто демисезон, в которое облекся незнакомец. Залетный поджидал его около выхода. Для старого сыщика ничего не стоило выследить свою жертву, тем более, что тот совершенно не обращал внимания на окружающих. Выйдя, он громко крикнул извозчика, уселся в крытую пролетку и приказал извозчику: "трогай прямо!"
Залетный успел, однако, заметить номер экипажа и, в свою очередь, взяв извозчика, поспешил вслед за уехавшим. Миновав две-три улицы, преследуемый остановил своего возницу, расплатился, и далее пошел пешком.
Его примеру последовал и Залетный. Он шел шагах в двадцати сзади, зорко всматриваясь в темноту и нащупывая револьвер, взятый на всякий случай.
Улица была пустынна... Все спало мертвым сном...
Вдруг Залетный почувствовал на своей шее железные тиски чьих-то рук: чей-то властный голос раздался над самым ухом:
- Молчи! Не то - пришью!..
18. ТОМСКИЙ ШЕРЛОК ХОЛМС В ОПАСНОСТИ
Попал - промелькнуло в голове нашего злосчастного сыщика. - Конец твоим земным странствиям!
Он даже не пробовал сопротивляться.
- Завяжи ему глотку, да покрепче! - скомандовал вполголоса один из нападавших. Другой быстро исполнил его приказание. Рот Залетного был крепко стянут какой-то тряпицей. - Надевай теперь мешок! - продолжал суровый повелительный голос.
На голову Залетного накинули нечто вроде колпака, чем лишили его возможности что-либо видеть.
- Слушай, - еще раз предупредили Залетного, - если тебе дорога жизнь, помни одно: молчание, и не сопротивляйся. Иди, куда тебя поведут!
Вздох облегчения вырвался из груди Залетного. Он понял, что люди, подкараулившие его, не хотят его смерти.
Только бы живу остаться, - думал Залетный, покорно передвигая ноги, слегка подталкива-емый в спину чьим-то крепким кулаком.
Перед этим его тщательно обыскали, отобрали револьвер, но не взяли кошелек. Последнее обстоятельство окончательно успокоило Залетного.
Не простые, стало быть громилы... должно быть, это из шайки - начал понимать Залетный.
- Ну, шагай шире. Не бойся, не споткнешься! - поощрял Залетного его невидимый конвоир.
Они подошли к экипажу, стоящему за углом, в переулке.
На козлах его чернела молчаливая фигура кучера. В глубине пролетки сидел тот самый незнакомец, которого выслеживал Залетный.
- Сцапали? - спокойно спросил он у подходивших.
- Готово дело! - ответил один из них.
- Свяжите ему руки!
- В один момент! Ну-ка, кавалер, пожалуйте ваши лапки.
Залетный беспрекословно подчинился этому приказанию. Ему завернули руки за спину и крепко связали их бечевкой.
- Подсадите его в пролетку, - нетерпеливо крикнул господин, сидящий в экипаже.
- Поскорее вы, возитесь!.. Время идет!
Залетный был поднят, как перышко, рослым широкоплечим парнем и грубо втолкнут под верх пролетки. Экипаж занырял по грязи.
Чужая крепкая рука плотно обхватила Залетного за талию. В рытвинах и на поворотах, при каждом сотрясении экипажа, Залетный беспомощно мотался из стороны в сторону. Голова его стукалась о зад пролетки, в висках стучало... Дышать было под колпаком трудно. Сколько времени продолжалось это утомительное для Залетного путешествие, он определить не мог. Также не имел он представления и о том, куда, в каком направлении его везут. Смутно только соображал, что едут они, часто меняя улицы. Наконец, пролетка остановилась. Сильные руки вынули Залетного из экипажа и поставили на землю. Злополучный помощник Егорина даже шатался от усталости.
Вот попался в кашу! Дернула меня нелегкая связываться! - упрекал себя Залетный, весь разбитый и полузадохнувшийся.
- Шагай за мной! - последовало новое приказание.
Залетного повели в дом. Он смутно слышал бряцание засовов, стук отпираемых дверей, неясные, сдержанные голоса...
- Шагай осторожнее - здесь лестница! - предупредили Залетного.
Он медленно передвигал ноги, ощупывал ступеньки, поддерживаемый за руки. Насчитал 16 ступенек.
Еще раз хлопнула дверь.
- Сними с него колпак! - расслышал Залетный.
Яркий свет, при быстром переходе из темноты ослепил на минуту его глаза. Наконец, когда первое резкое впечатление сгладилось, он увидел себя стоящим среди большой, богато убранной комнаты. В углу пылал камин, бросая красноватый отблеск на громадную медвежью шкуру, разостланную на полу. На письменном столе горела лампа под голубым абажуром.
Другая лампа с белым матовым стеклом на резной ореховой подставке освещала какую-то картину в массивной позолоченной раме. На стенах комнаты, оклеенной обоями, дорогими и атласными, было развешано самое разнообразное оружие, начиная с тунгусской рогатины и кончая винтовками Винчестера и Зауэра. Искусно препарированное чучело орла широко раскидывало крылья под мягким турецким диваном, стоящим у противоположной стены комнаты...
Не успел еще Залетный разглядеть все как следует, как сзади его от двери послышались быстрые легкие шаги.
Залетный обернулся...
- "Человек в маске" - прошептал он.
Перед ним стоял стройный молодой человек, больше среднего роста, одетый в черную австрийскую куртку и лакированные ботфорты. Волосы его были низко подстрижены; высокий белый лоб прорезала упрямая складка. Вся передняя часть лица незнакомца была скрыта черной бархатной маской. Он молча прошелся, подошел к камину, пододвинул кресло и, спокойно усевшись, продолжал хранить молчание. От его пристального холодного взгляда, от зловещего молчания, Залетному сделалось жутко.
Лицом к лицу с темным таинственным врагом, против которого и он и Егорин были совершенно бессильны, находясь в полной его власти, бывший сыщик, чуть ли не в первый раз за всю свою жизнь, понял, как опасно шутить с огнем...
- Ну, заговорил, наконец незнакомец, - как вы себя чувствуете.
Голос его звучал насмешливо. Залетный хотел ответить, но язык не повиновался ему. Все его тело сотрясало быстрая лихорадочная дрожь...
- Надеюсь, вы здоровы. - Иронически улыбнулся загадочный хозяин. - Как вам понрави-лся сегодня спектакль.
- Пощадите! - еле смог выговорить Залетный.
- Как здоровье моего уважаемого друга - Кондратия Петровича?
- Богом клянусь - не по своей я воле шел... человек я маленький...
- Отчего это он не воспользовался моим приглашением и не приехал в театр?
- Нужда заставила... простите, - бормотал Залетный, робко переступая с ноги на ногу.
- Слушай, любезный, - резко переменил свой тон "человек в маске" теперь, надеюсь, и ты и Егорин будете вполне уверены, что бороться со мной вам не под силу. Не так ли? Да, я не говорил ли Егорину, что все равно ничего из ваших розысков не выйдет...
- Говорил... Что он думает.
- Денег ему жалко.
- Хм, денег! А головы своей ему не жалко.
- Про себя скажу, что я если прикажете, с этой минуты ваш слуга до последнего дыхания...
- Слуг у меня, любезный, и без тебя много.
- Заслужу, постараюсь!
- Передай ты от меня Егорину мое решение: хочет он деньги иметь, пускай вступает в мою организацию, не хочет, значит, останется в дураках. Но за мной пусть лучше не следит и бороться со мной не пытается. Я отлично знаю, что у него большие связи среди "фартовой" публики, но у меня тоже есть люди. В огонь и в воду пойдут, только прикажи. Обидно ему покажется под началом-то ходить. Зато выгодно!.. Мы с ним в союзе такие дела можем делать, что всю Сибирь в руки возьмем! Понял?
- Я в точности передам Егорину ваши слова. Думаю, что он больше кочевряжиться не станет, - почтительно ответил Залетный.
"Человек в маске" встал, прошелся по комнате и, после некоторого раздумья, закончил:
- Сейчас тебя увезут обратно. Дом, где мы теперь находимся, не должен знать никто - и поэтому тебе опять завяжут глаза. Вам не нужно искать меня пусть только Егорин, в случае согласия, завтра в час ночи ожидает меня у себя в квартире. Я приду. Условным сигналом будет - лампа на окне, выходящем к томи. Понял!
- В точности все передам...
"Человек в маске" позвонил. Явился рослый парень.
- Завяжите ему глаза и увезите его, как вам приказано, - указал он на Залетного.
19. ИЛИ Я, ИЛИ НИКТО!
Теперь мы должны вернуться к Пройди-свету и его пленнице. Мы оставили их, если помнит читатель, в тот момент, когда пролетка, управляемая Сенькой Козырем, была уже у ворот дома Загорского.
- Приехали, краля моя, - повторил Александр спокойным тоном человека, уверенного в своей победе. - Запри ворота, Панфилыч!
Пролетка остановилась у заднего крыльца...
- Распряги лошадей, Семен, - продолжал Сашка, - экипаж вкати в каретник, а ты красавица моя, - он легко поднял на руки девушку, - пойдем со мной!
- Здесь тебя давно ждут. И комната тебе и все приготовлено!
Девушка молчала, тяжело дышала, но уже не сопротивлялась, точно сознавая всю бесполезность борьбы.
