Георгий Фруменков - Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв
Вскоре после отправки первого письма М. Лихарева и Е. Беседного в Сумский острог прибыл уже известный нам лист А. Стюарта и Э. Харе от 7 июля 1611 года, из которого русские воеводы узнали имена шведских начальников и их претензии. Как ответ на эту грамоту следует рассматривать второе письмо Лихарева и Беседного шведским воеводам, датированное 7 сентября 1611 года. Лейтмотив нового листа уже знаком нам: Россия и Швеция могут жить без войны. Воеводы предупреждали, что они не просят мира, как милостыню, и готовы отбить всякое нападение на Поморье, но, желая избежать напрасной гибели людей, предлагают не пускать в ход меч.
Шведские воеводы жаловались игумену на действия партизан. М. Лихарев и Е. Беседного отвечали: «Мы к вам русских людей воевати не посылали, и про то (нападения партизан. — Г.Ф.) не ведаем». Нужно полагать, что сумские воеводы не лукавили. Партизанские отряды создавались по инициативе населения, возглавляли их народные вожаки, которые не всегда согласовывали свои действия с командованием регулярных войск… Чтобы не раздражать шведских воевод, Лихарев и Беседного уверяли их, что русская сторона примет меры к достижению пограничного спокойствия между жителями обеих держав. Они, в частности, сообщали, что запретят своим ратным людям въезжать в вотчину королей шведских, разорять там поселян и будут строго наказывать нарушителей этого распоряжения. Воеводы обещали принять меры к прекращению партизанской борьбы: «И мы тех разбойников (партизан. — Г. Ф.) имати посылаем и, поймав, их смирим». Обещания подлежали выполнению при условии, что противная сторона сделает то же самое — удержит своих людей и не велит им «воевати на русскую землю ходити и смуты чинити».[140] Подобные заверения сумских воевод не дают нам оснований считать их «сторонниками шведов» и чуть ли не изменниками, как это делает В. А. Фигаровский.[141] В нашем распоряжении нет фактов, компрометирующих воевод или свидетельствующих о том, что они «смиряли» народных мстителей и сдерживали развитие партизанского движения. Посулы и обещания русских военачальников преследовали одну цель — удержать Швецию от нового вторжения в Поморье по крайней мере до тех пор, пока не будут созданы силы для отражения агрессии.
Каков был результат писем М. Лихарева и Е. Беседного? Шведские воеводы избегали встреч с отрядами сумских воевод и прекратили набеги на Поморье, хотя и не расстались окончательно с бредовыми планами захвата русских земель. Осенью 1611 года шведские войска вторглись в незащищенные Заонежские земледельческие погосты и разорили волость Толвую. М. Лихарев и Е. Беседного по просьбе жителей Заонежья вышли навстречу неприятелю. В конце 1611 года сумский отряд разбил захватчиков в Заонежье и вышвырнул их за рубеж.[142] После этих событий шведские феодалы повели себя скромнее.
В мае 1613 года Эрик Харе по указанию нового короля Густава Адольфа объявил «добрым господам, Сумского острога державцам», что он распорядился прекратить вооруженные стычки на границе.[143] Это объясняется тем, что с весны 1611 года Швеция вела войну с Данией за господство в Ледовитом океане и нуждалось в мире на северо-восточной границе. В сентябре 1614 года между Соловецким монастырем и правителями восточных шведских областей (Улеаборгской и Каяненбургской) было заключено временное перемирие. Стороны договорились впредь «до совершенного утверждения смирного трактата» прекратить «все вражды на границе происходившие» и в будущем не открывать военных действий без повеления своих государей.[144]
§ 3. Крах западноевропейских проектов завоевания
Поморья и захвата Соловецкого монастыря
(конец XVI — начало XVII в.)
Основным агрессором в XVI–XVII вв. были скандинавские феодалы, но далеко не единственным. Не менее опасными врагами являлись «западноевропейские государства, разрабатывавшие планы вторжения в Россию с Севера и покорения всей нашей страны, или, как минимум, оккупации Поморья.
Со времени экспедиции Ричарда Ченслера (1553) и образования «Московской компании» для торговли с нашей страной (1555) начинается интенсивная английская военная и экономическая разведка в Русском государстве, главным образом в Поморье.
В 70-х годах XVI века появляются на свет сумасбродные проекты завоевания Московии со стороны незащищенного Студеного моря. Первый такой план разработал и представил в 1578 году германскому императору Рудольфу II вестфалец Генрих Штаден, проживший 12 лет в России. Из них 6 лет он провел в опричнине, хорошо знал внутриполитическое положение Московского государства.
Штаден предлагал направить к русским берегам морскую армаду со 100-тысячным десантом и оккупировать все побережье от Колы до Онеги. Отряд в 500 человек (из них «половина мореходцев») должен был занять Соловецкий монастырь и устроить там «складочный пункт».[145] С северной окраины рыцарям открылась бы дорога в глубь страны. С каким диким восторгом он восклицает: «Отправляйся дальше и грабь Александрову слободу, заняв ее с отрядом в 2000 человек! За ней грабь Троицкий монастырь! Его занять надо отрядом в 1000 человек, наполовину пеших, наполовину конных». Русские города и деревни «должны стать, — пишет он далее, — свободной добычей воинских людей». Штаден пытается увлечь императора и князей походом, который сулит, по его мнению, неслыханно огромную добычу и легкую победу. Авантюрист уверен, что «великий князь (царем он не называет Ивана IV из-за ненависти к нему. — Г.Ф.) не может теперь устоять в открытом поле ни перед кем из государей».
Разгром «каянских немцев» в конце XVI века оказал отрезвляющее действие на германское правительство. Император не рискнул последовать прожектерским советам Штадена, хотя соблазн был велик. Планы завоевания Московии были на время забыты. Но появление подобных проектов свидетельствовало о том, что многочисленные немецкие побирохи различных рангов зарились на русское добро и мечтали поживиться им.
Подрывная деятельность западноевропейских держав против нашей страны вновь усилилась в начале XVII века, в период «лихолетья и время мятежного». На этот раз тяжелым положением Русского государства пыталось воспользоваться английское правительство. Агенты Московской компании собирали агентурные сведения и вели военную и экономическую разведку, нагло вмешивались во внутренние дела нашей страны, вербовали шпионов. Они же разрабатывали различные планы хозяйственного и политического порабощения всей России или ее отдельных районов.
Сохранился проект начала XVII века (не позднее 1603 г.) захвата Соловецкого монастыря, составленный неизвестным английским автором. Он называет дом «святых угодников» Зосимы и Савватия «богатейшим в мире, а здания (его) по пространству в окрестности вдвое больше Лондонского Тауера».[146] К основным источникам доходов монастыря всезнающий сочинитель проекта относит вклады царей, высоко чтивших своего небесного покровителя Николая угодника, частные пожертвования паломников, стекавшихся сюда со всех концов России, и сборы с подчиненных обителей, число которых простирается до 30. В записке приводятся некоторые сведения о боеспособности монастыря. Отмечается, что лет 12 тому назад монастырь обнесен стеною, а гарнизон его состоит из 1500 человек. Чтобы не произошло при штурме крепости конфузной неожиданности для атакующих, составитель проекта советовал направить для захвата монастыря не менее 5000 солдат, снабдив их достаточным количеством осадной артиллерии, пороха, специалистами по подкопам и провиантом на 6 месяцев, хотя вся экспедиция по оккупации Соловков рассчитана была на 3–4 месяца. Подготовку к захвату островов Соловецкого архипелага рекомендовалось проводить скрытно, дабы преждевременно не предавать огласке свои замыслы.
Более алчные прожектеры не собирались довольствоваться Соловецким монастырем. Появляются на свет планы покорения всей северо-восточной России от Архангельска до реки Волги, а также бассейна этой реки до Каспийского моря включительно. Мыслилось, что большая часть России примет английское подданство или по крайней мере признает британский протекторат. Один из таких проектов разработал во второй половине 1612 года капитан Томас Чемберлен, служивший в наемном отряде Делагерди.
В поданной королю Якову I записке Чемберлен писал: «Довольно известно, в каком жалком и бедственном положении находится народ в Московии в последние восемь или девять лет: не только их царский род угас, но угасло почти и все их дворянство; большая часть страны, прилегающей к Польше, разорена, выжжена и занята поляками; другую часть со стороны пределов Швеции захватили и удерживают шведы под предлогом подачи помощи. Самый народ без главы и в большой смуте; хотя он имел бы способы к сопротивлению, если бы был хорошо направлен, но в том положении, в каком находится теперь, готов и даже принужден необходимостью отдаться под покровительство (кинуться на руки) какому-нибудь государю, который бы защитил их, и подчиниться правлению иноземца; ибо между ними не осталось никого достойного восприять правление».[147] Однако несколькими строками ниже Чемберлен вынужден сообщить, что русские возмутились поведением поляков «и со ста тысячами войска осадили Москву и, сколько известно, до сих пор стоят под нею».
