Тайна сибирских орденов - Александр Антонович Петрушин

ему все, что знал. В част­ности, я сообщил ему, что в 1941 году от Котласа до Воркуты построена железная дорога, в Воркуте добывают уголь, а в Чибью — нефть, а на всем протяжении этой железной дороги расположены лагеря НКВД. В дека­бре 1942 года Николаев из очередной поездки в Псков привез доклад (разведывательную сводку), который читал мне. В этом докладе было отмечено, что годовой план добычи угля в Коми выполнен на 115%, а железная дорога обслуживается заключенными Ухтпечлага НКВД чис­ленностью до ста тысяч человек. Количество охраны заключенных вы­ражается в 15 человек на каждую тысячу, форма одежды охраны лагерей продолжает оставаться прежней, т.е. довоенной ВОХРовской, а не ар­мейской. Мелкие мосты охраняются слабо.

...Николаев по национальности русский, родом из Западной Сибири. Узнав, что я родился на Урале, стал называть меня земляком. Хорошо знает расположение близких к Свердловску городов (называл Тюмень, Камышлов, Тобольск), похоже, что когда-то жил на Севере, или воевал там в колчаковской армии. У немцев и у Бессонова Николаев имел нема­лый авторитет.

...Высадка десанта в районе Кожвы произведена по инициативе Бес­сонова, потому что здесь большая концентрация лагерей НКВД, в которых содержится наиболее враждебный Советской власти элемент. Кро­ме того, в указанном месте много уязвимых в диверсионном отношении объектов (железнодорожных мостов) и сравнительно редкое местное население. Насколько мне известно, весь инструктаж Николаев полу­чил от бывшего комбрига Бессонова, состоявшего на службе у немцев по подготовке и заброске диверсионных групп в дальний тыл СССР. Этот инструктаж, как сказал мне Николаев, сводится к следующему:

Совершать диверсии на Северо-Печорской железной дороге, взрывать мосты и производить поджоги строений;

Поднять заключенных лагерей НКВД, расположенных в север­ной части СССР, на вооруженное восстание, и как Николаев повторил слова Бессонова: «Мы здесь откроем северный фронт, целью которого будет соединение на Урале с основными силами немецкой армии»;

Заниматься разведкой и обо всех установленных строящихся объ­ектах, имеющих военное значение, сообщать немцам.

Говорилось также, что после приземления и захвата лагеря в мес­течке Кедровый Шор по нашему требованию будет выброшена допол­нительная группа десанта, вооружение и снаряжение.

...Я также подозреваю, что у Николаева был какой-то свой дополни­тельный от Бессонова план действий. Приблизительно за полмесяца до вылета Николаев привез из Риги Доронина и поручил мне присмо­треться к нему, сказав, что Доронин будет нужен нам как знающий язык коми и территорию республики. Несколько раз Доронин давал Нико­лаеву объяснение по карте, которую тот хранил всегда при себе. Я с До­рониным договорился наедине за 4—5 дней до вылета о том, что убьем Николаева после приземления и добровольно сдадимся органам НКВД.

Учеба нашей группы была закончена 1 или 2 июня 1943 года, и затем, 4 июня, с Рижского аэродрома в количестве 12 человек на двух четырех­моторных самолетах с немецкими опознавательными знаками вылетели в Норвегию. Полет продолжался 6 или 7 часов. Переночевав на одном из аэродромов Норвегии, 5 июня командир самолета обер-лейтенант на имевшейся у нас карте сделал отметку красным карандашом и кругом обозначил место выброски на парашютах нашей группы, т.е. примерно в 30 км от лагерного пункта Развилки. После чего в 16 или 17 часов мы вылетели из Норвегии и находились в воздухе около 7 часов, нашу груп­пу выбросили на парашютах в ночь с 5 на 6 июня на отмеченное на карте место. Перед вылетом из Риги переводчик со слов немецкого летчика сказал: «Вот сейчас слетаем, а потом опять прилетим».

...После того, как было принято решение, что командиром нашего десанта будет сам Николаев, Бессонов наедине предложил мне не спускать с него глаз, сказав, что он может пойти другой дорогой, но куда именно, не уточнил. Думаю, что до высадки нашей группы, в Коми АССР уже находились люди Бессонова и Николаева. По школе я знал одного, ранее проживавшего в Коми в течение 10 лет, по имени Сергей, кото­рый в октябре 1942 года был переброшен в тыл Красной армии и больше не возвращался. К моему прибытию в школу там уже находились Нико­лаев и Хвиль Леонид Васильевич, отбывавший ранее наказание за воин­ское преступление в Ухтпечорлаге, и который возглавил другую группу.

...Николаев, по заданию Бессонова, собирал любые сведения о лаге­рях НКВД и говорил нам, что надо лететь туда и поднимать восстание среди заключенных. В начале 1943 года в Пскове по поводу выброски десанта в Коми и на Северный Урал был устроен банкет, на котором Бес­сонов и Николаев якобы заявили немцам: «Идея наша, а бензин ваш».

...В школе между участниками нашей группы был сговор не выпол­нять задание немцев по диверсии и организации восстания. После вы­садки мы договорились убить Николаева, и радист Одинцов первый стрелял в него, но только ранил, а затем другие, т. е. Кузьмичев, Жуков, Куликов и Скворцов (это вымышленные фамилии для школы) добили Николаева из автоматов. Сделано это было для того, чтобы он не мешал нам добровольно сдаться органам НКВД...

Допросили: Нарком государственной безопасности Коми АССР

полковник госбезопасности Иванов Зам наркома внутренних дел Коми АССР майор госбезопасности Земских Дело с «перепиской по ликвидации немецкого парашютного десан­та, высадившегося б июня 1943 г. в Кожвинском районе Коми АССР».

Архив УФСБ по Республике Коми. Ф. 6, Оп. 0—1, Кор. 72

ГЛАВА VIII

Древнекитайский мыслитель Конфуций однажды сказал: «На све­те нет ничего, что более портит других и само подвергается порче, чем женщина». Это высказывание определило судьбу Александры Ан­дреевой-Горбуновой.

Майор госбезопасности

Она родилась в 1888 году в городе Сарапуле Вятской губернии в се­мье православного священника Азария