Виталий Полупуднев - У Понта Эвксинского (Том 2)
- Это он, Форгабак! - убежденно сказал высокий кузнец.
- Не хитри, не хитри, вонючая лисица! - вскричал в ярости Фений, подскочив к своему врагу и пытаясь ударить его.- Не притворяйся пьяным! Сейчас ты получишь сполна за дела свои!
С помощью других задержанный пытался подняться на ноги, но бессильно падал, охая и стоная. Колпак свалился с него. Все увидели лысую голову с остатками седых волос около ушей. Сильный запах вина свидетельствовал, что он был мертвецки пьян.
Атамаз не мог удержаться и рассмеялся.
- Отойди, Фений, не маши руками! - сказал он сквозь смех.- Этот достойный муж такой же Форгабак, как я царь Митридат! Или вы сами с похмелья, что не узнали старого пьяницу Зенона?
- Зенон!.. Всесильные боги!..- только и смог произнести Фений, оторопело разведя руками.
- Ну вот, а вы хотели убить его!
- Тьфу! - отступили люди в некотором страхе. - Здесь не обошлось без колдовства!
Савмак, узнав старого учителя, удивленно поднял брови.
- Куда же девался этот злодей Форгабак? - растерянно крутил головой Иафаг в крайнем изумлении.- Ведь мы схватили его... а оказался не он!.. Только колпак его!
- Прикидывается! - пробасил кузнец.- Всем известно, что Форгабак колдун и может менять свой вид. О великий царь, прикажи отрубить голову этому оборотню!
Савмак отрицательно покачал головой.
- Нет, сказал он,- пусть Зенон живет! Ибо человек этот не опасен для нас и для кого бы то ни было. Дайте ему место выспаться, а потом отпустите его с миром. Ибо с пьяницами мы не воюем и за пьянство не казним. Он уже наказан за дела свои пороком, который сведет его в могилу. Если боги хотят наказать человека, они ставят перед ним чашу с вином.
Пьяный Зенон при этих словах медленно поднял голову и уперся мутным взором в нового царя. Старик выглядел не столь уж хмельным, в его глазах вспыхивали огни скрытой насмешки.
- Боспорскому царю Савмаку, что даровал мне на пиру несколько чаш вина, а сейчас еще и жизнь,- слава! - проговорил он довольно отчетливо.-А я думал, что молодой царь не жалует пьяниц.
- Нет, Зенон-наставник, не как пьянице оставляю я тебе боспорское гражданство, а как пожилому и уважаемому человеку. А что ты связался с лихоимцами и кончеными людьми, вроде Форгабака или Оронта, не будет тебе упреком. Приходи ко мне, отец, всегда найдешь у меня кров в пищу.
- Еще раз - слава! - поднял руку Зенон все с той же скрытой насмешкой.- Разреши предупредить тебя в ответ на твою милость?
- Говори.
- Помни, Савмак, боги завистливы. Они чаще мечут молнии в самые высокие здания, горы и деревья, как это уже заметил отец историк Геродот. И выдающихся людей они любят поражать несчастьями, ибо боятся, как бы люди эти не затмили их самих.
- Спасибо за мудрые слова,- усмехнулся Савмак,- но я не Крез и не могу считать себя самым счастливым из людей. Ибо всю жизнь я страдал от других. А что оказался главой царства рабского, то это не счастье, а тяжелая должность, что-то вроде ноши, взваленной на меня богами. Я уже почувствовал это.
Повернув голову в сторону воина, что смотрел на него с немым восторгом, царь спросил:
- А это кто такой?
- Я - твой воин, готовый разить врагов твоих! Имя мое Иафаг. Сейчас я жених Пситиры. И готовлюсь сегодня стать ее мужем.
Последние слова Иафаг произнес с горделивой улыбкой.
- Так ли это? - спросил отца Савмак, стараясь сохранить серьезную мину.
- Так, государь,- развел руками Фений,- ведь любовь не во власти родителей.
Кругом послышался смех.
- Никто в нашем государстве,- громко произнес царь,- не смеет взять женщину или девушку в жены или любовницы насильно. А ну, спросим саму Пситиру - хочет ли она стать женой этого воина?
Перед царем появилась девушка с большими глазами в тяжелой косой.
- Узнаю тебя, вчерашняя танцовщица,- кивнул головой царь.
- Да, это я! - ответила Пситира взволнованно. Смотрела она на царя без страха, скорее с любопытством и восторгом, поправляя рукой подаренное царем ожерелье.
- Ты невеста этого воина и хочешь стать его женой?
Девушка стыдливо склонила голову и утвердительно поклонилась.
- Желаю тебе счастья и хороших детей! А теперь скажи,- зачем ты звала меня?
8
Пситира смело подняла голову. Но Фений предупредил ее. Он вдруг изменился в лице, борода его затряслась, голова ушла в плечи. Страшные предположения ударили в голову. Он опустился на колени и произнес, глотая слова:
- Прости, великий царь! И дочь мою глупую - тоже! Знаю, ничто тайное не укроется от тебя. Но Пситира по доброте своей приютила беглянку с того берега, хотя ты и запретил давать приют случайным людям.
- Какую беглянку? - насторожился царь.- Где она?
- В доме, милостивый государь, не будь строг!
Савмак, не обращая внимания на испуг хозяина, направился к двери вслед за Пситирой. Пропустив царя в дом, девушка решительно стала на пути Атамаза и Бунака, приложив палец к губам. Оба поняли этот жест и остановились. Вынув мечи, как и полагалось царским телохранителям, они стали на страже у дверей. К ним присоединился Иафаг, готовый по одному знаку рубить, кого укажут, во славу нового царя.
Толпа при виде обнаженных клинков почуяла недоброе и стала быстро редеть.
С непонятным волнением царь вошел в полутемную комнатушку, освещенную полураскрытым оконцем. Здесь никого не было. Стоял стол с остатками праздничной трапезы. Ему показалось, что занавеска в углу шевельнулась. Он подошел и откинул легкий полог.
Перед ним стояла Гликерия.
Девушка прислонилась спиной к деревянной подпорке, поддерживающей низкий потолок. Одной рукой она держала ворот холщовой рубахи, залатанной у подола, другой как бы хотела защититься от того, кто стоял перед нею. Ее босые ноги носили следы ссадин, волосы растрепались после сна. Исхудалое лицо выражало душевную боль и смятение. От внутреннего напряжения и неожиданности глаза были широко открыты, на щеках алел румянец.
Гликерия безмолвно смотрела на высокого мужчину, пригнувшего шею под низким потолком. Ее губы чуть шевелились, словно пытаясь задать мучительный вопрос: как он узнал, что она здесь, зачем пришел?
Она не ожидала, что Савмак так скоро узнает об ее прибытии, да еще сам явится в этот дом. У стены виднелось смятое ложе из соломы. На маленьком столике стояла глиняная чашка с кусочками мяса, перемешанного с просовой кашей и луком.
- Гликерия,- в изумлении прошептал Савмак,- ты здесь?! Я нашел тебя совсем не там, где искал. А искал я тебя в царском дворце, в имении Саклея... Почему ты скрывалась от меня?
Глаза его стали привыкать к слабому освещению. Он разглядел, что она изменилась, поблекла. Молочная кожа на лбу стала более обтянутой, истонченной, черты лица выступили резче. Но в серых глазах чувствовалась все та же твердость. Она не проявила стыда за свою бедную одежду, старалась держаться так, словно продолжала оставаться свободной и гордой боспорянкой, уверенной в себе. Возможно, это была лишь маска, под которой таились душевная боль и оскорбленное самолюбие.
- Я прибыла сюда ночью вместе с фанагорийсними рабами-повстанцами под твою защиту,- произнесла она с усилием, каким-то чужим голосок,- вернулась из позорного рабства!
- Из рабства? - изумился Савмак.- Кто же поработил тебя?
- Да, из рабства, с одним желанием оказать тебе, что твоя жизнь и дело твое в опасности. Но хотела сделать это не сама, а через людей. Видимо, Пситира выдала меня.
- Спасибо! Ты вторично предупреждаешь меня и моих друзей в час опасности и опять рискуешь ради этого. Как благодарить тебя - не знаю!.. Но чьей же рабой стала ты? Если Саклея, то его нет в живых.
- Они, враги твои, собираются высадиться в Парфении. Мне стая известен разговор Карзоаза с хозяином моим... Олтаком...- тихо, опустив голову, продолжала девушка.- У них все готово для переправы на этот берег. Раб, что подслушал их, погиб, мне же передала это одна рабыня...
- Еще раз спасибо! Вести важные. Но пусть попытаются высадиться мы перебьем их, а тела бросим рыбам!.. И твоего хозяина... этого дандария туда же!
Лицо Савмака изобразило с трудом сдерживаемую ярость. Он поднял руку, желая произнести клятву мести, но Гликерия остановила его.
- Послушай же до конца! Что ты герой, подобный Гераклу, я уже знала и раньше! И верю - ты победишь Карзоаза! Но разве против тебя один Карзоаз?.. Уже идет по волнам Понта флот Диофанта, корабли херсонесские. Сильное и большое войско будет высажено в Нимфее. Так они говорили, не зная, что раб подслушивает их. И если потребуется, Митридат направит сюда вдвое, втрое большее войско, только чтобы задавать тебя!.. Говорю тебе - думай о спасении!
- Ты не веришь в нашу победу?
- Я верю, что ты сможешь одержать еще немало побед. Но все равно враги одолеют тебя, ибо их много! И все против тебя!.. О Савмак! - Ее голос то становился резким, то мягким, умоляющим.- Если бы я верила, что ты, став царем, им останешься, я не приехала бы сюда. Предупредить тебя могли бы и другие. Но я уверена, что они разгромят твое царство!
