Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812
Сложно сказать, насколько миссия Нарбонна ставила задачу разведки, и насколько она была искренней попыткой найти общий язык. Скорее всего, присутствовало и то и другое.
Пока Маре давал последние инструкции последнему предвоенному гонцу, Куракин настаивал, чтобы ему дали четкий ответ. И 8 мая он объявил, что всякая новая отсрочка вынудит его уехать из Парижа, потому он требует немедленной выдачи паспортов.
Как известно, в дипломатическом протоколе затребование послом паспортов означает объявление войны. Таким образом, Куракин, как это ни странно, ломал планы сразу обоих императоров: русского, который решил играть роль невинного агнца, и французского, который поставил себе задачу закончить перед началом боевых действий все военные приготовления и аккуратно расставить по своим местам каждый батальон, каждый эскадрон, каждую батарею, повозку, лошадь и каждого быка.
На следующий день, 9 мая, Куракин добился встречи с министром иностранных дел. Император уехал из Парижа всего лишь за несколько часов до этой встречи. В этой ситуации русский посол потребовал выдать ему паспорта, и тогда Маре описал ему всю ответственность его шага — ведь получалось, что посол по собственному почину объявлял войну! Он с такой страстностью говорил Куракину о его ответственности, о том, что тот берет на свою душу тяжкое деяние перед Россией, Францией и всем миром, что несчастный князь… разрыдался.
Несмотря на проливаемые слезы, несмотря на все доводы министра, Куракин отказался взять обратно просьбу о выдаче паспортов. Маре понимал также, что его ответственность огромна, потому что получалось, что эти два человека — князь Андрей Борисович Куракин и он, Маре, герцог де Бассано, — являются зачинщиками войны, так как один объявил ее от имени России, а другой принял этот вызов от имени Франции!
В результате Маре предложил немедленно начать переговоры, но поинтересовался, есть ли у Куракина на это полномочия. Полномочий у Андрея Борисовича, конечно, не было. Свой спор они продолжили и 10 мая. Когда же на следующий день Куракин решил-таки объявить войну Франции и, полный мрачной решимости, пришел в министерство иностранных дел… объявлять ее было уже некому, разве что швейцару, стоящему у входа в министерство: Маре уехал вслед за императором.
В результате объявил ли Куракин войну Франции или не объявил — этот вопрос можно считать открытым, хотя, скорее, де-факто обе страны уже тогда, 11 мая 1812 г., находились в состоянии войны. Кстати, напомним, что согласно союзному договору со Швецией, Россия обязалась начать войну с Наполеоном 1(13) мая 1812 г. Можно сказать, что царь довольно скрупулезно выполнил условия этого договора.
Что касается Наполеона, он получил сведения о выезде Александра к армии в самом конце апреля, когда началась эпопея с русским ультиматумом. Теперь было ясно, что война неизбежна, и его нежелание вступать в какие-то переговоры вполне понятно, так как отныне он не сомневался, что в любом случае дело будет решаться не за столом переговоров, а на полях сражений. В это время, когда 4-й корпус Великой Армии проходил через Баварию, баварский король задал вопрос полковнику Бурмону, начальнику штаба дивизии Брусье: «Как вы считаете, будет ли у нас война?» «Не знаю, — ответил тот, — но, когда я вижу в пути столько переговорщиков, я сомневаюсь, что можно будет о чем-нибудь договориться». «Действительно, — вздохнул король, — четыреста тысяч переговорщиков договорятся с трудом»28.
Зная, что русский царь находится уже в рядах своей армии, Наполеон решил покинуть Париж. Огромный поезд из карет и повозок выехал из Сен-Клу, загородной резиденции императора, 9 мая в 6 часов утра. Обычно Наполеон путешествовал очень быстро и редко останавливался по дороге. Теперь он взял в поездку императрицу Марию-Луизу и огромный придворный штат, поэтому, конечно, весь этот двор на колёсах не мог стремглав лететь вперёд, как это обычно происходило в поездках Наполеона.
Правда, подчас историки, желая подчеркнуть размеры этого небывалого императорского поезда, утрируют его медлительность. Несмотря ни на что, путешествие проходило, по понятиям того времени, довольно быстро. Около тысячи километров, отделяющие Дрезден от Парижа, были преодолены менее чем за 8 дней, то есть средняя скорость перемещения двора была около 120 км в день, что являлось тогда нормальной скоростью передвижения на почтовых.
Саксонский король, который был восторженным почитателем Наполеона, опасаясь, как бы не пропустить встречу столь важного гостя, выехал из Дрездена во Фрейберг, в 30 км к западу от своей столицы, и в ночь с 15 на 16 мая не хотел даже ложиться спать, боясь пропустить приезд императора и его двора. Однако поезд из десятков экипажей появился только после полудня 16 мая. Саксонский король и королева встретили знатных гостей и, добавив к огромной веренице карет и колясок экипажи саксонского двора, направились в Дрезден. Императорские и королевские кареты въехали в саксонскую столицу около 10 часов вечера. Весь город был иллюминирован. Огромные толпы стояли вдоль улиц в ожидании необычайного зрелища. Приветствуемый грохотом артиллерийского салюта, пышный кортеж под эскортом блистательных саксонских кирасир при свете факелов проследовал по улицам саксонской столицы и въехал во двор королевского дворца.
Так началось пребывание Наполеона в Дрездене, которое длилось две недели и оставило в памяти потомков картину могущества европейской империи. Чтобы засвидетельствовать свое почтение властелину Европы, в Дрезден приехали император и императрица Австрии, князья Веймарский, Кобургский, Мекленбургский, великий герцог Вюрцбургский (напомним, что он был братом австрийского императора), королева Екатерина Вестфальская и, наконец, 26 мая король Прусский со своим наследником. «Дрезден сегодня забит до отказа, — записал в своем дневнике офицер гвардии Фантен дез Одоар. — Это удивительное зрелище, видеть, как бывшие враги Наполеона стали его придворными»29.
Саксонский король, пожилой 62-летний человек, который пользовался огромным уважением и любовью своего народа, очень высоко ценил союз с Наполеоном. Он с гордостью предоставил императору Европы свой дворец. В воскресенье 17 мая в Дрезденском соборе был отслужен торжественный молебен в честь прибытия высоких гостей, а 18 мая Наполеон уже в качестве хозяина встречал в Дрездене австрийскую императорскую чету: императора Франца и его молодую жену Марию Людовику.
О последней необходимо сказать пару слов. В 1807 г. австрийский император во второй раз овдовел. Вспомним, что именно тогда Мария Федоровна жаждала выдать за него свою дочь Екатерину, но, как уже отмечалось, реализации этого проекта воспрепятствовал Александр. В результате император Франц не породнился с русской правящей династией, а женился на своей девятнадцатилетней кузине Марии Людовике Моденской д’Эсте. Эта знатная девушка славилась своей красотой, но также и своей жгучей ненавистью к Наполеону, к которому у нее были личные счеты. Дело в том, что в 1796 г. ее семья вынуждена была бросить свои итальянские владения из-за побед республиканцев и французских войск, предводимых молодым генералом Бонапартом. С тех пор она проживала в Австрии и сохранила стойкую неприязнь к генералу Бонапарту, которая стала также и неприязнью к императору французов.
В Дрездене Наполеон попытался быть любезным со всеми царствующими особами, но особенно он расточал свою галантность в адрес Марии Людовики, понимая, что от ее мнения во многом зависит позиция слабого и нерешительного австрийского императора. Однако, если сам австрийский император был просто в восторге от своего зятя, Мария Людовика осталась непреклонна; на любезности Наполеона отвечала сухими короткими фразами, всеми способами стараясь избегнуть парадного церемониала, в котором Наполеон оказывался в центре собрания королей.
Внешне Мария Людовика очень подружилась со своей падчерицей, Марией-Луизой, императрицей Франции, которая была моложе ее лишь на 4 года. Последняя ослепляла всех роскошью своих туалетов, возбуждая восхищение и зависть других принцесс. Своей молодой мачехе она демонстрировала многочисленные шкатулки, набитые драгоценностями. Когда какая-то вещица привлекла внимание Марии Людовики, молодая императрица тотчас подарила ей понравившееся украшение, чем, увы, вызвала слёзы «бедной родственницы».
Вечером 18 мая саксонская королевская чета дала пышный банкет в честь знатных гостей, после которого они с балкона любовались видом иллюминированного Дрездена. Весь город был залит огнями, и огромные толпы народа наслаждались небывалым зрелищем.
Мадам Дюран, придворная дама из свиты Марии-Луизы, вспоминала: «Роскошь, которую они (придворные) демонстрировали в высшей мере, праздники, концерты, банкеты, охоты, званые вечера, где они проводили часы, все это превратило столицу Саксонии в место, сверкающее блеском и великолепием, центром которого был Наполеон»30. Император французов хотел, чтобы его двор затмевал все остальные, и его придворные дамы, следуя указаниям, неизменно появлялись в столь роскошных нарядах, что придворные дамы австрийского императора иногда сравнивали себя с Золушками.
