Евгений Спицын - Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.

Современники и историки называли XVII столетие «бунташным» веком, и это совершенно неслучайно, поскольку именно на этот век пришлись такие мощные социальные движения, как гражданская война начала века, получившая очень емкое и точное название Смута, городские восстания середины столетия, в том числе «Соляной» и «Медный» бунты в Москве, крестьянская война под руководством С.Т. Разина и стрелецкие бунты последней четверти столетия.

Предварить наше повествование о самых мощных социальных движениях «бунташного века» мы хотим двумя существенными замечаниями.

1) При изучении истории всех социальных движений следует помнить, что они были порождением не только классовых антагонизмов и противоречий, как это традиционно трактовалось в советской историографии. Во многом они представляли собой совокупность социальных, религиозных и даже этнических конфликтов: на протяжении почти двух столетий казачья вольница боролась с московским правительством, «голутвенные» казаки против «домовитых», провинциальное дворянство с аристократией, старообрядцы с «новокрещенцами», крепостные крестьяне против помещиков и т.д.

2) В исторической литературе можно встретить абсолютно полярные оценки различных социальных движений, потрясавших Россию на протяжении всех столетий ее богатой истории. Но, как правило, те ученые, которые рассматривали государство как главную движущую силу русской истории и прогресса, в частности, сторонники знаменитой «государственной школы», оценивали их как преступные деяния — бунты и мятежи, направленные против законной власти и правопорядка. Те же ученые, прежде всего, представители советской исторической школы, которые априори исходили из марксистского учения о «классовой борьбе как локомотиве истории», напротив, всегда оценивали их позитивно, поскольку полагали, что основным содержанием этих движений была борьба с крепостничеством и самодержавием. При этом многие советские историки, в том числе такие авторитетные ученые, как М.Н. Тихомиров, П.П. Смирнов, В.В. Мавродин, В.И. Корецкий и В.И. Буганов, зачастую сознательно игнорировали откровенно разбойный характер этих движений, которые сопровождались массовыми убийствами, грабежами и погромами.

В 1648—1650 гг. в разных городах России, в том числе в Пскове, Новгороде и Устюге Великом, произошли крупные антиправительственные выступления, но, безусловно, самым мощным из них стал «Соляной бунт» в Москве, вспыхнувший в июне 1648 г.

Предыстория «Соляного бунта» была такова: в июле 1645 г. умер царь Михаил Федорович и по сложившейся традиции предстояли выборы нового монарха. Русская аристократия в лице ряда влиятельных князей и бояр, в частности, И.М. Черкасского, Ф.Ф. Шереметева, Н.И. Одоевского и других членов Боярской думы, решила посадить на русский престол датского принца Вольдемара и создать в России на польский манер режим выборной монархии. Но эта дворцовая интрига не удалась, поскольку усилиями боярина Б.И. Морозова на русский престол был избран его воспитанник, старший сын почившего государя, молодой царевич Алексей Михайлович (1645—1676). В результате этого «дворцового переворота» к власти пришло новое правительство, в состав которого вошли бояре Б.И. Морозов, Г.Г. Пушкин, М.М. Салтыков, Л.С. Плещеев, П.Т. Траханиотов и другие представители родовой аристократии и столичного дворянства. Многие из них были повязаны различными родственными узами, как, например, Борис Иванович Морозов, Леонтий Степанович Плещеев и Петр Тихонович Траханиотов, которые приходились родней царскому тестю, боярину Илье Даниловичу Милославскому.

Вскоре новое правительство выступило с обширной программой «либеральных» экономических реформ, которая предусматривала отмену «урочных лет», ликвидацию «белых слобод», введение косвенных податей, сокращение расходов на государственный аппарат и т.д. В феврале 1646 г. по инициативе Б.И. Морозова, Н.И. Чистого и А.И. Чистого вместо ряда прямых налогов, в частности «стрелецкой» и «ямской » деньги, был введен косвенный налог на соль. Однако уже в декабре 1647 г., не оправдав надежд правительства, «соляная деньга» была отменена, и правительство решило взыскать двухгодовую задолженность за отмененные ранее подати, что имело самые печальные последствия для творцов этого решения.

1 июня 1648 г. во время возвращения царя с традиционного богомолья из Троице-Сергиева монастыря толпа москвичей попыталась передать Алексею Михайловичу челобитную с просьбой об отставке и наказании главного мздоимца, главы Земского приказа Леонтия Степановича Плещеева. Челобитчики были разогнаны стрельцами, и тогда 2-3 июня 1648 г. разъяренная толпа москвичей ворвалась в Кремль и начала крушить дворы Б.И. Морозова, П.Т. Траханиотова, Г.Г. Пушкина, М.М. Салтыкова, В.Г. Шорина и других членов правительства. Во время погрома был убит дьяк приказа Новгородской чети Назарий Иванович Чистой. Как установил профессор П.П. Смирнов, автор известной работы «Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века» (1947), этот погром целенаправленно осуществлялся под руководством дворовых людей дядьки царя боярина Н.И. Романова и князя Д.М. Черкасского, т.е. партии аристократов, отстраненной от власти в 1645 г.

В доказательство этого предположения зримо говорит тот факт, что вечером 3 июня переговоры с восставшими вели именно Н.И. Романов и Д.М. Черкасский, которые приняли от них петицию с требованием расправы над ключевыми членами правительства. Итог этих переговоров оказался плачевен для «власть предержащих» бояр: глава правительства боярин Б.И. Морозов был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, судью Земского приказа думного дьяка Л.С. Плещеева отдали на растерзание восставшей толпе, а глава Пушкарского приказа окольничий П.Т. Траханиотов был обезглавлен на Красной площади в Москве.

Реальный итог «Соляного бунта» состоял в том, что:

• русское правительство вновь возглавила старая партия Шереметева—Черкасского, в состав которого вошли князья Н.И. Одоевский, Ф.Ф. Волконский, М.П. Пронский, С.В. Прозоровский и другие;

• по требованию широких слоев московского дворянства и посада было принято решение о созыве нового Земского собора, работа которого увенчалась принятием Соборного уложения 1649 г., о котором мы подробно писали в предыдущей теме.

Летом 1662 г. в Москве вспыхнуло новое восстание, получившее название «Медного бунта», предыстория которого была такова: в 1656 г. для покрытия бюджетного дефицита, вызванного русско-польской войной (1654—1667), по предложению царского фаворита окольничего Ф.М. Ртищева правительство приняло решение наряду с традиционной серебряной монетой (ефимками) выпустить в обращение медные деньги.

Вскоре они стали стремительно обесцениваться, поскольку:

• правительство постоянно увеличивало чеканку медной монеты;

• ряд оборотистых дельцов, в частности тесть царя боярин И.Д. Милославский, наладили чеканку собственной фальшивой монеты;

• все подати и пошлины по-прежнему собирались серебряной монетой, а жалование, напротив, стали все чаще и больше платить медной деньгой;

• наконец, из-за финансовых трудностей правительство ввело новую подать «на войну».

В результате уже в начале 1662 г. номинальная стоимость одного медного рубля в двенадцать раз была меньше серебряного!

25 июля 1662 г. в Москве появились «воровские и подметные письма», в которых ряд членов правительства, в частности И.Д. Милославский, Ф.М. Ртищев и В.Г. Шорин, были названы «польскими агентами» и «ворами». Именно с этими «подметными письмами» большая группа стрельцов и посадских направилась к царю в село Коломенское под Москвой с требованием выдачи указанных лиц на расправу. В самой Москве начались погромы дворов тех бояр и купцов, которые были причастны к этой реформе. Особенно досталось дворам двух богатых купцов — В.Г. Шорина и С.Ф. Задорина, которым правительство отдало на откуп сбор многих податей и пошлин.

Как сообщает летопись, с первой партией челобитчиков Алексей Михайлович говорил «тихим обычаем и обещал им учинить скорый сыск и правую расправу» над всеми «лихоимцами и ворами». Однако новая толпа москвичей, «невежливо бившая челом» государю, была жестоко разогнана тремя стрелецкими полками. Во время этой акции погибло несколько сот москвичей, а в вечером того же дня было схвачено и повешено еще более ста челобитчиков. По сообщениям небезызвестного беглого посольского дьяка Григория Карповича Котошихина «и того ж дни около того села повесили со 150 человек, а остальным всем был указ, пытали и жгли, и по сыску за вину отсекали руки и ноги и у рук и у ног пальцы, а иных бив кнутьем, розослали всех в дальние города, в Казань, и в Астарахань, и на Терки, и в Сибирь, на вечное житье, а иным пущим вором того ж дни, в ночи, учинен указ, завязав руки назад посадя в болшие суды, потопили в Москве реке».