Тайна сибирских орденов - Александр Антонович Петрушин

Трудно сказать, верил ли сам комбриг Бессонов, ставший в не­мецком плену руководителем ПЦБ, в успех массированного десанта из военнопленных в районы компактного расположения лагерей НКВД и организации восстания заключенных. В июне 1945 года на допросе в Главном управлении контрразведки «Смерш» НКО СССР он показал: «...выполняя задание немцев, я разработал пред­варительный план повстанческой деятельности в тылу Советского Союза, по которому предполагалось создание из числа военноплен­ных, бывших военнослужащих Красной армии, несколько десантных групп для выброски их с самолетов на парашютах в северные районы СССР... Предполагалось высадить воздушный десант численностью в 50000 человек. В соответствии с этим мною и штабом ПЦБ был тщательно разработан план десантирования и боевых действий, со­ставлены всяческие схемы, на карты нанесены маршруты и основные направления ударов».

Вопрос: «Какие именно районы СССР предусматривались вашим планом для высадки десанта и начала повстанческой деятельности?»

Ответ: «Планом предусматривалось, что высадившиеся на Севере СССР крупные десантные отряды захватят расположенные там лагеря заключенных и поселения ссыльных, вооружат их после привлечения на свою сторону и, пользуясь отдаленностью этих районов от фронта и жизненных центров страны, а также отсутствием крупных воинских гар­низонов, разовьют повстанческую деятельность в тылу Красной армии.

При этом ставилась цель — достигнуть и овладеть промышленными центрами Урала, отрезать Сибирь от центральной части Советского Со­юза и лишить его важнейшей стратегической базы на Востоке. Расширяя район действий в направлении на юг, вывести из строя сибирскую желез­нодорожную магистраль, расчленив, таким образом, Западный фронт от Дальневосточного... В качестве районов высадки десанта и исходной территории для развертывания повстанческой деятельности планом предусматривались такие места:

Район Нарьян-Мар, Усть-Цильма и Усть-Ухта;

Район дельты реки Северная Двина;

Район Сыктывкара (бывш. Усть-Сысольск);

Район Мезень;

В пунктах на реке Обь: а) Обдорск, б) Березов, в) Самарово;

Район дельты реки Енисей;

Северный Урал — район Чердынь...».

К началу войны общее число заключенных в лагерях НКВД состав­ляло 2 миллиона 300 тысяч человек. Бессмысленные в предвоенный пе­риод попытки массовых выступлений с началом военных действий при­обретали надежду на успех — освободиться, восстав против сталинского режима на стороне немцев.

Но протестный потенциал ГУЛАГа уменьшило «досрочное осво­бождение заключенных и передача их в Красную армию».

Война началась 22 июня 1941 года, а уже 12 июля, затем 24 ноября по ходатайству НКВД Президиум Верховного Совета СССР издал указы о досрочном освобождении некоторых категорий заключенных (обще­известно, что трое из четырех узников ГУЛАГа в сталинское время были осуждены не за политические, а за общеуголовные преступления).

«Во исполнение этих указов — отмечалось в отчете ГУЛАГа — было передано в Красную армию 420 тысяч осужденных за прогулы, бытовые и хозяйственные преступления».

Но наступавший вермахт быстро перемалывал в бесчисленных «котлах» 1941—1942 годов наши мобилизационные ресурсы: только в плен было взято за всю войну 5 миллионов 754 тысячи советских военнослужащих.

Поэтому по специальным решениям Государственного комитета обороны СССР в 1942—1943 годах «произведено досрочное освобожде­ние с передачей в ряды Красной армии еще 157 тысяч человек из числа осужденных за незначительные преступления».

Начальникам лагерей совместно с прокурорами было дано ука­зание: «Пересмотреть личные дела заключенных мужчин в возрасте до 40 лет из лиц, осужденных за бытовые, имущественные и должност­ные преступления, отобрать определенное количество лиц по Вашему усмотрению, независимо от сроков наказания, годных к несению строе­вой службы и передать военкоматам для зачисления в армию».

Так за три года войны на укомплектование воинских частей было «передано 975 тысяч заключенных, а всего до мая 1945 года — более по­лутора миллиона»[92].

Кроме того, из лагерей «освобождено 43 тысячи польских граж­дан и до десяти тысяч чехословаков для формирования националь­ных частей».

Освобождение некоторых категорий заключенных и направле­ние их на фронт произошло не из человеколюбия, сострадания к ним или из-за тревоги за судьбу Отечества. Дело в том, что у заключенных появилась вполне понятная боязнь, что неудачное начало войны и быс­трое продвижение немцев на восток могут спровоцировать власть на ак­ции массового уничтожения в лагерях, оказавшихся в непосредствен­ной близости от районов боевых действий (показано в кинофильме Н.С. Михалкова «Утомленные солнцем. Предстояние»), Потенциально этот страх мог стать важным фактором сплочения и консолидации за­ключенных перед лицом смертельной угрозы. В лагерях широко рас­пространялись слухи об уже имевших место массовых расстрелах, о не­коем секретном приказе НКВД об уничтожении заключенных в случае приближения немцев.

По воспоминаниям И. Н. Бажанова, сидевшего в начале войны в уральских лагерях, то есть достаточно далеко от театра военных действий, он узнал о возможности расстрела от знакомого охранника и «рассказал об этом пяти самым надежным товарищам. Мы решили тот час же создать группу сопротивления и сорвать задуманный ими план... при первых известиях о приближении немцев и подготовке процедуры уничтожения зеков — захватить силой и ценой нескольких жертв сарай, где хранились винтовки и патроны. Уничтожив охранников и всех, кто истязал заключенных, не трогая их семей, распустить заключенных других уральских лагерей... Мы тщательно следили за охраной и запорами сарая, где хранилось оружие для на­шего уничтожения».

Не дожидаясь лагерных бунтов, Сталин предпочел избавиться от «обычных заключенных» путем массовой мобилизации в Красную армию — у них появились легальные шансы восстановить свой граждан­ский статус. При этом Сталин знал, что осужденные по контрреволю­ционной 58-й статье, то есть «за разговоры», «ни за что» или, как не­которые из них полагали, «по ошибке», были в массе своей настроены патриотически и к борьбе с существующим в стране режимом не способ­ны. Поэтому эта категория, составлявшая в 1941 году только 27 процен­тов от общего числа заключенных, освобождению из лагерей не подле­жала и в Красную армию не призывалась.

Убежденность в успехе воздушного десанта на территорию Припо­лярного Урала и освобождение из расположенных там лагерей НКВД заключенных у Бессонова, его сподвижников и их немецких покрови­телей из «Цеппелина» еще