Латышские стрелки в борьбе за советскую власть - Коллектив авторов
Контрреволюционеры, которым не удалось попасть на французские военные корабли, собрались в районе порта и станции в ожидании обещанных кораблей Антанты, но те не пришли.
Мы явились сюда в надежде достать продукты и утолить голод. Здесь горело несколько складов, в которых хранились американские консервы, мешки с мукой, военное обмундирование и обувь. Все это подожгли французские матросы. Под руководством севастопольских рабочих организаций местные жители энергично боролись с огнем, стараясь спасти продукты и другие ценности.
На пожаре мы встретили рабочих, с которыми работали в порту. Теперь они были хозяевами порта и станции, руководили тушением пожара и взяли на себя охрану складов. В городе уже работал временный Совет рабочих, который организовал охрану города и готовил встречу Красной армии. От портовых рабочих мы получили ящик мясных консервов, которые прислали американцы белогвардейцам, и несколько буханок хлеба. Это спасло нас от голода. Осматривая город, мы видели на улицах, площадях и особенно в районе станции и порта брошенную военную технику Антанты. Там были английские танки и французские броневики, на железнодорожных путях – много бронепоездов и штабные салон-вагоны. Кое-где мы видели расставленные рядами различного калибра орудия и пулеметы, валялись кучами брошенные винтовки, патроны и орудийные снаряды. Бесчисленное множество подвод с тощими лошаденками и без них, нагруженные штабным имуществом, которое было брошено на произвол судьбы.
По городу и его окрестностям тысячами бродили упряжные, артиллерийские и кавалерийские лошади, некоторые даже оседланные – все они искали корм. Недалеко от порта стояло несколько сотен привязанных стройных лошадей с красивыми седлами и сбруей. Давно не кормленные и не поенные, животные жалобно смотрели на людей. По рассказам местных жителей, эти лошади с богатой сбруей принадлежали штабу генерала Врангеля. Накануне он со своим штабом верхом явился в порт, штабисты бросили лошадей, сами сели на пароход и удрали, оставив большую часть своей армии на Крымском полуострове.
Героическая Красная армия разбила последнюю армию контрреволюции, и на этом Гражданская война была закончена. К Севастополю приближалась его освободительница – Красная армия. Из тюрем уже были освобождены революционные рабочие, крестьяне, интеллигенция и военнопленные. Вместе с севастопольскими рабочими они деятельно готовились к торжественной встрече Красной армии.
Улицы Севастополя были заполнены народом. Все встречали Красную армию восторженно, приветственными возгласами. Мы, стрелки 5-го Земгальского полка, были бесконечно счастливы и благодарны нашей героической Красной армии, которая освободила нас из плена.
В городе начал действовать военный комендант. Большими толпами собирались белогвардейские офицеры и солдаты, которые считали себя побежденными и ожидали распоряжений победителей. Красной армии была совершенно чужда жажда мести. Ее командование сообщило всем белогвардейским офицерам и солдатам, чтобы они сдали все оружие и в назначенные комендантом сроки в алфавитном порядке явились для регистрации. После регистрации их отпустили на свободу и даже разрешили выехать из города. Такого гуманного обращения белогвардейцы не ожидали. Они были поражены, когда убедились, что распускавшиеся белой пропагандой слухи о «зверствах» Красной армии были бесчестной ложью. Явившихся сюда священников никто не регистрировал, им разрешили вернуться на свои прежние места жительства.
С помощью коменданта нам удалось получить продовольствие на несколько дней, получили мы также хорошую теплую одежду, обувь, документы, коней и корм для них.
Отдохнули сами, накормили коней и через несколько дней пустились в путь искать Латышскую дивизию, которая, по словам коменданта, стояла в районе Евпатории. Явившись в район Евпатории, мы узнали, что Латышская дивизия ушла в направлении Николаева. Мы направились туда. После нескольких дней скитаний и поисков мы пришли в Николаев, где от военного коменданта узнали, что Латышская дивизия находится в 10–15 км от Николаева, в селе, название которого я забыл. Помню, что это было большое село, в котором в то время активно работал Народный дом, где часто устраивались театральные выступления. Там я впервые увидел украинскую постановку «Наталки Полтавки» и другие. Участники драматического кружка играли от всей души, и большой зал Народного дома всегда был переполнен. В этом селе мы нашли 5-й латышский стрелковый полк и явились к его командованию. Нас приняли очень сердечно, мы чувствовали себя как дома, встретили знакомых из 5-го особого латышского полка и своих друзей из полка особого назначения.
В 5-м полку к этому времени собралось около 100–150 человек из бывшего 5-го особого полка. Явились стрелки, которые 25 июля по разным причинам не были на передовой линии – человек 14, которые попрятались и позднее вышли из окружения, и мы, вернувшиеся из плена.
Встреча со старыми боевыми товарищами была сердечной и дружеской. Много было о чем рассказать. Вспоминали минувшие бои и пережитые трудности. Я встретился со своим старым боевым товарищем членом Коммунистической партии с 1914 года – Карлом Рутманисом, который в то время был руководителем партийной организации роты. Насколько я помню, К.П. Рутманис был родом из-под Екабпилса.
Стрелков разместили в крестьянских домах, по 2–3 человека в каждом. Я, Рутманис и еще один стрелок поместились в доме крестьянина-середняка. Хозяин и хозяйка дома приветливо обращались с нами, красноармейцами. Во время плена я очень ослабел. Три месяца, проведенные как бы в камере смертников, дали себя почувствовать. Пережитое оставило во мне, 18-летнем юноше, глубокое впечатление. Сначала я часто кричал во сне и будил товарищей своим бредом.
Старая хозяйка, как родная мать, заботилась о моем здоровье, хорошо кормила и поила различными настоями целебных трав, которые успокаивающе действовали на мою нервную систему. Благодаря ее лечению через несколько месяцев я выздоровел, чувствовал себя бодро, жизнерадостно и был готов к новым боям.
Но борьба уже была окончена. Армия иностранных империалистов и белогвардейцев была разбита, героическая Красная армия победила темные силы контрреволюции. Теперь эта славная армия рабочих и крестьян получила заслуженный отдых и готовилась к новой работе – к восстановлению народного хозяйства, разрушенного в годы империалистической и Гражданской войн.
В конце 1920 года в этом селе Латышская стрелковая дивизия была расформирована и зачислена в состав 52-й дивизии.
На фронте восстановления хозяйства
В начале января 1921 года был получен приказ Реввоенсовета Республики начать демобилизацию Красной армии. Предусматривалось демобилизовать прежде всего молодых добровольцев непризывного возраста.
Молодежь стала собираться «домой». Возник вопрос: где же у нас, латышей, дом? Наша родина была под гнетом капиталистов, мы не падали духом, чувствуя себя хорошо среди украинского народа. Я никогда не забуду, как заботилась обо мне наша милая хозяйка, которая вылечила меня и помогла восстановить утраченные силы. Мы, стрелки, были убеждены, что придет время, когда наша дорогая матушка
