Сергей Цветков - Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

369

По сведениям Никоновской летописи, некоторые из них были брошены в темницы.

370

Неясный топоним, обычно отождествляемый с палестинским Аскалоном. Однако византийский император не мог распоряжаться этим городом, который с 1153 г. входил в состав владений Иерусалимского королевства крестоносцев. Поэтому более вероятно, что переданный Мстиславу Оскалан также находился где-то на Дунае.

371

Впервые вопрос о постах затронул преподобный Феодосии Печерский в своем послании к великому князю Изяславу Ярославичу. В XII в. он был вновь поднят иеродиаконом Кириком в его «Вопросах», обращенных к новгородскому епископу Нифонту. Владыка ответил с полным без различием: «…аще ядять, добро, аще ли не едять, а луче».

372

Название в рукописи: «Слово великого князя Андрея Боголюбского о милости Божией».

373

Трудность определения авторства указанных произведений заключается в том, что они сохранились в более поздних списках, многократно исправленных. Однако наличие в их текстах отдельных ремарок, принадлежащих лично Андрею, не вызывает сомнений у исследователей, см., напр.: Воронин Н.Н. Сказание о победе 1164 г. над болгарами и празднике Спаса // В кн.: Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран: Сб. статей к 70-летию акад. М.Н. Тихомирова. М., 1963. С. 88—92; Забелин И.Е. Следы литературного труда Андрея Боголюбского // Археологические известия и заметки. 1895. № 2—3; Плюханова М.Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. С. 25—38, 52—62, 124—144.

374

Сакса-Рубра — местечко в нескольких километрах к северо-востоку от Рима, где в 312 г. произошло решающее сражение между Константином I Великим и узурпатором престола Максенцием. По церковному преданию, перед битвой Константин увидел в небе лабарум (знак «божественной победы») — светящийся крест и слова: «Сим победиши» («In hoc signo vinces»). Максенций был побежден и утонул в Тибре во время бегства. Посвященное этому событию переводное «Слово о явлении честного креста и о победе» было хорошо известно в Древней Руси.

375

Влахерны — местность в западной части Константинополя, которая славилась по всему Востоку своими святынями, в том числе Успенской Богородичной церковью, построенной императором Львом I Великим (457—474), где в златокованом ковчеге хранились ризы Пресвятой Богородицы, Ее омофор (греч. «мафорий» — головной покров, большое покрывало) и часть пояса.

376

48-е правило Трулльского собора 691 г. налагает запрет на брак для епископов. Несмотря на это, женатые архиереи не переводились в Византии в последующие столетия. В 1187 г. собор трех патриархов (константинопольского, антиохийского и иерусалимского) постановил лишать архиерейства тех, кто не развелся со своими женами и не отправил последних в отдаленный от кафедры женский монастырь (см.: Карташев А.В. История Русской Церкви. Т. 1. С. 220). Ношение женатыми (или разведенными) архиереями белых клобуков засвидетельствовано, например, в «Истории» византийского писателя XIV в. Иоанна Кантакузина, где сказано, что вовремя венчания на царство Иоанна V Палеолога «на главе у Патриарха было белое покрывало, украшенное золотом и с изображением Спасителя, Богоматери и Предтечи, какое обыкновенно носили прежние Патриархи из белого духовенства». Этот обычай был известен и в Русской церкви. Так, в 1331 г. константинопольский патриарх даровал белый клобук новгородскому архиепископу Василию, избранному из приходских священников Козьмодемьяновской церкви в Новгороде.

377

Грамота Луки Хризоверга к Андрею Боголюбскому дошла до нас в двух редакциях — краткой, известной по списку в сборнике Кирилло- Белозерского монастыря (XVII в.), и пространной, помещенной под 1160 г. в Никоновской летописи (XVI в.). На ошибочность этой датировки и другие неточности пространной редакции (в частности, замену имени ростовского епископа Леона на имя его предшественника — епископа Нестора) указал П. Соколов (см.: Соколов П. Русский архиерей из Византии и право его назначения до начала XV в. Киев, 1913).

378

Из всех сохранившихся произведений Кирилла явные следы полемики с Феодором носит только «Притча о человечестей души и о телеси, и о преступлении Божия заповеди, и о воскресении телесе человеча, и о будущемь суде и о муце», где встречаются выпады против некоего лица, которое «через закон» (в обход закона) «священническаа ищеть взяти сана» и которое, будучи недостойно даже иерейства, «на епископьский взыти дерзну сан». Затем Кирилл гневно обрушивается на тех, кто дерзает принимать священнический сан «не о Бозе» (не по церковным правилам), движимый одной только «гордостью» и «буестью», и грозит им неминуемой карой: «Разумейте же ныне, безумнии сановницы и буи в иереих! Когда умудритеся? Господь бо… изметает нечестивых из власти, изгонит и нечестивыя от жертьвенника, никый [никакой] же бо сан мира сего от муки [не] избавит, преступающих Божиа заповеди». Вполне вероятно, что под «безумным сановником» здесь разумеется Андрей Боголюбский. «Притчу» Кирилла обычно датируют временным промежутком между 1160—1169 гг., см.: Еремин И.П. Притча о слепце и хромце в древнерусской письменности // Известия Отделения русского языка и словесности Академии Наук, 1925. Т. 30. С. 323—352, хотя более вероятно, что она была написана после того, как в действительной жизни «казнь Божия» уже настигла Феодора, а затем и Андрея. Это — не предостережение участникам событий, а скорее осмысление случившейся с ними трагедии, адресованное самому широкому кругу людей (см.: Кириллин В.М. Кирилл Туровский // http://www.portal-slovo.ru/rus/philology/258/259/573/500/. С. 3).

379

Это, безусловно, анахронизм (см.: Там же. С. 13); скорее речь должна идти о 1168 г.

380

«Как разно может пониматься Евангелие!» — сокрушенно восклицает по этому поводу историк церкви (см.: Карташев А.В. Указ. соч. Т. 1. С. 221).

381

Именно она заставила Е.Е. Голубинского написать, что время Киевской Руси «вовсе не должно быть представляемо таким мягким, как это наклонны делать иные» (Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. I. Ч. 1. С. 376).

382

Во всяком случае, летописи хранят глухое молчание о церковной политике Боголюбского после казни Феодора. Неизвестно даже, кто его заменил на владимирской кафедре.

383

По просьбе Изяслава Давыдовича Андрей в 1159 г. выдал свою дочь за его племянника Святослава Владимировича и потом, когда тот был осажден во Вщиже черниговскими князьями Святославом Ольговичем и Святославом Всеволодовичем, послал на выручку зятю большую рать. Один слух о ее приближении заставил осаждавших отступить от города.

384

Одиннадцать князей киевский летописец называет по именам, добавляя, что вместе с ними были и «инии мнози».

385

Михаил и Всеволод Юрьевичи, как мы помним, в 1162 г. были изгнаны Андреем в Византию (см. с. 354). Летописи не сообщают, когда они вернулись на Русь. В 1169 г. Всеволод, по-видимому, сидел в Городце Остерском, в переяславских владениях своего брата Глеба, а Михаил княжил в Торческе (Поросье).

386

Согласно Никоновской летописи, Киев был взят благодаря измене нескольких бояр, которые указали Мстиславу Андреевичу и другим предводителям коалиции «некрепкие» места крепостных сооружений.

387

«До сих пор звание старшего великого князя нераздельно соединено было с обладанием старшим киевским столом. Князь, признанный старшим среди родичей, обыкновенно садился в Киеве; князь, сидевший в Киеве, обыкновенно признавался старшим среди родичей: таков был порядок, считавшийся правильным. Андрей впервые отделил старшинство от места: за ставив признать себя великим князем всей Русской земли, он не покинул своей Суздальской волости и не поехал в Киев сесть на стол отца и деда. Известное словцо Изяслава о голове, идущей к месту, получило неожиданное применение: наперекор обычному стремлению младших голов к старшим местам теперь старшая голова добровольно остается на младшем месте. Таким образом, княжеское старшинство, оторвавшись от места, получило личное значение, и как будто мелькнула мысль придать ему авторитет верховной власти» (Ключевский В.О. Указ. соч. Т. I. С. 321—322).

388

Вместо обычных 5 гривен, которые давали за раба (в одной гривне — 20 ногат). По Русской Правде XII в. ногата — цена поросенка или барана; согласно летописным известиям, 2 ногаты стоила мера хлеба в неурожайный год.