Советская ведомственность - Коллектив авторов
На ведомственные перегородки активно жаловались читатели «Сибирских огней», поддерживая очерк ученого М. Шаргаева «Дары Севера – людям»[1295], изобличавший недостатки управления охотничьим хозяйством: «…более денным, требовательным и бережливым было бы единое руководство»[1296]. В некоторых очерках «единым руководством» должен был стать орган, объединяющий в себе функции разных ведомств, в некоторых – стоящий над существующими ведомствами, то есть, по сути, речь шла только об увеличении бюрократической машины. В произведении публициста А. Китайникова (под псевдонимом А. Гиленко) «Кочевники XX века» между молодыми инженерами разгорелась целая дискуссия о том, стоит ли объединять монтажников со строителями, которая закончилась такими репликами: «Ну, хорошо. Под одним руководством. Дальше что? Товарищ Голицын решил ликвидировать ведомственные перегородки. В главгазе, по-твоему, не соображают, вместе быть строителям и монтажникам или отдельно? – Не знаю, соображают или нет… Только нам виднее…»[1297] Ряд очеркистов описывали преимущества ликвидации ведомственных барьеров на некоторых локальных участках. Например, В. Гусельников в произведении «Медвежий угол» рассказывал о леспромхозе, который варварски вырубал лес участками, пока лесники, химики и заготовители не начали работать сообща, а управленческий аппарат не был сокращен[1298].
Аналогично тому, как «думать ведомственно», стало синонимом «думать узко», словосочетание «ведомственные барьеры/преграды» в разных вариациях превратилось в устойчивое выражение, активно используемое в художественной литературе, показывающее, таким образом, злободневность проблемы. В тексте советского военачальника А. Покрышкина «Небо войны. Повесть фронтовых лет» мы встречаем воспоминания: «На второй день я с утра стал хлопотать о своем самолете, надеясь вернуться в полк, чтобы вместе с друзьями и воевать, и ужинать. Но, оказывается, ведомственные преграды и во время войны были подчас сильнее законных и благородных стремлений»[1299].
Наконец, еще один синонимичный оттенок «ведомственности» – бюрократический, в смысле «формальный», противопоставляющийся новаторскому и творческому. Здесь снова усматривалось стремление связать управленческий аппарат в целом и ведомственный в частности с прошлым, отжившим. Метафора молодости, прогресса, новаторства, такая распространенная в конструировании образов Сибири, выступала инструментом в противопоставлении энергичной молодежи (как рядовых рабочих, так и управленцев с оригинальными идеями организации производства) заскорузлым начальникам, погрязшим в бюрократической волоките и формальностях, а потому откидывающим новые идеи. В критике произведения «Летят перелетные птицы» редакция журнала позитивно оценивала попытки молодого писателя Н. Костиновича показать яркий контраст между «замечательными делами, совершающимися на целине» и позицией ведомственных учреждений: «Они пока не усвоили, что новые обстоятельства жизни требуют нового, живого руководства, и посылают в колхозы разного рода обследователей-формалистов, которым не важно, что делается в колхозах, а важно лишь добыть очередные сведения и отчетные бумажки»[1300].
Отдельного внимания заслуживает упоминание «ведомственности» в качестве виновника возникающих на Севере экологических проблем, связанных с освоением. Именно ведомства выступали в качестве козла отпущения при описании этих проблем в очерках. Частично этот вопрос затрагивался в уже упомянутом очерке «Дары Севера – людям». Очерк Г. Поспелова «Размышления о судьбе Байкала», который был полностью посвящен экологическому положению на Байкале, заканчивался жестким призывом: «Байкал – наша национальная гордость, и нельзя допустить, чтобы ведомственность погубила один из величайших уникумов Земли»[1301]. Конкретные ведомства или их нескоординированность (которая и заменялась словом «ведомственность») обвинялись в нанесении вреда экосистеме северных территорий, затоплениях, исчезновении рыбы («Быль о простой обской рыбке»[1302]).
Все эти негативные коннотации были связаны непосредственно с употреблением слова «ведомственность», но при этом, как правило, не являлись частью ведомственного дискурса. Утверждать обратное можно только в тех случаях, когда критика ведомственности принадлежала авторам, имеющим непосредственное отношение к ведомствам. Так, среди вышеперечисленных только В. Гусельников, хотя сам и не являлся управленцем, был близким родственником директора Боровлянского леспромхоза и его брата – директора совхоза. Остальные же либо были журналистами, в той или иной степени погрузившимися в работу предприятий для репортажей, либо представителями других профессий (военный, ученый).
Ведомственный дискурс в «Сибирских огнях»
Как видим, само слово «ведомственность» негативизировалось в освоенческих текстах. Очевидно, что оно почти всегда использовалось в критике реализации освоения северных территорий и почти не использовалось теми, кто был действительно вовлечен в ведомственную риторику. В то время как синонимичная лексика – «трест», «управление», «главк» – очень часто встречалась и в произведениях с иной эмоциональной оценкой.
Для литературы освоения были характерны упоры на историческую часть. Для того чтобы подчеркнуть достижения советской индустриализации, авторы обращались к истории конкретной территории, а затем показывали, каким именно образом – усилием граждан и амбициями управления – эта территория преображалась. Такая тенденция хорошо иллюстрировалась в одном из стихотворений, посвященных истории Сибири:
Она была не только каторгой,
Не только лютою каргой.
Она была пунктирной картою
И неоткрытою тайгой
<…>
Уже – прославлена героями —
Звалась жемчужиной страны,
Уже в ней города построены
И реки в ней покорены[1303].
Главными действующими лицами в текстах об освоении оставались простые рабочие. Портрет героя – молодые парень или девушка, до 30 лет, чаще только окончившие институт или школу, отправляющиеся на стройку «по зову сердца», видели в этом деле большое предназначение. Типичный сюжет: принятие решения – сборы, решение конфликтов с семьей – путешествие – взаимодействие с начальством – первые рабочие дни – проблемы, трудности, конфликты на рабочем месте – преодоление препятствий, нравственный рост героя – возвращение. Часто герои приезжали на стройку, не имея специализации, и просили определить их на любое место, где нужны рабочие руки, и лишь впоследствии приобретали навыки или продвигались по карьерной лестнице.
Некоторые произведения показывали межведомственное взаимодействие на «низовом» уровне. Образы градообразующих предприятий воплощались в фоновых зарисовках и выполняли скорее вспомогательную функцию для раскрытия главных героев. В зависимости от того, какую сторону персонажа (положительную или отрицательную) автор хотел продемонстрировать, начальство и управление выполняли роль «доброго или злого полицейского». В то же время общая положительная оценка деятельности ведомств и системы освоения в таких произведениях никогда не ставилась под сомнение: каким бы ни был герой, коллективные «лесники», «химики», «дорожники» всегда определялись положительно, а их дело было безапелляционно велико.
Иначе обстояли дела с теми произведениями, где работа ведомств выходила на передний план и становилась основой для сюжета. Такие тексты можно поделить на два типа: обобщенно-абстрактное изображение ведомства
