Половецкая степь - Константин Васильевич Кудряшов
Так трехдневная битва окончилась для Игоревых войск поражением «на реце Каялы». Князья все пленены были, а «бояре и дружина вся избита, а инии изымани и та язвены». Лишь около пятнадцати «мужей» спаслось бегством, из ковуев еще менее, «а прочие в море истопоша»[113]. О гибели северских дружин некому было и вести принести на Русь. Купцу, проходившему тем путем, половцы наказали передать русским князьям: «поидите по свою братью, или мы к вам идем по своих»[114]. «Слово» так заключает описание побоища Игоря с половцами: «Бишася день, бишася другый, третьяго дни к полуднию падоша стязи Игоревы. Ту ся брата разлучиста на брезе быстрой Каялы. Ту кроваваго вина не доста, ту пир докончаша храбрии русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Русскую»[115].
Святослав, возвращаясь из Верховских княжеств, о поражении Игоря получил первую весть только в Чернигове[116]. Предвидя, что теперь надо ожидать набега кочевников на южные княжества, он стал принимать спешные меры к обороне Русской земли. Разгром Игоревых дружин действительно открыл половцам дорогу для нападения на Русь.
Половцы разбились на два отряда. Одни во главе с ханом Кончаком пошли на киевскую сторону, другие, с ханом Гза, бросились на Посемье. Кончак осадил город Переяславль, но встретил такое мужественное сопротивление, что взять города не мог. Когда же на помощь переяславскому князю посланы были на ладьях вниз по Днепру дружины из Киева, то половцы отступили. Но на возвратном пути, «идучи же мимо», они напали на город Римов[117]. Осажденные жители под защитой городских стен стойко оборонялись от степняков, но когда две укрепленных «городницы» подломились и вместе с защитниками рухнули в сторону осаждающих, половцы ворвались в город. Жители были перебиты или взяты в плен. Спаслись от плена только те из горожан, которые, выйдя из города, пробились сквозь стан врагов и ушли через «Римское болото»[118]. «Се у Рим кричат под саблями половецкими», — так отмечается гибель города «Словом»[119].
Хан Гза во главе другого половецкого отряда разорил путивльскую сторону, «повоевал здесь волости», пожег села и даже острог у Путивля и, не встретив отпора от обессиленного Северского княжества, возвратился беспрепятственно в свои степи[120].
Игорь между тем находился в плену под наблюдением двадцати стражей, но имел пять или шесть собственных слуг, с которыми мог всюду разъезжать, а также охотиться. При содействии половчанина Лавора (Овлур) Игорь задумал бежать. Выбрав вечер, когда бдительность половецких стражей, захмелевших от кумыса, ослабела, Игорь через своего конюшего дал знак Лавору переехать на «ону сторону Тора с конем поводным»[121], затем тайком пришел к реке, переправился на другой берег и, сев на коня, помчался сквозь половецкие вежи[122]. Посланная за ним погоня его не настигла[123]. За ночь, миновав все половецкие становища, Игорь с Овлуром в два дня доскакали степью до «Русского брода». Быстрой скачкой беглецы надорвали силы своих коней, как упоминает о том «Слово», и далее Игорь «иде пешь одиннадцать ден до города Донця», где мог уже чувствовать себя в безопасности. Отсюда он направился в свой Новгород Северский[124].
* * *
Как можно уже было убедиться из рассказанного, фактическая история похода Игоря нам довольно ясна. Нельзя, однако, этого сказать относительно пути Игоря в Половецкую землю. Летопись говорит, что Игорь последовательно прошел реки: Сальницу, Сюурлий и Каялу. Определив их местонахождение, тем самым можно было бы легко выяснить и путь северских войск, но рек с такими названиями на нашей современной карте[125] неизвестно, и потому поиски их превращаются в разрешение своего рода загадки. Трудности эти не остановили, конечно, исследователей перед попыткой их преодолеть. Однако неясность и краткость историко-географических указаний летописного описания похода Игоря внесли разногласия в мнения исследователей. Чтобы найти надежную почву для выяснения вопроса, следует прежде всего установить географический путь Игоря до реки Сальницы[126].
По мнению одних исследователей, Сальница — это река Сал, впадающая в Дон с левой стороны у Семикаракорской станицы (около 50 км выше устья реки Маныча), а река Каяла — нынешний Кагальник, впадающий в Дон несколько выше устья Северского Донца, или же Кагальник, впадающий в Азовское море около устья реки Дона[127]. Сюурлий же — это будто бы донская протока Сусата[128], между устьями Сала и Маныча.
Однако, если согласиться с мнением о том, что, «соединясь на берегах Оскола, войско обратилось к югу, театру блестящих побед мономаховых»[129], то здесь возникнут непреодолимые затруднения. От устья Оскола до реки Сала расстояние около 375 км. Между тем выше уже было указано, что встречу Игоря с Всеволодом нельзя относить к устью Оскола: она произошла где-то около верховьев Северского Донца. Приняв во внимание длину дневного перехода и указания летописи о том, что, «перебродив Донец, Игорь два дня ждал Всеволода», и сопоставив эти данные с географией указанного района, надо притти к выводу, что встреча войск произошла, вероятно, между верховьями рек Нежеголи и Холода, как раз на Изюмской сакме. В таком случае к расстоянию от устья Оскола до Сала (около 375 км) следует добавить и расстояние от места встречи до устья Оскола, и тогда общий итог длины пути, который должен был пройти Игорь в пять-шесть дней (4–9 мая), возрастет до 500 км с лишком, что делает совершенно очевидной необоснованность гипотезы относительно Сала, так как дневной переход русских дружин равнялся 25–30 км, ню никак не 80–100 км.
Путь Игоря Северского в Половецкую степь в 1185 г.
Нельзя также выйти из затруднения ссылкой на то, что, согласно практиковавшейся тактике русских князей в борьбе со степняками, при походах иногда «пешие части войск и значительная часть грузов могла плыть по реке, и только конница шла берегами»[130]. В летописных рассказах о походе Игоря нет данных для подобного допущения.
Далее, как бы ни шли русские полки — левым или правым берегом Северского Донца, им, для того чтобы выйти на реку Сал, неизбежно пришлось бы переправляться через Дон где-то около устья Донца, впадающего в Дон. Между тем
