Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016 - Людмила Ивановна Рублевская
Кстати, Симеон Полоцкий — монашеское имя нашего земляка и определение по месту рождения. А на самом деле звали его Самуил Петровский-Ситниянович. Есть утверждение, что вторую фамилию — Петровский — наш герой получил от отчима, зажиточного полоцкого купца.
Творчество Полоцкого можно приводить в качестве доказательства, что нет ничего нового в литературе. Ибо визуальные стихи, которыми сегодня удивляют поэты-постмодернисты, существовали в Беларуси еще в XVII веке. И автором их был Самуил Ситниянович. У него есть стихотворения, строки которых записаны в виде креста, звезды, гербового орла... Стихотворение в виде сердца Симеон написал на день рождения русского царевича Федора Алексеевича, брата Петра I, и преподнес его Алексею Тишайшему.
Царь ведь и пригласил молодого учителя Самуила Ситнияновича, запомнив во время встречи в Полоцке, когда тот прочитал приветственные «стиси краесогласные» русскому правителю, посетившему разграбленный город по дороге к своим войскам. Есть версия, что декламировал не поэт лично, а его ученики, и что вирши представляли собой перелицовку «метров», которыми полвека ранее приветствовали киевского митрополита.
Поэзия, да еще рифмованная, была для царя и русских гостей внове... Это в Европе умение слагать стихи входило в программу обучения. Симеон постигал его и в полоцкой школе, и в Киево-Могилянской академии, и в Виленской иезуитской академии. Писал на белорусском, польском, латинском, церковнославянском языках, затем выучил русский: «Писах в начале по языку тому, / Иже свойственный бе моему дому».
Некоторые считают, что именно ради того, чтобы свободно заниматься творчеством, Самуил и стал монахом Симеоном. В доказательство приводят его рассуждения о вреде семейной жизни для мыслителя и поэта:
Ибо не будет мощно
с книгами сидети,
Удалит от них жена,
удалят и дети.
А поэтом он был плодовитым. Ученик и друг Сильвестр Медведев утверждал: «На всякий же день име залог писати в пол-десть по полтетради, а писание его бе зело мелко и уписисто».
Осталось после полоцкого поэта творческое наследие, исчисляемое где-то в 50 тысяч строк. Из них можно почерпнуть сведения по истории, географии, зоологии, минералогии... Впрочем, анекдоты и притчи тоже встречаются в стихах новатора. Ну и собственные рефлексии... Во время пребывания в Полоцком Богоявленском монастыре поэт-монах изливался на бумаге с горьким скепсисом:
Видите меня, как я муж отраден.
Возрастом велик и умом изряден.
Ума излишком, аж негде девати,
Купи, кто хочет, а я рад продати.
Симеон даже ненадолго попал в острог. По одной версии — за свою «промосковскость», переписку с царем. По другой — его невзлюбил российский «протеже», новоназначенный полоцкий епископ Каллист, который уловил спрятанную под славословием иронию в приветствии ему Симеона. Сразу определил поэта на работу в монастырский хлев, а потом приказал и в кандалы посадить.
Поэтому и принял Симеон приглашение переехать в Москву. С ним отправились в путь мать и племянник.
В России ему поручили создать при одном из монастырей латинскую школу для подготовки служащих Тайной канцелярии. Жил Симеон рядом с царскими палатами, был советчиком царя. На знаменитом Соборе, который осудил патриарха Никона, назначен секретарем и переводчиком митрополита и двоих вселенских патриархов. Основал типографию, первую независимую от патриархии и вторую в Москве, где издал «Буквар мовы словенскай»... Занялся организацией системы образования. Благодаря Симеону Полоцкому впоследствии возникла в России славяно-греко-латинская академия. Именно по его стихам учились писать Ломоносов, а также Державин и Сумароков.
При этом многие «западнику» и «латинисту» не доверяли и всячески интриговали против «засланца с Запада». Симеон Полоцкий ведь был какое-то время униатом... Кстати, подписывался он титулом базилианского монаха до конца жизни. Доходило до прямых угроз. Однажды был убит стрельцами брат Симеона, монах Трубчевского монастыря Исакий.
Упрочилось положение полочанина, когда царь поручил ему воспитание своих детей. Часто можно встретить утверждение, что Симеон Полоцкий взрастил прежде всего будущего Петра I. На самом деле у Алексея Михайловича было 12 детей, Петр — только один из тех, за кем Симеону поручили приглядывать. Воспитывал старец и царевичей Алексея и Феодора. С царевичем Иваном, у которого имелись проблемы с речью, занимался как дефектолог. Царевне Софье дарил литературные произведения.
В то время не существовало доктора или философа, не владевшего искусством читать по звездам. Был знатоком астрологии и наук эзотерических и Симеон Полоцкий. Исследователи Л. Звонарева и В. Конан утверждали, что он — последователь Альберта Великого. Написал стихотворение-гороскоп для Петра I, предсказав тому великое будущее, да и для других царских детей гороскопы составлял. Скорее всего, был знаком с произведениями Нострадамуса. Симеон Полоцкий собрал вокруг себя выдающихся ученых, приехавших с Запада, ибо таких профессионалов в России не было. Среди подопечных оказался белорус Андрей Белоблоцкий. В Москве Белоблоцкий написал трактат «Великая и предивная наука Богом преосвященного учителя Раймунда Люллия». Луллий — легендарный алхимик, умевший превращать простые металлы в золото. Разумеется, без ведома Симеона Полоцкого его ученик не взялся бы за такую тему. Достаточно прочитать стихотворение Симеона «Знаки планет и их влияние», чтобы убедиться в астрологической компетентности автора. Тем не менее с экстрасенсами и шарлатанами разного рода старец Симеон боролся. Написал проповедь «Поучение против суеверий». Не признавал шептания и заговоры, изобличал знахарей.
Представителю европейского барокко многое казалось в консервативной русской среде странным. Преследовались скоморохи, бродячие музыканты, народные гульбища, женщины сидели в теремах, даже изучение иностранных языков считалось греховным. В Великом Княжестве Литовском, откуда приехал Симеон Полоцкий, обычным делом были и балы, и карнавалы, и рыцарские турниры, и философские диспуты, и театры. Организовать первое театральное представление в России при царском дворе было поручено Симеону. Спектакли ставились на его родине в каждой школе. Симеон еще в 1658 году сочинил для учащихся братской школы в Полоцке рождественскую пастораль «Гутаркі пастуховыя», выступил и в качестве режиссера.
Встал вопрос, где взять артистов для представления, пусть и основанного на библейской истории, если скоморошество считается страшным грехом. Выход нашелся. Поскольку русский царь вывез с белорусских земель сотни мастеров, многие из которых поселились в Москве, в Мещанской слободе, решено было набрать труппу из них. Писатель Владимир Мехов написал интересный рассказ о представлении 1672 года: как тяжело приходилось белорусским подросткам, вынужденным быстро освоить актерское ремесло, как царица и ее родственницы наблюдали за представлением из-за специальной ширмы...
Искусствоведением наш герой тоже занимался. Он привез в Россию просвещенный взгляд на искусство. Например, признавал ценность античной мифологии, в то время как для многих это была
