Михаил Брук - Четвёртый ингредиент

        И уж никто не обвинит в покусительстве на достояние Империи. Суперимперии. Энергетической Суперимперии. 

       Ведь эпоха нефти еще не наступила. И главными поставщиками энергии оставались Солнце и земля.  Первому поклонялись, потому что не могли на него влиять и претендовать.  Почву же подкармливали по мере сил пернатого племени и дарами моря, выброшенными на берег, чтобы она производила побольше хлеба насущного...

        Такими их застал Франсиско Писарро. И развращенное, олигархическое государство рухнуло к его ногам, оставив после себя племена несчастных людей, ни только не умевших, но и не желавших сделать и шага без указаний сверху.

  ГЛАВА 4. МИФЫ, ПОЭМЫ, ТРАКТАТЫ.

«ПРЕЖДЕ ЧЕМ СТАНЕШЬ ПИСАТЬ, НАУЧИСЬ ЖЕ ПОРЯДОЧНО МЫСЛИТЬ! А ВЫРАЖЕНЬЯ ЗА МЫСЛЬЮ ПРИДУТ УЖЕ САМИ СОБОЮ... ГРЕКАМ ЖЕ МУЗА ДАЛА ПОЛНОЗВУЧНОЕ СЛОВО И ГЕНИЙ... ЧТОБЫ НАШЕ УЧЕНЬЕ БЫЛО БЕЗ ДАРА, А ДАР БЕЗ НАУКИ?» - витийствовал Квинт Гораций Флакк.

«НАУКА РОЖДЕНА ПОЭЗИЕЙ», - коротко резюмировал Гете.

БЕЗУМИЕ АЛКМЕОНА.

        Поэты правы. Без пылкого темперамента  и  фантазии проникнуть в тайны природы невозможно. Факты, сухие факты были известны шумерам, египтянам, китайцам... Но эллины сумели взглянуть на них иначе.  Только им  удалось подняться над обыденностью каждодневных явлений. Расцветить холодные абстракции теплыми цветами воображения.  Превратить прозу жизни в раскошное покрывало мифов.  Научиться НАБЛЮДАТЬ. 

       Смена времен года, прелесть и быстротечное увядание дамасской розы, мимолетное великолепие золотистых хлебов и красота пурпурных грозьдев винограда – все обрело в их глазах иной, научный смысл. Неудивительно, что и почва стала одной из непременных участниц сказаний. В поэтических легендах Эллады заключено множество «песчинок», а то и целых тем, которые и по ныне обсуждаются исследователями плодородного слоя.

      Миф об Алкмеоне рассказывает о безумие героя. Земля мстит ему за убийство матери.  Долгие скитания в поисках очищения приводят его к дельфийскому оракулу. Он узнает. Обрести ясный разум можно лишь на той земле, которая не существовала в момент убийства. Но где ее взять? В представлениях эллинов нет ничего более постоянного, вечного, чем «Хтон»,

 почва.

       И все же выход найден. Это остров в устье Ахелоя. Его только создала из свежих наносов река. И новая земля ничего не может знать о совершенном преступлении.

       Вот он, иной взгляд на мир. Постоянство и вечность в представлениях античных греков связаны не с застывшими формами, а с движением. Оно во всем. Бег времени, бег воды, рождение, зрелость, старение природы, в том числе и почвы, – неразрывны. Земля накапливает информацию, помнит. Это вывод из неумолимого течения жизни. Его принимают пока, не задумываясь, не анализируя.

       Удивительная наблюдательность не подвела эллинов. Все чаще в наши дни мелькают в научной литературе понятия «молодая» и «зрелая» почвы, «почва в стадии климакса», «почва-момент», «почва-память»...

       В сказаниях звучит и другой мотив. Земля – союзница матери.  В легенде о Деметре и Персефоне разгневанная богиня лишает почву плодородия... И таких сюжетов множество. В каждом из них женщина-мать - главное действующее лицо. Она мстит убийце-сыну, обрекает людей на голод, благославляет весенние всходы, олицетворяет «Хтон» и его главное свойство – давать жизнь.

        Но и в Месопотамии почву уподобляли женщине? Если покопаться в мифологии народов мира, то и в них найдутся те же сравнения. Все так. Только ранее дальше простых параллелей дело не шло.  Эллины же мыслили аллегориями. Через сопоставления и контроверзы, логику и антитезы они пытались понять жизнь плодородного слоя. Выяснить, когда он готов принять зерна, когда устал и требует покоя... Создать модель природного явления...

       Сегодня поступают иначе. С помощью колб и реактивов, газовых анализаторов и хроматографов разлагают тело почвы на  элементы. С холодной расчетливостью определяют в ней содержание перегноя и питательных веществ, наивно полагая, что этого вполне достаточно. Остальное, мол, от «лукавого» ...

        Подобный «бухгалтерский учет» античные  греки, наверняка,  посчитали бы странным. Раз человек творение земли, ее часть, то почву следует рассматоривать, как организм женщины-матери. А цифры всего лишь цифры. В них нет жизни.

       В одном из диалогов Платона есть слова: « Не земля подражает женщине в беременности и родах, но женщина земле». После столь авторитетного заключения, легко находились и другие аналогии. Камни – «кости», поддерживающие плоть. Реки и ручьи –«вены», по которым бежит кровь. Питаясь «плодородными соками», почва переваривает их и становится все более тучной, жирной.

      Рассказывать об эллинах примитивным языком сравнений невозможно. Поэтому все, кто соприкасался с их культурой и наукой обретали поэтический дар. Убедитесь сами. «Как живое существо, почва жила полной жизнью, - писал русский эллинист Б.Л. Богаевский.- Из девственной, молодой и нетронутой земли она становилась цветущей женщиной  и, теряя свою теплоту и влагу, достигала поры ужасной старости. В жизни почвы, как и в жизни женщины, наступали моменты, когда она, охваченная стремлением к сочетанию, вся жаркая и влажная, полная плодородных соков молодого организма, ждала оплодотворяющего удара плуга».

      Эмоции, разыгравшееся воображение, эротический спазм исследователя?

 Нет. Лишь яркие  образы, проникшие в душу и превратившие сухие строки научного трактата в поэму. Поэму, чьи строки тем удачнее и точнее передают смысл написанного, чем шире раздвигались горизонты  воображения, чем более тонкий и глубокий смысл вкладывался в слова.

      Ну, какой еще народ  мог создать столь простое и доступное учения о жизни почвы, как это: «Все, что произрастает в земле, находится в том или ином состоянии... Она принимает семена насколько позволяет ее организм. Как женщина, она продолжает относиться к ним, как к своим детям. Когда же наступает время жатвы, земля испытывает чувство матери, разлученной со своими чадами. И земледелец знает, что надо умилостливить почву угодным ей приношением... Из-за небрежности земледельца, иногда даже здоровая земля не может показать свою силу. Без внимательного ухода и необходимого отдыха земля становится губительной для хозяйства. Она легко хиреет и обращается в сухую каменистую почву... Земледелец должен заботиться, чтобы хорошо ее прогреть соразмерным количеством удобрений, придать теплоту ее недрам и помочь им в деле вынашивания посевов» .

       Из каждой строчки наставления можно легко вывести множество современных направлений науки о плодородном слое. Кто же автор столь универсальных и глубоких мыслей? «Сии строки, - полагает Богаевский, -могли принадлежать любому из авторитетов Древней Греции, от верующего Ксенофонта до рационалиста Гиппократа. Это редкий пример того, как люди совершенно различных убеждений и представлений о мироустройстве, основываясь  каждый  на своем опыте, пришли к единому восприятию природного тела, его сущности, процессов, происходящих в нем».

       Философия  - не отвлеченные рассуждения, не пустое нагромождение слов и понятий. А взгляд на жизнь и практическую деятельность с некоторого расстояния. Чем дальше вы отдаляетесь от рассматриваемого предмета, тем менее различимы отдельные детали, но яснее проступает его сущность и образ в целом. Любовь к мудрости (phileo sophia) и породила один из изощренных методов познания. Дедукцию!

       Та самая дедукция, коей так виртуозно пользовался Шерлок Холмс, стала главным открытием эллинов. Это они, задолго до великого сыщика, из анализа, казалось бы, простых вещей и понятных явлений выводили законы природы и землепашества.

        Еще в восьмом веке до нашей эры увидела свет поэма Гесиода «Труды и дни», где в стихах излагались практические знания о плодородном слое и доктрина «о сбережении влаги в почве».

             Влажная ль почва, сухая ль - паши, передышки не зная,             С ранней вставая зарею, чтоб пышная выросла нива.             Вспашешь весною, а летом вздвоишь - и обманут не будешь.             Передвоив, засевай, пока еще борозды рыхлы.             Пар вздвоенный детей от беды защитит и утешит...

             Холодны зори в то время, как наземь Борей упадает.             Зорями с звездного неба на землю туман благодатный             Сходит и нивам владельцев блаженных несет плодородье.

      Сохранить влагу удавалось не всегда. На юге Балканского полуострова нет рек, сравнимых с Нилом или Ефратом. Поэтому у Гесиода о каналах не упомянуто ни словом. Зато о вспаханном поле, паре говорится постоянно. Ведь разрыхленная почва, словно губка, впитывают в себя воду даже из тумана, опустившегося на поля.