Виктор Баныкин - Рассказы о Чапаеве
Он спал у придорожного бугорка в жнивье. По дороге шёл старик и шепеляво распевал молитвы. Стёпка проснулся.
- Да тут, кажись, человек? - молвил старик, останавливаясь около Стёпки.
Он приложил к глазам руку козырьком и пристально посмотрел на оборванного мальчишку.
- Ты тут чего делаешь, внучек? Ась?
- Ничего не делаю... так просто, - сдерживая слёзы, ответил Стёпка и отвернулся, с тоской поглядев на голубоватую, затянутую дымкой даль.
- Не слышу! - Старик стукнул о землю палкой. - Устал, сил нет. Смертынька, видно, по пятам за мной шастает.
Сняв с плеча суму, кряхтя, нищий опустился на пыльный, побуревший подорожник.
- Подсаживайся, внучек, закусим чем бог послал.
Стёпке очень хотелось есть. Увидев в руках старика горбушку чёрного хлеба, он опустил голову, проглотил слюну.
- Ешь вот, на! У тебя что, мать с отцом живы?
Стёпка торопливо жевал хлеб, не слушая нищего.
Старик, должно быть, понял, насколько голоден мальчик, и подал ему ещё ломоть.
Когда Стёпка наелся, старик спросил:
- В селе подают, касатик, милостыню-то? Ась?
- Не знаю Беляки там, грабят всех...
- И много их?
- Мно-ого! - глухо промолвил Стёпка. - Маманьку... мать мою повесили...
Он вытер мокрые от слёз глаза, но не сдержался и безутешно зарыдал.
- И что это они, господи помилуй, лютуют? Чисто звери! - сказал старик.
- Папанька мой - он красным был... - давясь и всхлипывая, выговорил мальчик. - Так они за это...
- Ах, звери этакие!.. Ты теперь что ж, один? Сирота? Ась?
Стёпка заплакал ещё громче, размазывая кулаком слёзы по грязному лицу.
- А ты перестань, касатик, перестань... Хочешь, пойдём со мной. Двоим не скучно. - Старик положил в суму недоеденную корочку и перекрестился. Старый да малый, кто нас тронет?
- Я ничего...
- Пойдёшь, значит?
- Пойду, - еле слышно прошептал Стёпка. - Только в наше село не пойдём. Там меня знают.
- Оно там видно будет, - сказал нищий уклончиво и стал подниматься.
У околицы их остановил патруль.
- Пропустите, любезные, милостыню господню собираем, - запричитал старик, опираясь на Стёпкину руку.
- Пропустить, что ли? - спросил рыжеусый солдат своего товарища.
- Пусти. Чёрт с ними! - махнул тот рукой.
Стёпку в село нищий с собой не взял, он оставил его в заброшенной бане позади огородов.
- Карауль собранный хлебушко и никуда не уходи, - строго наказал старик.
Вернулся он скоро и сказал, что в этом селе подают плохо, надо идти дальше.
На другую ночь легли спать в поле, в шалаше пастуха. Ласково гладя Стёпку по вихрастой голове, старик спросил:
- А если я помру, куда ты, сирота, пойдёшь, как жить-то будешь? Ась?
Мальчик подумал, подумал и прошептал что-то неразборчиво.
- Куда, говоришь, куда? - переспросил старик.
- К Чапаеву пойду! - горячо шепнул ему на ухо Стёпка.
Старик вздохнул:
- Все бедные люди идут к Чапаеву, которым невтерпёж приходится от супостатов... А теперь спи себе, касатик, спи.
Когда Стёпка проснулся поутру, старика в шалаше уже не было. Мальчик побежал в незнакомое село, обошёл все переулки, но нищего и там не нашёл.
Тонкими косыми нитями хлестал землю осенний дождь. Навес над крыльцом штаба протекал, и дневальный ёжился от обжигающе холодных капель, попадавших ему за ворот шинели.
К крыльцу подошёл Стёпка.
- Куда? - Дневальный загородил дверь.
Шлёпая босыми ногами по мокрым, грязным ступенькам, мальчик всё же взобрался на крыльцо и только тогда остановился:
- Пусти.
- Кого тебе надо?
- К Чапаеву я, - солидно пробасил Стёпка.
- Ишь чего вздумал! - Дневальный шагнул вперёд. - Уходи с крыльца, нет Чапаева.
Стёпка обиженно взглянул на чапаевца:
- Тебе жалко, да?
- Уходи. Говорят, нет Чапаева!
- А я говорю: пусти, тут Чапаев!
Но дневальный уже не смотрел на мальчика. К штабу подкатил забрызганный грязью автомобиль. Из кабины проворно вышел человек в бурке и папахе. Стёпка глянул на него и присел: "Чапаев!" Почему военный в бурке должен быть Чапаевым, он и сам не понимал как следует. Хотел было подойти к нему, но испугался.
- Товарищ Чапаев, - заговорил дневальный, - мальчишка чей-то пришёл и тебя спрашивает. Я говорю: нет Чапаева, а он одно своё лезет.
Василий Иванович остановился перед Стёпкой, строго оглядел его с ног до головы.
- Рассказывай, какое дело до меня имеешь? - серьёзно, точно равному, сказал он.
- По делу пришёл, - тоже серьёзным тоном начал мальчик, стараясь казаться взрослым. - В отряд записаться к тебе пришёл.
- В отряд? - Брови у Чапаева поползли вверх. - А что ты делать будешь в отряде?
- Разведчиком буду.
- Ловко!.. А почему из дому убежал?
- У меня нет дому... Папанька у красных служил, его в Самаре беляки убили, а мамку повесили. Один теперь я.
- Откуда? Звать как?
- Из Таволжанки. Степан я, Михайлы Лисухина сын.
- А лет сколько?
- Четырнадцатый с масленицы пошёл.
Из штаба вышел вихрастый весёлый парень.
- Приехал, Василий Иваныч? - спросил он дружески.
- Приехал, Петька, - так же просто ответил Чапаев.
- А с кем это ты говоришь?.. Никак, Стёпка? - Парень подбежал к мальчику, схватил его за руки.
Стёпке почудилось, что он где-то слышал этот голос, но где, припомнить никак не мог.
- А старика нищего... помнишь?
- Помню...
- Так это я и был! - Вихрастый парень засмеялся и обнял Стёпку. После моей разведки мы их крепко пощипали... Василь Иваныч, я этого мальчонку на квартиру отведу. Можно?
- А ты зачем мне тогда не сказал, что ты от Чапаева? Я бы с тобой ушёл, - с тихим укором сказал мальчик Петьке.
- Нельзя было, парень. Дело-то было такое серьёзное.
* * *
Мигушка слабым, дрожащим огоньком еле освещала середину избы. В углах, тонущих в полумраке, шуршали тараканы.
На разостланных по земляному полу шинелях спали вповалку чапаевцы. У жарко натопленного подтопка около пулеметчика коммуниста Зимина сгрудилось несколько бойцов. Пулемётчик рассказывал сказку:
- Идёт плотник с барином в лес, брёвна, одним словом, выбирать. Да-а... Пришли в лес. Ходит плотник по лесу, обухом по деревьям постукивает да ухо к стволу прикладывает... Вот так, значит...
Зимин показал, как делал плотник. Стёпка привалился к плечу пулемётчика, вытянул ноги.
- "Ты что делаешь, мужик, чего слушаешь?" - спрашивает барин плотника. "А вот обойми дерево, приложи ухо, и ты услышишь", - ответил плотник. "Да моих рук не хватит, не могу я", - сказал барин. "Это не беда! Давай я тебя привяжу, ты и услышишь". Ну, барин, одним словом, согласился. Да-а... - Зимин достал из кармана вышитый бисером кисет и принялся свёртывать цигарку. - Привязал плотник барина к дереву, взял вожжи и Давай его охаживать. Лупит, а сам приговаривает: "Слушай, слушай, волчий сын, что тебе дерево говорит! А говорит оно: не обижай мастерового человека!"
Взрыв смеха прокатился по избе. Проснулся кашевар, выругал полуночников и повернулся на другой бок, прикрыв полой шинели голову.
Стёпка вскочил на колени и широко раскрытыми глазами уставился в белые от мороза окна.
- Стреляют! - прошептал он.
В насторожённой тишине звякнула калитка.
- Белые! - кричал кто-то в сенях, не находя впотьмах дверной скобы.
Поднялась сумятица.
- Спокойно, товарищи! - негромко сказал Зимин. - Будем биться!
Чапаевцы выбегали на улицу, ложились у заборов и отстреливались. Зимин и Стёпка выкатили на дорогу пулемёт. Стёпка подавал ленты, пулемётчик строчил по неприятелю. Кто-то ускакал задами в соседнее село, где стоял кавалерийский полк.
- Продержимся как-нибудь, а тут свои подоспеют, - подбадривал Зимин, вставляя в пулемёт новую ленту.
- Продержимся, - соглашался Стёпка, старательно вглядываясь в сторону противника.
Неожиданно Зимин отшатнулся назад и, запрокинув голову, повалился на землю. Стёпка нагнулся над ним.
Пулемётчик был мёртв.
- Ур-ра! - раздались пьяные голоса.
По занесённой снежными сугробами улице скакали белоказаки. В неестественно ярком лунном свете отчётливо вырисовывались и летевшие словно по воздуху кони, и фигуры всадников. Устрашающе сверкали тонкие полоски сабель.
Всё ближе, ближе неприятельская конница.
Отступая, чапаевцы побежали по переулкам посёлка.
Стёпка припал к пулемёту и нажал гашетку.
Всадник, скакавший прямо на Стёпку, внезапно вздыбил лошадь и тут же рухнул вместе с нею на дорогу.
А вслед за ним другой белоказак вылетел из седла, сражённый пулей, и обезумевшее животное метнулось в сторону, волоча за собой по снегу безжизненное тело.
Падали люди, падали кони. Круто повёртывая лошадей, белоказаки отхлынули назад. А Стёпку охватила такая ненависть к ним, что мальчик, до боли стиснув зубы, стрелял до тех пор, пока не опустошил всю ленту. Пошарив рукой в пустом ящике, он прислушался.
Кругом было тихо-тихо. Напрягая слух, Стёпка замер в ожидании, что вот сейчас-то и случится самое страшное и непоправимое. По спине пробежал холодок, на голове зашевелились волосы. Что это?.. Цокот копыт. Он раздавался всё явственнее и громче в морозной пугающей тишине ночи. Казалось, на посёлок надвигалась какая-то несокрушимая стальная лавина.
