Игорь Пыхалов - Сталин без лжи. Противоядие от «либеральной» заразы

С другой стороны, было бы ошибочным придавать обвиняемому или подсудимому, вернее, их объяснениям, большее значение, чем они заслуживают этого как ординарные участники процесса. В достаточно уже отдалённые времена, в эпоху господства в процессе теории так называемых законных (формальных) доказательств, переоценка значения признаний подсудимого или обвиняемого доходила до такой степени, что признание обвиняемым себя виновным считалось за непреложную, не подлежащую сомнению истину, хотя бы это признание было вырвано у него пыткой, являвшейся в те времена чуть ли не единственным процессуальным доказательством, во всяком случае считавшейся наиболее серьёзным доказательством, “царицей доказательств” (reginaprobationum).

К этому в корне ошибочному принципу средневекового процессуального права либеральные профессора буржуазного права ввели существенное ограничение: «царицей доказательств» собственное признание обвиняемого становится в том случае, когда оно получено правильно, добровольно и является вполне согласным с другими установленными по делу обстоятельствами.

Но если другие обстоятельства, установленные по делу, доказывают виновность привлечённого к ответственности лица, то сознание этого лица теряет значение доказательства и в этом отношении становится излишним. Его значение в таком случае может свестись лишь к тому, чтобы явиться основанием для оценки тех или других нравственных качеств подсудимого, для понижения или усиления наказания, определяемого судом» [979] .

«Нельзя поэтому признать правильными такую организацию и такое направление следствия, которые основную задачу видят в том, чтобы получить обязательно “признательные ” объяснения обвиняемого. Такая организация следствия, при которой показания обвиняемого оказываются главными и – ещё хуже – единственными устоями всего следствия, способна поставить под удар всё дело в случае изменения обвиняемым своих показаний или отказа от них» [980] .

Как мы видим, Вышинский не только не считал признание царицей доказательств, а напротив, резко критиковал такие взгляды, как глубоко ошибочные и вредные.

Глава 24. Читая Солженицына

Опровергать Солженицына – занятие нудное и неблагодарное. Приди кому в голову детально разобрать каждую солженицынскую ложь – получится фолиант, не уступающий по толщине пресловутому «Архипелагу». Поэтому здесь я ограничусь лишь разбором отдельных высказываний нобелевского лауреата.

Десятки миллионов уничтоженным коммунистическим режимом

Во времена самиздата и кухонных интеллигентских бесед эти солженицынские байки проходили «на ура». Во времена горбачёвщины тем более – когда во всех газетах, по всем телеканалам несутся мутные потоки разоблачений, «тут не усумнишься».

Сейчас, когда истинные масштабы репрессий давно известны и опубликованы, фантастические многомиллионные цифры могут свидетельствовать лишь об одном – о лживости и недобросовестности их автора. Неудивительно, что сегодня многие защитники новоявленного «классика русской литературы» пытаются доказывать, будто он ничего подобного вообще не говорил.

Однако, выражаясь словами противника Остапа Бендера, у нас все ходы записаны:

«И во сколько же обошлось нам это “сравнительно лёгкое ” внутреннее подавление от начала октябрьской революции? По подсчётам эмигрировавшего профессора статистики И.А. Курганова, от 1917 до 1959 года без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и включая дефицит от пониженной рождаемости , – оно обошлось нам в… 66,7 миллионов человек (без этого дефицита – 55 миллионов)» [981] .

Пресс-конференция в Париже, 10 апреля 1975 года:

«–  Вы называете 50–60 миллионов погибших русских, это – только в лагерях, или включая военные потери?

Выступление по испанскому телевидению (Мадрид, 20 марта 1976): «Но профессор Курганов косвенным путём подсчитал, что с 1917 года по 1959 только от внутренней войны советского режима против своего народа, то есть от уничтожения его голодом, коллективизацией, ссылкой крестьян на уничтожение, тюрьмами, лагерями, простыми расстрелами – только от этого у нас погибло, вместе с нашей гражданской войной, 66 миллионов человек» [983] .

Радиоинтервью компании ВВС. Кавендиш, февраль 1979:

«Он [имеется в виду эмигрантский профессор и журналист Янов. – И.П.] даже не ставит коммунистическому режиму в упрёк уничтожение 60 миллионов человек» [984] .

В конце октября 2010 года в «Российской газете» прошла

презентация сокращённого издания «Архипелага ГУЛАГ», выпущенного издательством «Просвещение». Среди потока дифирамбов вдове Солженицына был задан нелицеприятный вопрос:

«РГ: Главный вопрос историков: фактическая правда в цифрах серьёзно отличается от той, которая есть в “Архипелаге”. Если в книге счёт идёт на 60 миллионов погибших, то исторические данные в 10 раз меньше…» [985]

Вообще-то исторические данные завышены Солженицыным даже не в 10 раз, а ещё сильней. Возразить здесь, после открытия советских архивов, просто нечего.

И вот Наталья Дмитриевна начинает судорожно изворачиваться:

«Солженицына: Чисто пропагандистская уловка, когда Солженицыну предъявляют эту претензию в преувеличении. Александр Исаевич никогда не говорил, что в ГУЛАГе погибло 60 миллионов» [986] .

И в самом деле «чисто пропагандистская уловка», только со стороны Натальи Дмитриевны – исказить тезис оппонента с тем, чтобы легче было его «опровергнуть». Задавший вопрос вовсе не утверждает, будто Солженицын говорил о 60 миллионах погибших в ГУЛАГе. Он обвиняет Александра Исаича в том, что тот говорил о 60 миллионах, уничтоженных большевиками вообще. И правильно обвиняет – как мы только что убедились, Солженицын действительно это говорил.

«Он приводил эту цифру профессора статистики Курганова, говоря о наших потерях от уничтожений и подавлений крестьянских восстаний ранних 20-х годов, от раскулачивания, от повышенной смертности в лагерях и включая дефицит рождаемости, как следствие всего перечисленного» [987] .

Действительно, в тексте «Архипелага» Солженицын ссылается на Курганова и упоминает о включении в эту цифру нерождённых младенцев. Однако в интервью западным СМИ он уже говорит об «уничтожении 60 миллионов человек», не упоминая дефицит рождений. То есть, все эти миллионы – умученные коммунистами.

«Вы можете заглянуть в семитомный капитальный сборник документов “История сталинского ГУЛАГа”, изданный Государственным архивом Российской Федерации. Увидите, что цифры вполне совпадают с теми, которые приведены в “Архипелаге”: там сказано, что, по официальным данным, в 1930–1952 годах через лагеря, колонии и тюрьмы прошло 20 миллионов человек плюс 6 миллионов спецпоселенцев (“кулаки”, выселенные народы и т. п.). Так что подобный спор – просто подставной, он не по существу» [988] .

А вот и ещё одно шулерство. Солженицын говорил о 60 миллионах уничтоженных советской властью, его вдова – о 20 миллионах прошедших через лагеря, колонии и тюрьмы + 6 миллионах высланных и при этом имеет наглость заявлять, что «цифры вполне совпадают». Да и приведённые ею цифры тоже завышены раза в полтора.

Кстати, по мнению Солженицына, через ГУЛАГ прошло как минимум 40 миллионов человек:

«Вот и соглашались миллионы стать стукачами. Ведь если пересидело на Архипелаге за 35 лет (до 1953), считая с умершими, миллионов сорок (это скромный подсчёт, это – лишь трёх– или четырёхкратное население ГУЛАГа, а ведь в войну запросто вымирало по проценту в день), то хотя бы по каждому третьему, пусть пятому делу есть же чей-то донос, и кто-то свидетельствовал» [989] .

Точно так же многократно завышено Солженицыным и количество арестованных, количество раскулаченных, количество сидевших в сталинских лагерях.

«Аресты различаются по степени требуемой неожиданности, по степени ожидаемого сопротивления (но в десятках миллионов случаев сопротивления никакого не ожидалось, как и не было его)» [990] .

«До него был поток 29-30-го годов, с добрую Обь, протолкнувший в тундру и тайгу миллионов пятнадцать мужиков (а как бы и не поболе)» [991] .

«Одна из истин, в которой убеждает тебя тюрьма,  – та, что мир тесен, просто очень уж тесен. Правда, Архипелаг ГУЛАГ, раскинутый на всё то же пространство, что и Союз Советов, по числу жителей гораздо меньше его. Сколько их именно в Архипелаге – добраться нам невозможно. Можно допустить, что одновременно в лагерях не находилось больше двенадцати миллионов (одни уходили в землю, Машина приволакивала новых). И не больше половины из них было политических» [992] .