Марина Сванидзе - Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 2. 1934-1953
Начальник зимовки Семенчук выслушивает Старцева и на основании его показаний составляет заключение: доктор заблудился, потерял нарты и замерз, потому что был пьян.
Жена погибшего Вульфсона доктор Фельдман, бывшая с ним на зимовке, требует независимого расследования лицами из Москвы. Семенчук начинает ее преследовать, не отправляет ее телеграммы в Москву, морит голодом, требует ее выселения за пределы зимовки.
В апреле прибывает комиссия из Москвы, производит эксгумацию трупа Вульфсона и квалифицированно доказывает, что доктор Вульфсон был убит. Кроме того, выясняется, что Семенчук развалил зимовку, жестоко обращался с местным населением, пренебрегал его интересами и спровоцировал голод.
Эти события, развернувшиеся под покровом полярной ночи на важнейшем форпосте советской Арктики, несомненно, могли привлечь внимание публики. Но широкая советская общественность вряд ли узнала бы о мерзавце Семенчуке, терроризировавшем безответное местное население и подбившем на убийство своего холуя Старцева, если бы не одно обстоятельство.
Государственное обвинение по этому делу в Верховном суде РСФСР пришел поддерживать прокурор СССР Андрей Януариевич Вышинский. Обличительное выступление Вышинского на этом процессе занимает 60 печатных страниц в сборнике его речей издания 1938 года. Речь по поводу убийства в Арктике длиннее, чем речи на последующих политических процессах. Речь Вышинского придает делу неожиданный масштаб. Сам Вышинский предстает перед широкой публикой в роли торжествующего правосудия. Он — завистник обычного маленького человека, даже если этот человек гибнет в буквальном смысле на краю земли. Процесс идет по всем цивилизованным правилам. Защита представлена отличными адвокатами Коммодовым и Казначеевым. Защита, как и положено, спорит с обвинением. Подсудимые свою вину не признают. Вышинский не стремится придать делу политический характер. Речь о другом — о нравственном падении человека, который представляет советскую власть. О том, что его подчиненные либо содействуют ему в издевательствах над нищим местным населением, либо безмолвствуют.
Картина преступления, которая вырисовывается из речи Вышинского, понятна всем и каждому. Но Вышинский этим не ограничивается. Он извлекает на свет правосудия еще одно обстоятельство. Он говорит, что преступление имеет выраженный антисемитский оттенок. Он воспроизводит сделанное и сказанное Семенчуком в адрес доктора Фельдман, жены убитого Вульфсона. Вышинский ставит в один ряд понятия "разложившийся человек" и "антисемит". Если к этому добавить всего лишь единичное упоминание "гениального учителя и вождя народов СССР товарища Сталина" и не обратить внимания на тезис "большевик — лучший друг эскимоса", Вышинский предстает практически цивилизованным юристом, к тому же блестящим. Газеты фиксируют этот образ и доносят его до каждого.
Выступление А. Вышинского
Процесс Семенчука-Старцева — исключительно успешная в чистом виде пиаровская камлания Андрея Вышинского. В качестве главного политтехнолога — лично Сталин.
Дело об убийстве на острове Врангеля раскручивает образ Вышинского, законника и гуманиста, до последней точки. После этой точки начинается Большой террор. А вернее, увертюра к Большому террору: Сталин начинает убивать себе подобных — крупных партийных функционеров.
19 августа 1936 года прокурор СССР Вышинский занимает свое место в Октябрьском зале Дома Союзов. Идет большой процесс по делу о троцкистско-зиновьевском центре. Главные обвиняемые — Зиновьев и Каменев.
На самом деле в Доме Союзов Вышинский не первый раз. Впервые это было в 1928-м. Начинался первый политический процесс, который получит название "Шахтинское дело". Обвиняются инженеры, которые создали "вредительскую организацию", чтобы бороться с существующей властью путем уничтожения шахт Донбасса. Основная проблема в ходе подготовки полностью сфальсифицированного процесса заключалась тогда не в фигуре государственного обвинителя. Им был абсолютно надежный Николай Крыленко, прокурор РСФСР.
Проблема была в главном судье. Процесс решили сделать открытым. Ожидаются иностранные наблюдатели и журналисты. Новые судьи-выдвиженцы без образования для такой публики не подходят. Судьи старой закалки могут сорвать акцию просто в силу обычной профессиональной честности. Нужна фигура, совмещающая внешнюю респектабельность, живость ума, способность воздействия как на подсудимых, так и на публику. И ко всему прочему, это должен быть человек во всех смыслах надежный. Вот тогда Сталин впервые извлекает и использует Вышинского для своих нужд. Он ректор Московского государственного университета. Сталина не смущает, что формально он не судья и потому не может оказаться во главе Верховного суда.
Под Вышинского создается внесудебный орган — Специальное судебное присутствие. Процесс под председательством Вышинского показателен. Во-первых, подсудимые по сфабрикованному делу признают свою вину — и это главное доказательство их вины. Во-вторых, гособвинитель Крыленко пролетарски агрессивен и практически груб. Вышинский вежлив, логичен, изыскан, от него пахнет дорогим одеколоном. И при этом он требует "расстрела". По итогам процесса Вышинский выпускает книгу, в которой формулирует важнейший тезис: "Советский суд должен исходить и всегда исходит исключительно из соображений государственной и хозяйственной целесообразности".
Место закона в этой конструкции не предусмотрено. Это естественно, потому что государственная и хозяйственная целесообразность зависит от соображений первого лица. Эти соображения часто меняются. Закон не в состоянии поспеть за ними. В 1937 году Вышинский напишет: "Надо помнить указание товарища Сталина, что бывают такие периоды, такие моменты в жизни общества, и в жизни нашей в частности, когда законы надо отложить в сторону".
Одним из адвокатов на Шахтинском процессе в 1928 году был Павел Малянтович. Павел Николаевич Малянтович — один из выдающихся адвокатов дореволюционной России. Он защищал Льва Троцкого, сормовских рабочих и Петра Заломова, прототипа Петра Власова в горьковской "Матери", харьковских и полтавских крестьян, восставших моряков с крейсеров "Азов" и "Очаков". Выиграл дело о 100 тысячах, завещанных Саввой Морозовым большевикам. Более того, Малянтович лично получил всю сумму по доверенности и передал из рук в руки Красину.
Летом 1915 года в Москве происходит знакомство Малянтовича и Вышинского. Вышинскому в это время 32 года. Он безработный. В Москву приехал из Баку. Баку — вторая родина Вышинского. Родился он в Одах". В Баку с 10 лет. Там заканчивает гимназию. В университет поступает в Киеве. Настолько активно включается в борьбу против отдачи студентов в солдаты, что исключен из университета. Возвращается в Баку. Вступает в меньшевистское крыло РСДРП. В 1905-м создает боевую дружину. Он открытый противник страшной резни армянского населения, учиненной бакинской полицией. Вышинский уже известен как крайне темпераментный оратор. Он арестован. Год проводит в тюрьме. Потом возвращается в Киев и к 30 годам заканчивает университет. Женат, у него дочь. Он опять в Баку, где дает частные уроки литературы, географии и латыни. Его приглашают на работу в частную гимназию. Но он на самом деле юрист. Его тянет в профессию. Вот он и уезжает в Москву, где знакомится с Малянтовичем, который берет его к себе в адвокатскую контору.
До Вышинского помощником у Малянтовича был Керенский. Они с Вышинским не пересеклись по чистой случайности. Когда Керенский возглавит Временное правительство, он предложит Малянтовичу пост министра юстиции и генерал-прокурора.
Павел Николаевич Малянтович на этом посту вплоть до Октябрьского переворота.
Вышинский — председатель первого участка управы Якиманского района города Москвы. 20 октября 1917 года Вышинский получает распоряжение: "Постановлением Петроградской следственной власти Ульянова-Ленина Владимира Ильича надлежит арестовать.
Поручаю вам распорядиться о немедленном исполнении этого постановления в случае появления названного лица в пределах вверенного вам округа. Министр юстиции П. Н. Малянтович".
Вышинский отнесся к распоряжению со свойственной ему исполнительностью. Он дал письменное указание по своему округу за своей подписью. Афиши с ленинским портретом были расклеены на стенах домов.
Малянтович, по некоторой информации, лично сообщил Ленину о возможном аресте. После Октябрьского переворота Малянтович получит мандат, гарантирующий ему неприкосновенность. Что касается Вышинского, то он оказался с такой черной меткой, которая в советской стране была практически несовместима с жизнью.
Малянтовича в 1937-м объявят руководителем заговора в московской адвокатуре. Он будет писать из Бутырки Вышинскому, и жена Малянтовича, ослепшая и прикованная к постели, будет писать Вышинскому. В 1937 году на письма Малянтовичей Вышинский распорядился не реагировать. В 1940 году Малянтовича расстреляли. Вместе с ним погибли два его сына, брат и семья брата.
