Стивен Ликок - Английский с улыбкой. Брет Гарт, Стивен Ликок. Дефективный детектив / Bret Harte, Stephen Leacock

A wild medley of shrieks and howls had arisen, and an irregular mob of strange creatures swept out of the distance toward the pool. Some were like pygmies, some had bloody noses. Their talk consisted of feverish, breathless ejaculations, – a gibberish in which the words “rot,” “oach,” and “giddy” were preeminent. Some were exciting themselves by chewing a kind of “bhang” made from the plant called pappahmint; others had their faces streaked with djam.

“But who is this they are ducking in the pool?” asked Pi Bol (но кого это они макают в озеро? – спросил Пегий; to duck – наклонить/ся/, нагнуть/ся/; окунать /кого-л., что-л./).

“It is one who has foolishly and wantonly conceived (это тот, кто наивно: «глупо» и необоснованно полагал; to conceive – постигать, понимать; полагать, думать) that his parents have sent him here to study,” said the Moo Kow (что родители послали его сюда учиться, – сказала Корова Му; to send); “but that is against the rules of the Stalkies, who accept study only as a punishment (но это против правил Умников, которые воспринимают учебу только как наказание).”

“Then these be surely the ‘Bander Log’ – the monkey folk (тогда это наверняка «Бандер Логи» – обезьяний народец) – of whom the good Rhuddyidd has told us,” said a Gee Gee (о котором рассказывал нам добряк Редьярд, – сказал один из Но-Но; Rhuddyidd /искаж./ = Rudyard – Редьярд /Киплинг/) – “the ones who have no purpose – and forget everything (те, у кого нет цели, и /кто/ все забывает).”

“But who is this they are ducking in the pool?” asked Pi Bol.

“It is one who has foolishly and wantonly conceived that his parents have sent him here to study,” said the Moo Kow; “but that is against the rules of the Stalkies, who accept study only as a punishment.”

“Then these be surely the ’Bander Log’ – the monkey folk – of whom the good Rhuddyidd has told us,” said a Gee Gee – “the ones who have no purpose – and forget everything.”

“Fool!” said the Moo Kow (глупцы! – сказала Корова Му). “Know ye not that the great Rhuddyidd has said (разве вы не знаете, что великий Редьярд сказал) that the Stalkies become Major-Generals, V. C.’s, and C. B.’s of the English (будто Умники в Англии становятся генерал-майорами, вице-канцлерами и кавалерами ордена Бани; V. C. – Vice Chancellor; C. B. – Companion of the Bath – кавалер ордена Бани)? Truly, they are great (они, и правда, великие). Look now; ye shall see one of the greatest traits of the English Stalky (а теперь смотрите; вы увидите одну из самых главных особенностей английского Умника).”

One of the pygmy Stalkies was offering a bun to a larger one (один из Умников-пигмеев предлагал плюшку более крупному собрату), who hesitated, but took it coldly (который /сначала/ колебался, но /потом/ взял ее с равнодушным видом; coldly – холодно; равнодушно, невозмутимо).

“Behold! it is one of the greatest traits of this mighty race not to show any emotion (вот! одна из самых главных особенностей этой могущественной расы – не выказывать никаких эмоций; to behold – увидеть, заметить, узреть; вот! смотри!). He WOULD take the bun – he HAS taken it (он хотел взять плюшку, – он взял ее; bun – сдобная булочка)! He is pleased – but he may not show it (он доволен, но может этого не показывать). Observe him eat (наблюдайте, как он ест).”

“Fool!” said the Moo Kow. “Know ye not that the great Rhuddyidd has said that the Stalkies become Major-Generals, V. C.’s, and C. B’s of the English? Truly, they are great. Look now; ye shall see one of the greatest traits of the English Stalky.”

One of the pygmy Stalkies was offering a bun to a larger one, who hesitated, but took it coldly.

“Behold! it is one of the greatest traits of this mighty race not to show any emotion. He WOULD take the bun – he HAS taken it! He is pleased – but he may not show it. Observe him eat.”

The taller Stalky, after eating the bun, quietly kicked the giver, knocked off his hat (более рослый Умник, съев плюшку, потихоньку пнул ногой давшего /ее/, сбил с него шляпу; to knock off – сбивать, сшибать), and turned away with a calm, immovable face (и отвернулся со спокойным, невозмутимым лицом; immovable – неподвижный; спокойный, бесстрастный).

“Good!” said the Moo Kow (хорошо! – сказала Корова Му). “Ye would not dream that he was absolutely choking with grateful emotion (вы же и не подумали, что он чуть было не подавился из чувства признательности; to dream – видеть сны; мечтать, помышлять /о чем-л./; absolutely – совершенно, полностью; to choke – душить; подавиться, поперхнуться)?”

“We would not,” said the animals (нет, не подумали, – отвечали животные).

“But why are they all running back the way they came?” asked Pi Bol (но почему они все бегут назад по той дороге, по которой пришли? – спросил Пегий).

“They are going back to punishment (они возвращаются к «наказанию»). Great is its power (велика его сила).

The taller Stalky, after eating the bun, quietly kicked the giver, knocked off his hat, and turned away with a calm, immovable face.

“Good!” said the Moo Kow. “Ye would not dream that he was absolutely choking with grateful emotion?”

“We would not,” said the animals.

“But why are they all running back the way they came?” asked Pi Bol.

“They are going back to punishment. Great is its power.

Have ye not heard the gospel of Rhuddyidd the mighty (разве вы не слышали учения Редьярда Могущественного; gospel – благая весть, Евангелие; доктрина, система руководящих принципов)? ‘Force is everything (сила – это все)! Gentleness won’t wash, courtesy is deceitful (кротость не отмоется, учтивость обманчива). Politeness is foreign (вежливость чужеродна; foreign – внешний, иностранный; инородный). Be ye beaten that ye may beat (сегодня побьют вас – завтра побьете вы: «будьте биты, чтобы вы могли побить»). Pass the kick on (дайте пинка ближнему: «передай пинок дальше»; to pass on – передавать).’”

But here he was interrupted by the appearance of three soldiers (но тут она была прервана появлением трех солдат) who were approaching the watering-place (которые приближались к водопою).

“Ye are now,” said the Moo Kow, “with the main guard (ну, теперь с вами, – сказала Корова Му, – главные /силы/ авангарда). The first is Bleareyed, who carries a raven in a cage (первый – это Подшофе, который несет в клетке ворона), which he has stolen from the wife of a deputy commissioner (что был им украден у жены помощника омбудсмена; deputy – представитель, депутат; помощник; commissioner – специальный уполномоченный, представитель). He will paint the bird snow white and sell it as a dove to the same lady (он выкрасит птицу в снежно-белый /цвет/ и продаст как голубя той же даме).

Have ye not heard the gospel of Rhuddyidd the mighty? ’Force is everything! Gentleness won’t wash, courtesy is deceitful. Politeness is foreign. Be ye beaten that ye may beat. Pass the kick on.’”

But here he was interrupted by the appearance of three soldiers who were approaching the watering-place.

“Ye are now,” said the Moo Kow, “with the main guard. The first is Bleareyed, who carries a raven in a cage, which he has stolen from the wife of a deputy commissioner. He will paint the bird snow white and sell it as a dove to the same lady.

The second is Otherwise, who is dragging a small garden engine (второй – Залейглазиус, который тащит маленькую садовую поливалку; garden engine – переносная поливочная установка), of which he has despoiled a native gardener (которую отнял у садовника-туземца; to despoil – грабить, обирать; лишать /чего-л./), whom he has felled with a single blow (сбив его с ног одним ударом; to fell – свалить, заставить повалиться). The third is Mulledwiney, swinging a cut-glass decanter of sherry (третий – это Глинтвейни, размахивающий граненым графином с хересом; cut-glass – сделанный из граненого стекла) which he has just snatched from the table of his colonel (который он только что стащил со стола своего полковника). Mulledwiney and Otherwise will play the engine upon Bleareyed (Глинтвейни и Залейглазиус используют поливалку на Подшофе; to play /up/on – воспользоваться /чем-л./), who is suffering from heat apoplexy and djim-djams (который страдает от теплового удара и белой горячки; djim-djams /искаж./ = jim-jams).”

The three soldiers seated themselves in the pool (трое солдат уселись в озерцо).

The second is Otherwise, who is dragging a small garden engine, of which he has despoiled a native gardener, whom he has felled with a single blow. The third is Mulledwiney, swinging a cut-glass decanter of sherry which he has just snatched from the table of his colonel. Mulledwiney and Otherwise will play the engine upon Bleareyed, who is suffering from heat apoplexy and djim-djams.”

The three soldiers seated themselves in the pool.

“They are going to tell awful war stories now,” said the Moo Kow (а сейчас они собираются /начать/ рассказывать ужасные истории про войну), “stories that are large and strong (/этих/ историй не счесть, и они потрясающи; large – большой, крупный; многочисленный; strong – сильный; производящий впечатление)! Some people are shocked – others like ’em (некоторые люди /просто/ потрясены; другие – подобны им; ’em = them).”

Then he that was called Mulledwiney told a story (тогда тот, кого называли Глинтвейни рассказал историю). In the middle of it Miaow got up from the limb of the tree, coughed slightly (в /самой/ ее середине Мяу приподнялась на ветке дерева, слегка закашлялась), and put her paw delicately over her mouth (и тактично приложила лапку ко рту). “You must excuse me,” she said faintly (вы должны меня извинить, – сказала она слабеньким /голоском/). “I am taken this way sometimes – and I have left my salts at home (иногда я воспринимаю /такое/ подобным образом – а свой нашатырь оставила дома; to take – брать; воспринимать, реагировать; way – путь, дорога; способ; salt – соль /поваренная, морская/; нюхательная/лекарственная соль). Thanks! I can get down myself (спасибо! я спущусь сама)!” The next moment she had disappeared (в следующий миг она уже исчезла), but was heard coughing in the distance (но вдалеке слышалось ее покашливание).

“They are going to tell awful war stories now,” said the Moo Kow, “stories that are large and strong! Some people are shocked – others like ’em.”