Стивен Ликок - Стивен Ликок. Юмористические рассказы

Стивен Ликок

Юмористические рассказы

Предисловие А. Савуренок

Имя Стивена Ликока (1869–1944) прочно вошло в историю канадской литературы. Живой и остроумный рассказчик, замечательный мастер комических ситуаций и характеров, остро ощущавший противоречия жизни, он завоевал широкую популярность не только у себя на родине, но и в других странах английского языка.

Ликок не был потомственным канадцем. Его семья эмигрировала из Англии в Канаду в 1876 г. и поселилась в провинции Онтарио, где отец Ликока приобрел ферму.

В 1887 г. Ликок поступил в Торонтский университет и в течение четырех лет занимался изучением «живых, мертвых и полумертвых языков». Университетский диплом дал ему возможность получить место преподавателя в колледже, но эта работа мало привлекала Ликока. Впоследствии он вспоминал о ней, как о «самой мрачной, самой неблагодарной и самой плохо оплачиваемой профессии в мире», и с иронией отмечал, что среди его учеников «те, которые показали себя величайшими лентяями и меньше всего увлекались книгами, стали преуспевающими юристами, дельцами и государственными деятелями, тогда как дети, которые действительно подавали надежды и получали все награды, теперь с трудом существуют на скудный заработок клерка в отеле или матроса на каком-нибудь суденышке».

В 1899 г. Ликок покинул Торонто и поступил в Чикагский университет. Получив в 1903 г. степень доктора философии, он вернулся в Канаду и в течение многих лет возглавлял отделение экономики и политических наук в университете Монреаля.

Автор более ста научных статей и двадцати пяти книг по самым разнообразным вопросам экономики и истории, Ликок не менее плодотворно работал в области, которая, казалось бы, не имела ничего общего с его основной специальностью. И хотя литературная слава пришла к нему значительно позже, нежели научное признание, именно литературу он считал основным делом своей жизни. «Многие из моих друзей полагают, — писал он, — что я пишу юмористические безделушки в минуты досуга, когда мой утомленный мозг не способен размышлять о таких серьезных материях, как экономика. На самом деле все наоборот. Написать солидное поучительное сочинение, подкрепленное фактами и цифрами, совсем легко. Не составляет никакого труда написать научный трактат о фольклоре в Центральном Китае или статистическое исследование об уменьшении народонаселения на острове принца Эдуарда. Но выдумать нечто, само по себе достойное внимания, — трудная затея, осуществимая лишь в счастливые и крайне редкие моменты жизни. Лично я предпочел бы написать „Алису в стране чудес“, чем взялся бы составлять Британскую энциклопедию».

Первые юмористические рассказы Ликока печатались в канадских и американских журналах начиная с 1894 г. Позднее, в 1910 г., они были опубликованы отдельным сборником «Проба пера», который выдержал около двадцати изданий и принес автору заслуженную популярность. В дальнейшем, с 1910 г. по 1944 г., Ликок напечатал еще свыше тридцати сборников юмористических очерков и рассказов, а также ряд теоретических работ, посвященных проблемам юмора. Наибольший интерес среди них представляют книги «Теория и техника юмора» (1935), «Юмор и человечество. Введение к изучению юмора» (1937) и исследования о творчестве Чарлза Диккенса (1933) и Марка Твена (1934).

Ликок неоднократно подчеркивал огромное значение юмора, утверждая, что в своих лучших образцах он является величайшим созданием цивилизации. «Речь идет, — писал он, — не о пароксизмах смеха, вызываемых кривлянием обсыпанного мукой или измазанного сажей клоуна, подвизающегося на подмостках убогого варьете, а о подлинно великом юморе, освещающем и возвышающем нашу литературу в лучшем случае раз или, много, два в столетие. Этот юмор создается не пустыми шутками и дешевой игрой слов, ему чужды нелепые, бессмысленные сюжетные трюки, долженствующие вызвать смех; он исходит из глубоких контрастов самой жизни…»

К числу таких лучших образцов подлинно великого юмора Ликок относил прежде всего произведения Диккенса и Твена. Он выделил этих писателей среди многочисленных юмористов Англии и США не только как непревзойденных мастеров в области комического, но, прежде всего, как художников — реалистов, которые правдиво изображали противоречия жизни и были исполнены глубокого сострадания к ее жертвам Гуманистический пафос их творчества, их стремление к художественной правде отвечало собственным представлениям Ликока о задачах писателя. Избрав Диккенса и Твена своими учителями, опираясь на их художественный опыт, он внес в канадскую литературу конца XIX — начала XX вв. те реалистические традиции, которые во многом определили ее дальнейшее развитие.

Творческому методу Ликока в равной мере присущи и юмор положений и юмор характеров. Неисчерпаемый выдумщик, он умеет найти завязку остро комической ситуации в самом простом, самом обыденном событии. Умный и тонкий психолог, Ликок создал целую галерею комических характеров, проявив незаурядную наблюдательность и высокое художественное мастерство.

Герой большинства рассказов Ликока — обыкновенный, средний человек, «такой же, как вы, как я, как все остальные люди». С раннего детства он ничем не выделяется среди своих товарищей. Он не изумляет наставников своим феноменально ранним развитием, и самый внимательный наблюдатель не заметил бы в нем никаких признаков гениальности. Зато у него множество слабостей и недостатков. Он не слишком храбр, не слишком находчив и неудачлив в делах. Он то и дело попадает в забавные, смешные, нелепые положения, и ему явно не хватает самоуверенности («Моя банковская эпопея», «Трагическая гибель Мельпоменуса Джонса», «Жизнеописание Джона Смита»).

Ликок подсмеивается над своим незадачливым героем, над его слабостями и недостатками, но это добродушный, благожелательный смех с немалой долей сочувственного внимания и симпатии. Воспринимая контрасты и противоречия жизни в их комическом аспекте, писатель никогда не забывает, что порой за внешним комизмом ситуаций скрывается драма. Именно тогда смешное, по его собственным словам, сливается с патетическим, образуя вечное и неразрывное единство слез и смеха. Так возникает грустный юмор некоторых рассказов, где в судьбе ничем не примечательных людей, в их обыденной жизни писатель сумел обнаружить драматические коллизии, раскрывающие одиночество человека, отсутствие взаимопонимания и участия, торжество грубого эгоизма («Как мы отмечали мамин день рождения»).

Совсем иной оттенок приобретает юмор Ликока, когда он изображает самодовольных, преуспевающих дельцов, которые, не в пример незадачливому «маленькому» человеку, сумели занять прочное место в современном коммерческом мире. С едким сарказмом писатель рисует их беспринципность, жестокость и моральную нечистоплотность («История преуспевающего бизнесмена, рассказанная им самим»), их тупость, невежество и претенциозность («Миссис Ньюрич приобретает антикварные вещи»). Но особенно отвратительно для Ликока ханжество богачей, которые превозносят достоинства картофельных очистков и свиного пойла, заказывая себе куропатку («Они выбились в люди»), и великодушно оплачивают похороны убитых ими рабочих («Миссис Эдердаун выезжает за город»).

Писатель беспощаден к лицемерию проповедников официальной буржуазной морали, утверждающих, что «богатство — это тяжкое бремя», «священная миссия», что богачи владеют деньгами ради того, чтобы служить обществу, «творить добро и помогать ближним своим» («Счастливы ли богатые?»). Эти лживые, демагогические рассуждения разоблачаются устами наивного простака, который все принимает на веру. Рассказчик «с удивлением» констатирует, что бедняк, имеющий постоянную работу и получающий целых десять фунтов в неделю, считается, безусловно, счастливым и богатым, в то время как богачи, чьи доходы исчисляются десятками тысяч долларов в год, беспрерывно жалуются на свою печальную судьбу. Один не знает, где бы ему перехватить несколько тысяч долларов, второй тяжко вздыхает о своей бедности, ибо может предложить — уж не взыщите! — только самый скромный обед, за которым прислуживает пятеро слуг, третий сидит на мели, разъезжая в роскошном лимузине, четвертый весьма озабочен тем, что превысил в банке кредит на двадцать тысяч долларов и ему придется реализовать несколько акций. «В богатых домах — вернее сказать, в особняках — вот где льются невидимые миру слезы, о которых ничего не знают, да и не могут знать счастливые бедняки», — в этих словах наивного простака заключена жесточайшая ирония.

Весьма значительное место в творчестве Ликока занимают литературный бурлеск и пародия. Обращаясь к канадской литературе второй половины XIX — начала XX вв., писатель подверг уничтожающей критике многие модные темы и жанры той эпохи, в большинстве случаев заимствованные и никак не отражавшие национальную специфику жизни Канады. Едва ли не первое место среди них занимали сентиментальные романы с сенсационным сюжетом, которые печатались с продолжением в популярных журналах для семейного чтения и пользовались огромным успехом у невзыскательных читателей. Канадская писательница Нелли Маккланг, современница Ликока, рассказывая о днях своего детства, проведенных на ферме в провинции Манитоба, вспоминает один из таких романов «потрясший до основания все окрестное население». В нем излагалась история двух очаровательных девиц, «белоснежной, как лилия, Джесси и черноглазой Элен — жгучей брюнетки с глубокими, как ночь, черными очами. Обе любили Герберта, и он, будучи любезным молодым человеком и не желая никого обидеть, поспешно вступил с одной из них (с Джесси) и тайный брак в сельской хижине при свете оплывающей свечи, а с другой (с Элен) обвенчался открыто под торжественные звуки органа и всеобщее ликование в родовом замке ее родителя. Это, естественно, вызвало осложнения. Дальше описывались бури, кораблекрушения, тайные свидания в пещерах под рокот прибоя, набегающего на скалы, и хриплые крики чаек в грохоте шторма, заговоры и наветы, появлялись ясновидящая и женщина с дурным глазом. Нравилось ли это нам? Помню, как я плелась за санями, увязая в снегу, но не отрываясь от книги. А когда я приближалась к дому, все домашние выскакивали на улицу и требовали, чтобы я поторопилась».