Оскар Уайльд - Английский с Оскаром Уайльдом. Кентервильское привидение / Oscar Wilde. The Canterville Ghost

Virginia’s eyes grew dim with tears (глаза Вирджинии наполнились слезами), and she hid her face in her hands (и она закрыла лицо руками).

“You mean the Garden of Death (вы имеете в виду Сад Смерти),” she whispered (прошептала она).”

Virginia’s eyes grew dim with tears, and she hid her face in her hands.

“You mean the Garden of Death,” she whispered.

“Yes, death (да, смерти). Death must be so beautiful (смерть, должно быть, так прекрасна). To lie in the soft brown earth (лежать в мягкой коричневой земле), with the grasses waving above one’s head (с травами, развевающимися над головой), and listen to silence (и вслушиваться в безмолвие). To have no yesterday (не иметь ни вчерашнего дня), and no to-morrow (ни завтрашнего). To forget time (забыть о времени), to forget life (о жизни), to be at peace (находиться в покое). You can help me (ты можешь помочь мне). You can open for me the portals of death’s house (ты можешь открыть для меня порталы дома смерти), for love is always with you (так как любовь всегда с тобой), and love is stronger than death is (а любовь сильнее, чем смерть).”

“Yes, death. Death must be so beautiful. To lie in the soft brown earth, with the grasses waving above one’s head, and listen to silence. To have no yesterday, and no to-morrow. To forget time, to forget life, to be at peace. You can help me. You can open for me the portals of death’s house, for love is always with you, and love is stronger than death is.”

Virginia trembled (Вирджиния задрожала), a cold shudder ran through her (холодный озноб пробежал по ней), and for a few moments there was silence (и в течение нескольких секунд /стояла/ тишина). She felt as if she was in a terrible dream (она чувствовала себя так, как будто находилась в ужасном сне).

Then the ghost spoke again (затем призрак заговорил снова), and his voice sounded like the sighing of the wind (и его голос звучал как дуновение ветра; sigh – вздох; to sigh – вздыхать).

“Have you ever read the old prophecy on the library window (ты когда-нибудь читала старое предсказание на окне библиотеки)?”

Virginia trembled, a cold shudder ran through her, and for a few moments there was silence. She felt as if she was in a terrible dream.

Then the ghost spoke again, and his voice sounded like the sighing of the wind.

“Have you ever read the old prophecy on the library window?”

“Oh, often (о, часто),” cried the little girl, looking up (воскликнула девочка, подняв вверх глаза); “I know it quite well (я знаю его довольно хорошо). It is painted in curious black letters (оно написано любопытными/странными черными буквами), and is difficult to read (и его трудно читать). There are only six lines (там только шесть строчек):

“ ‘When a golden girl can win(когда золотоволосая девочка сможет добиться)Prayer from out the lips of sin(молитвы с губ грешника: «греха»),When the barren almond bears(когда зацветет бесплодный миндаль),And a little child gives away its tears(и дитя даст волю слезам: «отдаст свои слезы»),Then shall all the house be still(тогда весь дом затихнет)And peace come to Canterville(и покой придет в Кентервиль).’But I don’t know what they mean(но я не знаю, что они означают).”

“Oh, often,” cried the little girl, looking up; “I know it quite well. It is painted in curious black letters, and is difficult to read. There are only six lines:

“ ‘When a golden girl can winPrayer from out the lips of sin,When the barren almond bears,And a little child gives away its tears,Then shall all the house be stillAnd peace come to Canterville.’But I don’t know what they mean.”

“They mean (они означают),” he said, sadly (сказал он печально), “that you must weep with me for my sins (что ты должна оплакивать вместе со мной мои грехи), because I have no tears (потому что у меня нет слез), and pray with me for my soul (и молиться со мной за мою душу), because I have no faith (потому что у меня нет веры), and then (и затем), if you have always been sweet (если ты всегда будешь милосердной), and good (и доброй), and gentle (и нежной), the angel of death will have mercy on me (ангел смерти смилостивится надо мной). You will see fearful shapes in darkness (ты увидишь страшные фигуры в темноте), and wicked voices will whisper in your ear (и злые голоса будут шептать тебе на ухо), but they will not harm you (но они не причинят тебе зла), for against the purity of a little child the powers of Hell cannot prevail (так как над чистотой ребенка силы ада не могут одержать победы; to prevail – торжествовать /over/, одержать победу; преобладать, господствовать, превалировать).”

“They mean,” he said, sadly, “that you must weep with me for my sins, because I have no tears, and pray with me for my soul, because I have no faith, and then, if you have always been sweet, and good, and gentle, the angel of death will have mercy on me. You will see fearful shapes in darkness, and wicked voices will whisper in your ear, but they will not harm you, for against the purity of a little child the powers of Hell cannot prevail.”

Virginia made no answer (Вирджиния не ответила), and the ghost wrung his hands in wild despair (и призрак заломил руки в диком отчаянии; to wring – крутить, скручивать, выламывать) as he looked down at her bowed golden head (в то время как он взглянул на ее склоненную золотистую головку; to bow – гнуть, сгибать). Suddenly she stood up (внезапно она встала), very pale (очень бледная), and with a strange light in her eyes (и в ее глазах был странный свет).” I am not afraid (я не боюсь),” she said firmly (сказала она твердо), “and I will ask the angel to have mercy on you (и я попрошу ангела смилостивиться над вами).”

Virginia made no answer, and the ghost wrung his hands in wild despair as he looked down at her bowed golden head. Suddenly she stood up, very pale, and with a strange light in her eyes. “I am not afraid,” she said firmly, “and I will ask the angel to have mercy on you.”

He rose from his seat with a faint cry of joy (он поднялся со своего места со слабым вскриком радости; to rise), and taking her hand (и, взяв ее за руку) bent over it with old-fashioned grace (наклонился над ней со старомодной вежливостью; to bend – сгибаться; гнуться) and kissed it (и поцеловал ее /руку/). His fingers were as cold as ice (его пальцы были холодными как лед), and his lips burned like fire (и его губы обжигали как пламя), but Virginia did not falter (но Вирджиния не колебалась), as he led her across the dusky room (в то время как он вел ее через сумеречную комнату). On the faded green tapestry were broidered little huntsmen (на выцветшем зеленом гобелене были вышиты маленькие охотники; hunt – охота). They blew their tasselled horns (они дули в свои рожки с кисточками; to blow; tassel – кисточка /как украшение/) and with their tiny hands waved to her to go back (и своими крошечными руками они махали ей, призывая вернуться). “Go back! little Virginia (иди назад, маленькая Вирджиния),” they cried (кричали они), “go back (возвращайся)!” but the ghost clutched her hand more tightly (но призрак крепко держал ее за руку; to clutch – схватить; зажать; more tightly – еще крепче), and she shut her eyes against them (и она закрыла свои глаза, чтобы не видеть их; to shut – закрывать).

“the ghost glided on more swiftly”

He rose from his seat with a faint cry of joy, and taking her hand bent over it with old-fashioned grace and kissed it. His fingers were as cold as ice, and his lips burned like fire, but Virginia did not falter, as he led her across the dusky room. On the faded green tapestry were broidered little huntsmen. They blew their tasselled horns and with their tiny hands waved to her to go back. “Go back! little Virginia,” they cried, “go back!” but the ghost clutched her hand more tightly, and she shut her eyes against them.

Horrible animals with lizard tails and goggle eyes (ужасные животные с хвостами ящериц и выпученными глазами) blinked at her from the carven chimneypiece (смотрели на нее с резной каминной полки), and murmured (и шептали), “Beware (берегись)! little Virginia, beware! we may never see you again (мы можем никогда не увидеть тебя снова),” but the Ghost glided on more swiftly (но призрак двигался все быстрее; to glide – скользить; двигаться плавно), and Virginia did not listen (и Вирджиния не слушала). When they reached the end of the room he stopped (когда они достигли конца комнаты, он остановился), and muttered some words (и пробормотал несколько слов) she could not understand (которые она не смогла понять).

Horrible animals with lizard tails and goggle eyes blinked at her from the carven chimneypiece, and murmured, “Beware! little Virginia, beware! we may never see you again,” but the Ghost glided on more swiftly, and Virginia did not listen. When they reached the end of the room he stopped, and muttered some words she could not understand.

She opened her eyes (она открыла глаза), and saw the wall slowly fading away like a mist (и увидела, как стена растворяется медленно, как туман; to fade – вянуть, увядать; постепенно исчезать, расплываться, растворяться), and a great black cavern in front of her (и большую темную пещеру перед ней = перед собой). A bitter cold wind swept round them (резкий холодный ветер дул вокруг них; to sweep – мести), and she felt something pulling at her dress (и она чувствовала, как что-то тянет ее за подол платья). “Quick, quick (быстрее, быстрее),” cried the Ghost (кричал призрак), “or it will be too late (или будет слишком поздно),” and in a moment the wainscoting had closed behind them (и через секунду панель закрылась за ними), and the Tapestry Chamber was empty (и Гобеленовая комната оказалась пустой).

She opened her eyes, and saw the wall slowly fading away like a mist, and a great black cavern in front of her. A bitter cold wind swept round them, and she felt something pulling at her dress. “Quick, quick,” cried the Ghost, “or it will be too late,” and in a moment the wainscoting had closed behind them, and the Tapestry Chamber was empty.