Роман Романов - MMIX - Год Быка
Но зато мы обнаружили в каноническом Евангелии очень любопытный пример, когда фарисеи возводят хулу на Дух Божий. То есть кроме черно-белой ситуации с однозначным ответом на вопрос «Так кто же ты?», возможна ситуация, когда разные люди одно и то же видят противоположно. Ученики и простой народ видят в Иисусе мессию, а фарисеи – вельзевулов дух. Названа и причина такого искаженного восприятия: «Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое».[69] Как вы думаете, был ли в курсе этих подробностей потомственный богослов Михаил Булгаков? Я думаю, что он все эти нюансы не только помнил, но ощущал всей силой интуиции гения.
Чьими глазами мы с Бездомным смотрим на иностранного консультанта в первых главах. Правильно, глазами Берлиоза, но он и есть самый настоящий фарисей, отрицающий Христа. А чьими глазами мы видим Воланда как дьявола в 22 главе? Глазами женщины, которая сама только что чистосердечно призналась в том, что она – злой человек. Так может быть всё дело в этом? Бездомный десятью главами ранее тоже признал своё несовершенство, и тоже хотел общения с творческим духом. Но на протяжении большей части 12 стадии он оставался в плену прежней, фарисейской традиции. Поэтому и не мог увидеть божественное, и ему пришлось успокоиться хотя бы тем, что существует дьявол. Помните, как Воланд в 3 главе уговаривает собеседников: «– Но умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что дьявол существует! О большем я уж вас и не прошу». Всё дело в духовном состоянии, в мировоззрении собеседников Воланда и в главах 1-3, и в главах 11-13, и в главах 21-23. Мы недавно выяснили, что в московском политическом контексте под маской Маргариты скрывается столичная творческая среда. Но именно с этой активной частью столичной публики общался Воланд в 12 главе, а теперь – вторая такая же встреча в 22 главе. И снова свита Воланда устраивает представление для Маргариты с одной целью – ещё раз испытать её.
Но как это вообще возможно – видеть мир настолько перевёрнутым? Не будем забывать, что речь идёт не о материальном мире, а о духовном. Увидеть его хотя бы в лунном, всегда обманывающем свете – это уже счастье и шаг вперёд. Когда Фагот говорит о нелюбви хозяина к электрическому свету, он профессионально лукавит. Воланд заботится не о своих глазах, а о Маргарите, которая может просто не выдержать яркого света на этой стадии своего духовного развития. Поэтому ей, как и Бездомному, легче свыкнуться с существованием дьявола, а о чём-то большем просить ещё рано.
В таком же состоянии, как московская публика в 12 главе или Маргарита в 22-й, была иудейская общественность в главе второй. Впрочем, в соответствующих канонических стихах тоже была символика сначала 12 – «мистерии», а затем 13 – «жертвы». Ершалаимская общественность тоже восприняла проповедь Иешуа, обещавшего обновить храм веры, как проявление сатанинского духа разрушения. То, что он говорил о духовном мире и обещал немедленно воссоздать новый храм, – не воспринималось. Однако творческий дух действует именно так – испытывает на прочность, на соответствие духовным законам все детали и несущие конструкции, разрушает негодное и строит на месте негодного новое. Без испытаний и частичного разрушения не бывает обновления и движения к совершенству. Нет, разумеется, если считать свою религию, философию, идеологию, науку – венцом творения, концом истории, тогда любое творчество видится проявлением духа Вельзевула.
Творческий дух имеет две стороны – светлую, созидательную и теневую, разрушительную. Для мёртвого, косного творческий дух – всегда разрушитель, для злого, несовершенного, но всё же живого – он несёт испытания, и лишь для светлого и доброго он выступает как равный партнёр и помощник в живом творчестве. Да, Воланд по отношению к большинству персонажей выступает как экзаменатор, судия, двум – Берлиозу и Майгелю он выносит, вернее – предсказывает разрушительный приговор. Потому как приговорили они себя сами. А Воланд лишь консультирует.
В общем-то, самое главное о Воланде мы уже выяснили. Всё остальное – детали. Например, когда в 3 главе он отвечает на вопрос Берлиоза о жене – «Один, один, я всегда один». Мы уже достаточно разъяснили библейскую символику чисел, чтобы понять, на что намекает наш главный герой. А если кому-то ещё непонятно, как ещё называют Творческий дух, то значит – ещё рано, и пусть, как и Маргарита, считает Воланда дьяволом. Главное, чтобы и в самом деле поверили как Бездомный, что он существует. Тогда следующий шаг будет легче.
Стоит, пожалуй, дать ещё один намёк. Кто-то из комментаторов ссылается на мнение Левия Матвея, который в 29 главе не желает Воланду здравствовать. Но, помнится, в главе 16 про Казнь этот же персонаж тоже кое-кого проклинал. Ну и, разумеется, вечный ученик Левий должен считаться авторитетом для таких же, как он, фарисеев и рабов авторитета. Ну, как же – ученик самого Иешуа! Ничего, что в козлином пергаменте написана чушь, идущая от непонимания. Обратим внимание на один небольшой нюанс. То есть небольшой он для Левия и других фарисеев. А вот для Автора и для Воланда – это очень важно. Пославший Левия – это настоящий Иисус небесного, духовного царства, а вовсе не смертный Иешуа, мастерски исполнивший его роль в новозаветной Мистерии. Так вот Иисус не приказывает Воланду, а просит его. А приказывает Иисус именно Левию. Так кто же из них двоих бес? И кого же может просить Иисус ради мастера и его возлюбленной? Разве его власть так мала, что нужна помощь сатаны?
Ну и, наконец, вспомним про имя – Воланд. Да, образец заимствован из немецкого издания «Фауста», где Мефистофель называет себя однажды, в сцене Вальпургиевой ночи — Voland. Читается, между прочим, Фоланд. Но у Булгакова – Woland, то есть действительно почти так же, но вовсе не одинаково. Само по себе это ничего не доказывает, но в словах даже одна буква меняет значение. А в слове Воланд слышится высшая Воля как высшая свобода, и высшая власть. Разумеется, это далеко не всё, что можно и нужно будет сказать о Воланде. Но, наверное, самое главное, без чего нельзя понять смысл 22 главы и далее.
48. Ключи к нехорошей квартире
Разумеется, далеко не всем читателям пришлось по душе разоблачение Воланда, который так искусно ввёл в заблуждение и Бездомного, и Маргариту, да и большинство читателей, не исключая и меня. Как приятно верить в существование столь обаятельной, справедливой и даже, можно сказать, доброй и снисходительной к нашим слабостям «нечистой силы». Нам легко понять восторг Маргариты, поверившей в безопасного иностранца. При таком «понимании» намного легче решиться продать душу дьяволу. Вот и интеллигентные читатели, и особенно читательницы по прочтении Романа невольно вздохнут – вот бы нам повстречать на жизненном пути такого ценителя наших тёмных сторон, готового заплатить за них хотя бы одним полночным мигом яркого праздника. Боюсь только, что Автор предвидит верно, и всему нашему поколению Массолита этот праздник воспевания смерти действительно обещан и уготован. Так что лично мне как-то ближе и спокойней альтернативная версия прочтения, в которой Воланд лишь руководит «нечистой силой», а не возглавляет её, обыгрывает свою свиту в сложную политическую игру, а не играет заодно с ней.
Впрочем, вся эта нравоучительная философия является лишь побочным эффектом и не имеет прямого отношения к нашему прямому делу рационального и бесстрастного решения головоломки, составленной Автором в виде Романа. Мы уже обнаружили целый ряд ключей и даже убедились на примере довольно сложной 21 главы, что все эти ключи действительно работают, что Автор действительно пользовался этими ключами при написании. В случае 21 главы количество соответствий решительно перешло в качество полной уверенности в правильности найденного пути и в надёжности путеводной нити. Следовательно, эти же самые найденные нами закономерности, ключи, символы должны работать и в отношении 22 главы, и 23-й тоже. Но в том-то и дело, что работают подаренные Автором ключи только в одном случае – если мы признаем, что Воланд действительно противостоит своей свите, а не являет с нею одно тёмное целое. Если версия Воланда как сатаны не соответствует всей историософской конструкции, всему тайному замыслу, то это намного более убедительно, чем просто гипотеза о том, что Автор знаком со словесным портретом сатаны из Нового Завета.
В виду важности рассматриваемого вопроса нам опять придётся последовательно применить к 22 главе все ключи и соответствующие объективные методы анализа. Как обычно, используем сначала первый ключ – сравнение с аналогичной стадией из первого большого ряда, то есть с 12 главой. Однако простое сравнение здесь не работает, и нам потребуется ещё один ключ – третий в нашем списке. Это означает, что нужно рассматривать главы 22 и 23 вместе, как и главы 12 и 13, потому что в них описаны два параллельных действия. Одна сюжетная линия является завершением предыдущего большого ряда 11-22. Вторая сюжетная линия, сопряжённая с первой, но противостоящая ей, идущая на смену, относится уже к следующему большому ряду 21-32.
