Пол Коллинз - Даже не ошибка

Я оглядываю класс. Сегодня мы приехали, чтобы забрать Моргана, немного раньше, уроки еще не закончились. Пока что ребята заняты своими обычными делами: ассистенты учителя приглядывают за теми, кто прыгает и носится в спортзале; педагог, занимающийся бытовыми навыками, идет с кем-то в ванную, кого-то учит правильно затачивать карандаш, а кого-то — самостоятельно одеваться. Барб работает с детьми с помощью резиновых ворсистых мячиков — катает мячики у них по животам, бережно поддерживая ребят с боков, чтобы понемножку преодолевать у них отвращение к прикосновениям. Брюс занимается с группой мальчиков у стола с лежащими на крышке несколькими деревянными кубиками: одного «возвращает к жизни» громкой командой, у других спрашивает: «Где здесь красный прямоугольник?»

Вот помощница учителя проводит мимо нас Дилана, и Барб поворачивается к нему:

— Привет, Дилан! Скоро уже занятие в кругу начнется, — и, повернувшись к нам: — Хотите посидеть вместе с Морганом?

— А мы не помешаем?

— Это необходимая для них ситуация, когда что-то сбивает с привычного хода вещей. Иначе каждый запрется в сфере собственных интересов. Мы ведь хотим, чтобы они видели людей вокруг, вступали в разговор, отвечали. Бывает, музыка их «пробивает» легче, чем что-нибудь еще.

Другая ассистентка ведет в кабинет Моргана.

— Привет, Морган, привет! — машет ему Дженнифер.

Он скользит взглядом по нам, потом в сторону.

— Тигр играет на золотой трубе, — слышен его «ответ», — свинка играет…

Барб останавливает этот монолог:

— Давай-ка, Морган, посмотрим наше расписание.

Ответа нет, однако он держит ее за руку и идет с нею к стойке с карточками. Бросает одну из них в коробку.

— Занятие в кругу! Верно. Молодец, Морган. Пора садиться в кружок.

Четверо детей сидят полукругом на матах вокруг Барб; Куэйм лучезарно улыбается нам и всем вокруг; Натаниэль вот-вот заплачет. Морган находится напротив нас, продолжая цитировать про свинку, играющую на серебряной трубе. За каждым учеником сидит внимательно следящий взрослый — руки у всех готовы обхватить ребенка.

— Ну вот, — Барб показывает всем карточку со словом «Песня». — Споем песенку.

Она вытаскивает из пластиковой коробки игрушки — автобус, рыбка, звезда, обезьянка — и протягивает Натаниэлю, который на миг прекращает свой плач:

— Натаниэль, про кого будем петь? Выбери.

В ответ — легкое всхлипывание.

— Возьми что-нибудь, — помощница за его спиной тянет руку Натаниэля к игрушкам. Он берет в руки обезьяну.

— Три малышки-обезьянки! — улыбается Барб, поворачиваясь к доске с прикрепленными карточками — «Три мальчики-обезьянки», «Свети, свети, звездочка», «У автобуса колеса», «Юркая рыбка» — и снимает карточку с названием нужной песенки.

«Три малышки-обезьянки распрыгались в кроватке…» — начиная петь, она показывает три пальца. Парочка детей присоединяется; когда один из них останавливается — другой подхватывает; взрослые держат ручки ребят и помогают им делать нужные движения. Каждый ребенок выбирает одну из игрушек, и тогда исполняется следующая песенка; наконец, Барб снимает со стены последнюю карточку: «Прощание».

— До свидания, Дилан, до свидания, Куэйм, до свидания, Натаниэль, до свидания, Морган, — поет она. — До свидания, до свидания, до свидания. Дилан, твоя очередь.

— До свидания, — поет он, продираясь через имена своих одноклассников. Куэйм, когда до нее доходит очередь, радостно улыбается, но молчит; Натаниэль плачет, однако вдруг замолкает и бормочет: «Натаниэль».

— Молодчина, Натаниэль! Теперь ты, Морган. До свидания…

Его не уговоришь. Взрослые поют, Дилан и даже Куэйм присоединяются к песенке, что-то тихо напевает и Натаниэль. Морган смотрит на учительницу, снова на нас, потом в окно; я слегка щекочу его, Дженнифер напевает ему на ухо, слегка покачивая. Песенка заканчивается — «До свидания!». Барб весело командует — и родители разбирают своих детей. Морган хихикает между мною и Дженнифер, глядя неведомо куда, пока другие ребята уходят.

Его лицо прямо напротив моего, и вдруг в суете пустеющего класса я слышу его тихий голос.

— До сиданья, Молган, до сиданья, Дилан… — Морган делает короткий вдох. — До сиданья-до сиданья-до сиданья…

Как только мы приходим домой, он вставляет кассету в видеомагнитофон: «Мы… собираем… друзей…»

Морган прыгает с одного матраса на другой и обратно — на своей маленькой кровати и на нашей большой — и, запыхавшись, поет вместе с видеозаписью. Он знает наизусть каждое слово. Таким образом он может прыгать часами; наверное, с его точки зрения, весь дом надо было бы покрыть упругими матрасами для прыгания.

Вдруг раздаются звуки песни. Он останавливается, тревожно вслушиваясь.

— Пианино! — раздается его крик.

Морган хватает Птицу-говоруна и, соскочив с кровати и сбежав в гостиную, усаживает куклу на скамеечку у инструмента. Затем и сам взбирается рядом с Птицей.

— Бум-м! — раздается стук по клавишам.

Затем он останавливается, прислушиваясь к звукам, и снова громко бьет по клавишам.

— О… да! — вдруг кричит он. — Разрушь это![38]

Мы с Дженнифер переглядываемся из разных углов комнаты.

— Откуда это у него?

— Представления не имею.

— О да-а-а-а! — он долбит по басовым нотам, извлекая грохот. Мы улыбаемся, я сажусь под бурю диссонансов читать свою книгу, а Дженнифер возвращается к вязанию. Потихоньку и у звуков пианино снижается громкость: от двух долбящих по клавишам кулаков — к одному, от трех одновременно звучащих нот — к двум, от двух нот — к…

Пам… пам… пам… пам…

Он не останавливается, продолжает свое.

Пам… пам-пам…

Я откладываю книгу.

Пам…

Он держит маленькую пластиковую лапку своей игрушечной птицы и, дождавшись нужного звука, стучит по клавише кукольной рукой.

Пам…

— Дженнифер!

— А?

— Послушай! — я киваю на Моргана.

Вот он сосредотачивается на нужной клавише, потом на звуках, доносящихся из телевизора: поджидает нужный момент в песне.

Пам, — повторяет он. — Пам.

Дженнифер озадаченно смотрит на меня: «Что?»

— Послушай.

Пам… Я в неуверенности качаю головой.

— Он подбирает то, что слышит.

Его лицо, между тем, где-то блуждает, а пальцы настойчиво делают свое.

Пам… Ноты у него повторяются, словно один и тот же фрагмент азбуки Морзе. Пам. Пам.

— Эта нота — тоника. Он нашел ключ к этой песенке.

— С-т-е-й-н-в-е-й.[39]

— Умница, Морган! Это напи…

— Сте… стейна-вей.

— «Стейнвей», правильно.

Тут владелица магазина, оторвавшись от разговора с продавцом-учеником, озадаченно оглядывает нас:

— У вас там все в порядке?

— Да-да, спасибо. Мы просто смотрим.

Магазинчик загроможден старыми «Бёзендорферами», «Болдуинами» и «Стейнвеями» разной степени разобранности; кабинетный рояль у задней стены разверзся настоящим взрывом фортепианных внутренностей. Вот это-то, именно это я и хотел ему показать: зал, заполненный разными пианино, их покрытые патиной, краской, слоновой костью поверхности, ждущие, чтобы их привели в действие. Рядышком на скамейках разбросаны инструменты для настройки; глаза Моргана светятся.

— Молоточек… — он входит в зал викторианского стиля, где выставлена фортепианная механика. — Молоточки.

— Правильно. Такие же, как у нас дома, — мне приходится удерживать его пальцы. — Осторожнее. Клавиши можешь трогать, а вот…

— Молоточек… — он вздыхает.

— Нет-нет, осторожнее. Смотри.

Я веду его палец к «до» первой октавы и нажимаю; он наблюдает, как покрытый грязным фетром молоточек поднимается и дергает струну. Пианино старое и расстроенное, звук получается дребезжащий: плям-плям. Он отодвигает мою руку и нажимает на клавишу сам. Потом, двигаясь вниз, нажимает на «до» малой октавы. Получается плям-ПЛЯМ-плям-ПЛЯМ-плям.

— Умница, Морган! Здесь та же самая нотка!

Я чувствую, за нами уже наблюдают.

— Мардж, — владелица пожимает мне руку, — а это моя помощница Бренда.

Где-то там, в дальнем углу, из-за поднятых крышек фортепиано, нам машет рукой подросток.

— Привет, — отвечаю я, — меня зовут Пол.

— Он у вас занимается? — кивает хозяйка на Моргана.

— Нет, пока нет.

— Привет, — говорит она ему. — Ничего себе пианино, большое, да?

Плям. Плям. Плям.

— Вы знаете, он не разговаривает.

— А, вот как.

Плям. Плям. Плям.