Мир растений: Рассказы о саксауле, селитрянке, баобабе, березах, кактусах, капусте, банксиях, молочаях и многих других широко известных и редких цветковых растениях - Алексей Всеволодович Смирнов
Особенно удивляла фенестрария — растение-окно. Даже погрузившись в землю, фенестрария оказывается не в полной безопасности. Слишком яростен солнечный свет в пустыне Карру. Чтобы не пострадал зеленый хлорофилл, улавливающий лучи солнца, он упрятан далеко в глубь листа, в самый низ. А над ним все заполнено водянистой тканью. Через нее свет фильтруется. Становится не таким ярким. Если смотреть сверху, лист кажется не зеленым, а, как окно, прозрачным, бесцветным.
Часто пыльная буря заметает окно, и тогда найти фенестрарию почти невозможно. Коллекционеры ползают по земле со щетками, наугад разметая нанесенный песок. Но много не проползешь. Приходится ждать, когда пустыня зацветет. Тогда фенестрарию видно издали. Цветок пробивается между двумя листьями. Его бутон бывает похож на язык поросенка, высунутый из пятачка. Поэтому фенестрарию зовут еще свиным рылом.
Но самое замечательное не листья и не цветки, а семенные коробочки. Конструкция сложней, чем у любых других земных растений. Состоит из множества кармашков. Каждый со своей крышечкой. Крышки чувствительны к дождям, к сырости. Когда семена созрели, первый же дождь приводит в движение скрытый механизм, и крышечки открываются. Ветер и дождь выплескивают семена. Но не все. Часть остается на случай, если первая партия погибнет. После дождя крышечки закрываются снова. Храниться семена могут долго, лет четырнадцать.
Цветущие камни не избалованы природой. Воду получают редко. Дождей не бывает годами. Тогда утилизируют капли тумана. Расходуют экономно. Один грамм за три месяца. Рассказывают, что одна дама решила развести их у себя дома. Садовод, снабжавший ее посадочным материалом, дал подробную инструкцию, как сажать и как ухаживать. По рассеянности дама сделала все наоборот. Однако литопсы удались на славу. Одного не выносят цветущие камни — слабого освещения. В особенности растения-окна. Пытались выращивать их в Европе. Но в туманной Европе водянистый светофильтр оказался помехой. «Окна» погибали от светового голода.
Великолепный камуфляж, который продемонстрировали цветущие камни, не спасает, однако, их от животных пустыни Карру. Если не зрение, то обоняние помогает им находить еду, упрятанную в землю. Неизвестно, какими органами чувств руководствуется пернатые, но и они безошибочно отличают цветущие камни от булыжников и выклевывают их из тощей, растрескавшейся почвы.
Однако пристрастие пустынных животных к цветущим камням не очень вредит растениям. Может быть, животные принимают участие в их расселении по пустыне. По крайней мере, домашние овцы успешно рассеивают в пустыне Калахари родичей цветущих камней — мезембриантемумов. Когда южноафриканские поселенцы — буры обнаружили, что травы на пастбищах съедены овцами подчистую, они привезли несколько повозок семян меземсов (так зовут их для краткости) и высыпали на землю возле кошар. Овцы ели семена и сеяли их по пастбищам. Вместо обычных трав выросли сочные, мясистые меземсы.
Внешний вид меземсов своеобразен. Самая известная среди них — однолетняя хрустальная травка. Это небольшой кустик с толстоватыми листочками. Все тело ее покрыто волосками, наполненными водой. Если смотреть против солнца, кажется, что травка сделана из хрусталя или изо льда. Когда плохо с водой, хрустальная травка начинает расходовать влагу, запасенную в волосках.
Больше всего воды может запасти гидродея. Она стелется по земле зелеными куртинками. Каждая не больше диванной подушки. Воды запасает ведро. Столько и дождя на куртинку не выпадает. Остальное выцеживает из туманов. Напитавшись водой до крайности, гидродея становится такой хрупкой, что, чуть задень, веточки отламываются и падают. Лежат под солнцем. Сохнут. Вянут. Но не так, как наши растения. Вянуть начинают с обломанного конца. Цветки на обломанных веточках продолжают цвести. Плоды наливаться. Вся вода, которой располагает веточка, перекачивается из листьев в одном направлении: туда, где цветут цветки и зреют семена. Отдав влагу, листья вянут и засыхают один за другим. От них остаются тонкие, сухие пленки. Ветер отламывает и уносит их. Но к тому времени, когда завянет и упадет последний лист, плоды успевают созреть.
Примерно так же ведут себя и веточки, которые связаны с растением. На них листья тоже засыхают поочередно. Корни в это время уже выключены. Если они еще и нужны, то только как якоря, чтобы держать растение на месте. Воды они не подают. Если бы и могли, все равно в почве ее нет. Где-то в глубине она, может быть, и есть, да корешок у ме-земсов с палец длиной. В середине июля где-нибудь под Александрией все поля переполнены скелетами хрустальных трав, где остались только спелые плоды. Зато как красиво гидродея цветет! Крупные белые цветки так густо облепляют куртинки, что напоминают белье, разостланное для просушки на желтой высохшей земле.
Не всегда, конечно, так обильно цветет. Редко. Даже очень редко. В 1933 году, например, когда дождей выпало в десять раз больше обычного, гидродея расцвела совершенно неожиданно там, где ее никогда не видели. Даже старики старожилы. Появилась из семян, которые хранились в почве. Сколько лет хранились, если даже старики не помнят? Двадцать, тридцать, а может быть, пятьдесят?
Меземсы используют для самозащиты в пустыне малейшую возможность. Даже сухие листья. Отмирая, листья у них не сгнивают, как у наших растений. Возьмите нашу осину. Лист упадет, полежит два года на земле, и останется от него только сеть жилок. Все сгнило. Дырки. У меземсов лист не сгнивает, а высыхает. Становится хрустящим, как пергамент. Этими сухими листьями растение окутывается и не так нагревается в жару.
Неистребимый омбу
Никто не знает, кто и когда посадил омбу в пампе. Пампа — травяная равнина. Нечто вроде степи. Только не обычной, а субтропической. Пампа занимает пятую часть Аргентины. Здесь нет деревьев. Было бы очень неуютно в пампе без омбу. Аргентинцам он заменяет дуб. Внешне очень похож. Та же пышная крона. Отличная тень. Тяжеловесный, корявый ствол. Узловатые ветви. Конечно, если подходить строго научно, омбу далек от дуба. Он из семейства фитолакковых. Фитолакка двудомная. Родич маревым, гвоздичным, кактусам.
Скорее всего омбу посадили скотоводы. Слишком хороша тень. Просторная. Под ней и пастуху места хватит, и небольшое стадо укроется. Недаром испанцы зовут омбу белла сомбра — прекрасная тень. Очень удобны у омбу и корни. Они выпирают из земли на такую высоту, что образуют как бы скамейки для сидения. В кроне пастух найдет и ягоды, похожие на малину. Только
