Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - Алексей Всеволодович Смирнов
Слава эдельвейса впервые прогремела в Альпах. Здесь же начался и закат бархатистой травки. Лихих парней, рисковавших жизнью ради подруг, в Европе оказалось больше, чем эдельвейсов. Уже к началу нашего века легендарное растение исчезло почти полностью. В Швейцарии в 1907 году пришлось ввести закон: штраф за сорванный цветок альпийского эдельвейса. У нас в Карпатах он тоже редок и включен в Красную книгу. В австрийских Альпах в горах стоят сторожевые посты с радиопередатчиками. Стоит туристу сорвать растение, как об этом становится известно внизу, в долине. И браконьера поджидают в полиции.
Чешский ботаник В. Вазак, побывавший в горах Монголии, утверждает, что там эдельвейс нередко использовали вместо щепок, чтобы развести огонь на альпийских высотах. Другого топлива нет. Он там и называется уул-убс, что значит трут-трава. Листочки из-под соцветия, закутанные в белый войлок волосков, не горят ярким пламенем, а тлеют, подобно труту.
Итак, в XX веке эдельвейсу приходится туго. Уцелеет ли? Сказать трудно. Имеется множество легенд о нем. А вот о жизни растения пока мало что известно. Кто опыляет? Как разносятся семена? Каковы отношения с соседями?
В 1919 году английский ботаник Д. Смолл попытался проследить, как далеко могут улететь семянки эдельвейса. Однако выполнил это он чисто теоретически. Сравнил семянки с песчинками. Узнал, что в иные дни песок из Сахары заносит в Гамбург. Решил: раз летят тяжелые песчинки, то почему не могут семянки эдельвейса? Он даже рассчитал скорость, с какой семянки могут подниматься в воздух. Вышло, что нужен разгон в четыре с половиной метра в секунду.
Другие астровые
Остров Святой Елены известен всем как место ссылки Наполеона. Ботаники его знают как печальный памятник истребления растительности (сколько таких памятников на земле!).
За 400 лет европейцам, поселившимся на острове, удалось в содружестве с козами основательно потеснить местные деревья и травы. Некоторые исчезли вообще. Другие — на грани гибели. Среди тех, что на грани, несколько деревьев из семейства астровых.
Все они невысоки, метров пять-семь, вроде нашей черемухи. Крону имеют раскидистую. Листья глянцевые, толстые и сочные, как у капусты. Островитяне именуют их капустными деревьями.
Самое видное — черное капустное дерево. Крона — зонтик. Черные, блестящие ветви. Цветки как у маргариток, размером с трехкопеечную монету. Белые или зеленоватые. В пору цветения дерево как парящая в воздухе клумба. Рядом множество молодняка.
У другого капустного дерева, белоствольного петробиума, молодняка почти нет. Раньше это был самый распространенный на острове вид. Теперь ряды его оскудели.
Э. Меннинджеру удалось разыскать в старых книгах сведения о древесных маргаритках, уже исчезнувших с лица Земли. В 1888 году в последний раз видели экземпляр псайдии круглолистной — крупного дерева с лопатчатыми листьями и густыми кистями цветков. Исчезла, и, видимо, навсегда, астра Бурчелла. Давно не могут найти женское капустное дерево.
Древесные маргаритки растут и на других океанских островах. Есть они на крошечных островках Хуан-Фернандес, к западу от Чили. На Канарских островах, на Гавайях, на Галапагосах.
Особенно беспокоит судьба гаастии подушковидной в Новой Зеландии. Светло-желтые ее подушки покрывают кое-где каменные россыпи на альпийских высотах. Здесь, в царстве камня, льда и ветра, гаастия растет так же медленно, как у нас в горах подушки сиббальдии. Размер самых крупных достигает нескольких квадратных метров. Высота — более полуметра. Сколько лет потрачено, чтобы достигнуть таких размеров? Неизвестно. Похоже, что со времен австрийского ботаника А. Кернера, с начала века, сведений не прибавилось.
Подушки гаастий — печальная необходимость. Растут в горах, где нет ни благоприятного климата, ни жирной почвы. Бывают растения-подушки и в других семействах: зонтичных, свинчатковых, мотыльковых. И всегда там, где жизнь трудна. Форма подушки помогает хранить тепло, влагу, дает защиту от ветра.
Пока известно лишь то, что первые колонисты в Новой Зеландии, наблюдая издали скопище желтоватых подушек, принимали их за сбежавших овец. Колонисты отправлялись в горы в надежде вернуть беглецов. Когда же достигали места стоянки, то, к великой досаде, убеждались, что перед ними не овцы, а странные создания, похожие на валуны, покрытые сплошь цветочными корзинками. Так ли было на самом деле, никто сказать не может. А. Кернер, видимо, этому верил. Мы сомневаемся. Во всяком случае, интерес к гаастиям не увял. Фотографии в печати — все чаще. Туристов — все больше. А гаастии такие ранимые, как и все высокогорные существа.
Амброзия
В Америке амброзию боятся больше, чем у нас тополиный пух. Ее пыльца, как говорят, в пору цветения носится тучами над континентом и вызывает аллергию.
Думаю, что это сильно преувеличено, так же как вредность тополей городскими озеленителями. Насчет амброзии могу сослаться на знатока американских сорняков профессора Оклахомского университета Д. Коканновера. Он дал амброзии такую лестную характеристику, что нельзя обойти вниманием эту сорную траву.
Когда профессор еще был школьником и его звали не Джозефом, а Джо, он встретил на одной ферме женщину, которая занималась не совсем обычным делом. Она таскала сорняки к себе в огород и складывала возле гряд. Там уже скопились большие кучи.
— Скажите, — спросил ее Джо, — разве у вас не принято сорняки выпалывать и выбрасывать?
— Конечно, — улыбнулась она. — Все так делают. Но мне кажется, что правильнее поступать наоборот. С их помощью я делаю свою землю на грядках теплой. И все растет быстрее и раньше.
Тут будущий профессор вспомнил о том, как несколько лет назад он ходил на охоту с индейцем.
— Если хочешь взглянуть на оленя зимой, ищи участок с сорняками, — советовал индеец. — Там всегда теплее даже в самую холодную погоду, и олени знают это.
Самые вездесущие сорняки в Америке — амброзия обыкновенная и амброзия гигантская. Они местные, американские. Растут в светлых лесах, по краям полей и разным солнечным местам. Гигантская амброзия достигает на богатой почве двух с лишним метров высоты. Немного похожа на полынь и узнается по обилию пыльцы.
Обыкновенная амброзия дает урожай на любой, самой истощенной почве. Она очень витаминна, и скот с удовольствием щиплет ее листья. Но главная роль амброзии не в этом. Она снабжает птиц кормом в течение всей зимы, когда все другие корма исчерпаны. В особенности любят семена амброзии перепелки. Жаркую часть дня эти птички проводят в
