Племя деревьев. О чем говорят корни и кроны - Стефано Манкузо
Продолжая раскачиваться, я наконец отправился на поиски Лизетты. Спросил Аспена, не видел ли он ее. Он указал на группу огромных парней неподалеку – в основном Гурров, передвинувших прямо в центр сцены целую чашу алоиса и теперь раскачивавшихся вокруг кого-то. Я подошел узнать, в чем дело, и обнаружил: этим кем-то в окружении товарищей была Лизетта.
Сияя от успеха, она объясняла, казалось, всей группе Гурров, как им удалось устроить такой необычный фокус с солнцем.
– Как вы знаете, голубой цвет неба или красные, оранжевые и пурпурные оттенки заката обусловлены преломлением света разной длины волны при прохождении через газы, составляющие нашу атмосферу. Это явление известно как рэлеевская рефракция, – продолжила она под общий одобрительный кивок Гурров… – Так вот, Крепкоспинам достаточно было договориться, каких и сколько молекул нужно произвести и в какое время, чтобы свет в небе делал то, чего они хотели, и создавал среди товарищей иллюзию сошедшего с ума солнца… Короче говоря, если освоить производство газа и рассеивание света, как умеют Крепкоспины, эффект обеспечен. Нужно работать сообща. Просто, не правда ли?
– Конечно, просто, кустарник, – вмешался Дендрон, главарь Гурров. – Мы большие, но не глупые. И вообще, речь идет о рэлеевском рассеянии, а не о рефракции.
Затем он разразился хохотом, от которого Лизетта затряслась, как ветка на ветру.
– В любом случае, – продолжал Дендрон, – браво Крепкоспинам и браво Лизетте! За вас! – он проглотил около десяти литров алоиса и, скрестив свои корни с корнями остальных членов группы, запел песню, которая с незапамятных времен возвещала о появлении в группе нового члена. Спеть ее для кого-то было равносильно тому, чтобы сказать, что он один из них.
Пока пение заставляло вибрировать всю долину, превращая ее в один огромный музыкальный инструмент, я тоже подошел, чтобы поздравить Лизетту.
– Молодец, замечательный вечер!
– А вот и ты наконец. Я уж думала, куда ты запропастился… искала тебя не для того, чтобы слушать твои комментарии, – холодно обратилась она ко мне. – В конце концов, как ты слышал, ничего особенного.
– Ничего необъяснимого, это да, – согласился я. – Но во время представления на долгие мгновения нам действительно показалось, что солнце ведет себя странно. Это было великолепно! Спасибо, что сделала мою вечеринку по-настоящему незабываемой, и прости, если я сомневался в твоих способностях.
– Прощаю, – улыбнулась она. – Пойдем веселиться.
Остальных участников необычной вечеринки я почти не помню. Лишь разрозненные фрагменты – то тут, то там. Я перебрал алоиса и долго путешествовал из сна в сон в мире, наконец-то свободном от всех забот, связанный с корнями моих спутников.
Когда я пришел в себя, вечеринка все еще гремела. Действие алоиса ослабло, но тревога по поводу того, что потребует от меня клан, все еще оставалась. Однако казалось невозможным, что в таком шуме Летописец найдет время рассказать что-нибудь о моем предназначении. Я уже собирался было снова прикоснуться к чудодейственному нектару наших анютиных глазок, как вдруг раздался звон.
Верховный Летописец и Юэн приглашали меня к себе. Я не заставил их повторять: мои корни только что получили сообщение, что я уже нахожусь в присутствии двух стариков и жду решения своей судьбы.
– Дорогой Лорин, – начал Летописец, в то время как Юэн, явно страдающий от последствий вечеринки, ритмично тряс своей могучей кроной, соглашаясь со словами собеседника. – Как ты уже понял, твоего выбора стать Летописцем с нетерпением ждала вся Эдревия. Ты, должно быть, задаешься вопросом, почему.
Он сделал небольшую паузу, чтобы убедиться, что мы с Юэном, несмотря на шум вокруг, слушаем его с должным вниманием.
– Продолжай, Летописец, мы внимательно слушаем, – сказал Мудрый Отец за нас обоих, снова энергично тряхнув кроной.
Летописец проговорил:
– Дело в том, что сообщество за последние десятилетия претерпело значительные трансформации, причем в короткий срок. И мы опасаемся, что они вызваны каким-то неизвестным и опасным для нашего будущего фактором, – он сделал паузу, чтобы собраться с мыслями и решить, как продолжать. – Ты первый Летописец за последние тридцать лет. Никогда еще в истории Эдревии клан так долго не ждал нового члена. Все предыдущие рекорды побиты. В последний раз мы находились в подобной ситуации восемьсот лет назад, задолго до нашего с Юэном рождения. Но тогда ждать пришлось всего пять лет, и причина задержки была ясна всем: великий пожар, уничтоживший большую часть нашей долины. Сегодня причины гораздо менее ясны.
– Совершенно непонятны, – заметил Юэн.
– Не только Летописцы больше не рождаются, но и количество Крепкоспинов стремительно сокращается. Только Черноземы и Мерцающие, похоже, не затронуты и, напротив, пополняют ряды год от года.
– Это обескураживает, – вмешался Юэн.
Летописец стал настолько серьезным, насколько возможно.
– Не просто обескураживает, это вообще не дело! Мы всегда распределялись по разным кланам поровну. Наша история – это гармония; существование Эдревии основано на равновесии. А теперь вмешивается нечто извне. Племя не выдержит дальнейших испытаний. Ты должен выяснить, в чем дело, Лорин. Ты молод и находчив, и вся Эдревия готова помочь тебе, предоставив любую помощь. Узнай, что нарушает равновесие. Это твоя задача, и никогда еще она не была столь важной. Приступай к работе завтра, и, пожалуйста, поторопись. У нас не так много времени: как только причина нестабильности будет обнаружена, любое решение потребует времени, и много позже мы сможем увидеть результаты.
Примерно это было сказано мне Летописцем и Юэном, после чего они возобновили разговор друг с другом, забыв о моем присутствии.
Несмотря на непомерность просьбы и мою неопытность, я испытал облегчение: у меня наконец-то появилась четкая цель. Мне предстояло выяснить причину проблемы. В конце концов, все жители всегда знали, что в основе Эдревии лежит равновесие: чтобы найти то, что нарушает его на макроуровне, мне пришлось бы расспрашивать всех вокруг. Кроме того, я был уверен, что Лизетта, Пино и другие обязательно помогут мне. Среди Мерцающих было несколько товарищей, которые специализировались на исправлении всего, что выбивалось из гармонии: их называли ребалансировщиками. Я тоже воспользовался бы их услугами.
Чем больше я думал, тем больше казалось, что задача не слишком трудна. С энтропией, как нас учат с самых ранних школьных лет, нужно бороться изо дня в день, затрачивая достаточно энергии, чтобы противостоять слепому стремлению к распаду Вселенной. Если
