Ольга Маховская - Американские дети играют с удовольствием, французские – по правилам, а русские – до победы. Лучшее из систем воспитания разных стран

– Не верят они в счастье как процесс. Как только счастье накрывает, с ними паника, как будто пришел последний час. Что такого вы говорите своим сыновьям, что они шарахаются от счастливой возможности как черт от ладана?

Кирстен, которая собиралась найти на другом конце земли свое счастье, свить гнездо, родить самых счастливых на свете русско-американских детей, через десять лет работы и жизни в Москве так и уехала домой одна, с разбитым сердцем. Россия осталась в ее памяти страной, где нельзя быть счастливым в принципе, даже если ты хорошенькая, успешная американка…

Однажды она мне показала записную книжку, список контактов в России. Там было тысяч десять записей, не меньше. Я заглянула для сравнения в свою телефонную книгу: 37 контактов в США, большинство из которых я забыла бы, как только вернулась домой. У нас помнят только тех, с кем съели пуд соли.

У меня осталось впечатление, что сангвиник – широко ориентированная матрица с множеством опций. Как телефонная станция с неограниченными возможностями для краткосрочного соединения с любыми корреспондентами в любом конце мира. Не случайно networking – создание сети контактов и агентов для продвижения Я-бренда – обязательный прием по достижению личного успеха и счастья. Загляните в любое руководство по менеджменту, рекламе или PR.

Американскому ребенку предстоит стать счастливым в условиях открытой соревновательности. Конкурс сочинений, конкурс рисунков, конкурс по баскетболу. Но не раз в месяц или четверть. Каждый день! Каждый день ребенку предоставляется возможность дерзнуть и обойти кого-то на повороте.

Когда мой сын пошел в американскую публичную школу и стал обходить по успеваемости своих сверстников из эмигрантской среды, его самооценка росла как на дрожжах. Это происходит с любым русским ребенком, который дома скучает или сидит на уроках тише воды ниже травы от контрольной к контрольной, пока не вызовут… Мы редко хвалим детей. Еще реже мы хвалим то, что они сделали. И совсем не замечаем того, о чем они мечтают.

Мечтания, витания в облаках для нас – признак неадекватности, а не процесс подготовки к будущему. А как ребенок станет известным, если он ни разу не пережил триумф?

Именно так мне объяснила традицию празднования дней рождения мама Билла, одноклассника моего сына.

– Обязательно нужно отмечать дни рождения как можно более пышно и торжественно. У нас принято чествовать именинника как оскароносца. Иначе он упадет в обморок, когда получит свой «Оскар», понимаете?

Когда мой сын Федор уже прощался с одноклассниками перед отлетом домой, ему вручили книгу пожеланий, где каждый педагог и каждый ученик, с которыми сын столкнулся за год обучения в школе, написали пожелания и напутствия. Очень трогательно, не дежурно, неожиданно. Мы думали, нас забудут, как только мы исчезнем с горизонта. Тогда я поняла: американцы не забывают хорошее, как все дети. И как дети, они искренне привязываются. Я не знаю до сих пор, какая фраза звучит сильнее: «I love you» (сейчас!) или «I miss you» – когда о тебе помнят и ждут и потом, после расставания.

Между прочим, именно американцы заставили весь мир праздновать День влюбленных, наводнив сувенирные лавки сердечками и признаниями.

И хотя я была в командировке, без мужа, на моем столе в бюро тоже появилась роза, коробка конфет, открытки. А кто-то, до сих пор не знаю кто, притащил даже кадку с маленькой пальмой и сердечком из гнутой проволоки, и мне пришлось до конца командировки поливать ее, млея от восхищения и благодарности.

– В этот день никто не должен оставаться без любви, – объяснила мне секретарь профессора Керра.

Да, если любовь – это жесты, авансы, которые мы раздаем направо и налево, то она неисчерпаема, ее хватит на всех. А если люди вокруг исповедуют другую религию – «Любовь нужно заслужить!» (то есть – никаких авансов), то этой любви никогда не дождешься. Что ни сделай, будет мало, рано, поздно, не то…

Успех и счастье – для американцев синонимы, а способы их достижения часто совпадают. Трудно представить себе счастливым американца, который не достиг успеха в определенной области. Если простая домохозяйка выиграет в лотерею миллион, ей не будут завидовать так, как голливудской звезде, которая этот миллион заработала. Потому что успех – это следствие личных усилий и предприимчивости. Лотерейный выигрыш невозможно повторить. А человек, который открыл свое ноу-хау, заработает еще не раз!

Американцы не делают ставку на удачу. Они ставят на технологию получения прибыли.

Фабрика грез, как называют Голливуд, – это и есть фабрика образов счастья. Нигде в мире звезды не получают такие гонорары, как в Америке. Счастье, а не образование и ум, как считают французы, и не сила и мощь, как уверяют русские, – самый сильный манок для американцев.

Один из ведущих американских сценаристов Пол Браун (автор сериала «Х-files») на мастер-классе, куда я была приглашена как телеконсультант, сказал: «Я прихожу к выводу, что смысл жизни человека в получении удовольствия. Люди хотят быть счастливыми, и больше ничего!»

Он прав, но в отношении американского зрителя. Зрители, которые приходят на фильмы и сериалы Пола Брауна, с детства хотят стать счастливыми. Сегодня они хотят стать счастливей, чем вчера. Собственно, Голливуд у них и сформировал установку на бесконечное счастье.

Еще одним обязательным элементом технологии счастья по-американски является оптимизм. Чтобы стать счастливым, нужно испытывать энтузиазм и уверенность в успехе. Излучающий надежду и уверенность человек притягивает внимание других, консолидирует их в группу поддержки. Счастье – это не результат, краткий миг между прошлым и будущим, это настрой, постоянное состояние. Драйв и кайф! Индустрия удовольствий – это не просто времяпрепровождение на этой грешной земле, это индустрия поддержания настроя на счастье, радость, достижения.

Чтобы удерживаться на высоком энергетическом уровне, сангвиник хватает энергию из разных источников, прежде всего, из контактов с людьми. Он инициирует контакты, побуждая других действовать по своему плану. Когда ему удается это, сангвиник переживает настоящий триумф. Вовлекая в социальные игры других, сангвиник многократно увеличивает свои возможности.

Потребление людской энергии становится настоящей проблемой. Интересное воспоминание я нашла у Анджелины Джоли: «В то время, когда другие девочки хотели стать балеринами, я мечтала быть вампиром». Верный признак того, что девочка чувствовала нехватку поддержки и любви. Чем более популярным становится человек, тем большее количество внимания и любви он требует. Не случайно киновампириады так популярны: в них отражается опыт современного человека, который ищет источники поддержки и любви вне семьи и традиционных отношений.

Вампиры в кино помолодели. «Сумерки» – это про жажду любви у подростков. Но Дракула есть даже в образовательном проекте «Улица Сезам» для дошкольников.

Вампир символизирует теорию сангвиника: люди и есть источник энергии и любви.

Вы спросите, есть ли альтернативы? Есть: холерики подпитываются от материального мира. Меланхолики питаются чем попало, остатками, им много не нужно, а флегматики – энергией космоса.

Американец-сангвиник уверен, что счастье сопровождает нас каждый день, нужно только присмотреться, вовремя протянуть руку и дернуть его к себе. К большинству так называемых неприятностей человек может приспособиться, часть из них – вообще игнорировать, пропустить мимо ушей.

«Большинство людей счастливы ровно настолько, насколько они к этому приспособлены», – говорил первый президент США Авраам Линкольн.

– Счастье и любовь во многом результат внушения и самовнушения, а не объективный, внешний фактор, – говорит Карен, моя американская коллега-психолог. Она давно в отношениях с филологом Ларри. Пара излучает благополучие, как ровный свет от лампы, без всплесков и протуберанцев, уже много лет.

– Но почему вы не женитесь?

– Мы привыкаем друг к другу. Если люди женятся через пару месяцев после знакомства, их не будут воспринимать как серьезных супругов и ответственных родителей. Основы родительства закладываются уже сейчас.

– Как вам удается не ссориться?

– Это я хочу спросить: как вам удается ссориться? – рассмеялась она. – Вы же – северный народ, а страсти, как у итальянских родственников Ларри.

– Мы не ссоримся, – почти обиделась я, – мы просто бурно реагируем друг на друга.

– Американские горки – хороший аттракцион, но не в отношениях. Каждый раз приходится задавать себе вопрос: готов ли ты пожертвовать отношениями с этим человеком? И сразу все становится на свои места. Конфликт теряет значимость.