Смерть и жизнь больших американских городов - Джекобс Джейн
Чудесное вспомогательное средство, каким являются тротуары больших городов, важно и для детей. Дети зависят от вспомогательных средств сильней, чем кто бы то ни было, кроме стариков Большая часть детских игр на свежем воздухе, особенно в школьном возрасте и тем более после того, как ребёнок начал организованно заниматься чем-либо помимо школы (спортом, искусством и т. д.), происходит стихийно, непредусмотрено, в свободные минуты. Детская жизнь под открытым небом во многом складывается из кусочков. Маленький незанятый интервал после лана. Путь из школы, когда ребёнок соображает, чем бы заняться, и смотрит, кто попадётся навстречу Время перед ужином, пока ещё не позвали к столу. Краткий интервал между ужином и выполнением домашних заданий или между домашними заданиями и сном.
В эти промежутки времени дети имеют в своём распоряжении и используют всевозможные способы подвигаться и развлечься Брызгаются в лужах, рисуют мелом на асфальте, прыгают через скакалку, катаются на роликах, играют в шарики, демонстрируют друг другу свои «драгоценности», болтают, обмениваются картинками, играют в мячик на ступеньках перед домом, ходят на ходулях, разрисовывают самодельные самокаты, разбирают на части старые детские коляски, залезают на ограды и перила, носятся взад-вперёд. Противоестественно придавать этим занятиям бог знает какое значение. Противоестественно идти ради них куда-то, чтобы предаваться им по плану, официально. Их очарование отчасти состоит именно в ощущении свободы, в возможности болтаться по тротуарам, а не быть запертым на специально выделенной территории. Если для таких стихийных развлечений нет удобных условий, эти развлечения становятся редкими.
По мере того как дети растут и превращаются в подростков, эта стихийная активность под открытым небом — скажем, в ожидании, пока позовут есть, — делается менее размашистой физически. Теперь она во многом состоит из хождений туда-сюда с приятелями, критического разглядывания людей, флирта, разговоров, дружеских толчков и тычков, возни, грубоватых шуточек. Подростков всегда ругают за такое времяпрепровождение, но без него они, как правило, не могут. Проблемы возникают, когда оно происходит не внутри общества, а подпольно.
Реквизитом для всех этих разновидностей стихийной игры служит не какое-либо хитроумное оборудование, а всего-навсего свободное пространство в близко доступном и интересном месте. Играть становится тесно, если тротуар слишком узок для всей совокупности его функций, и особенно тесно, если к тому же линия фасадов не имеет небольших углублений. Источником огромных возможностей для того, чтобы играть и слоняться, служат неглубокие ниши чуть в стороне от полосы, по которой идут пешеходы.
Трудно рассчитывать на хорошую игру на тротуаре, если он используется для широкого спектра других целей широким сообществом людей. Разные способы использования дополняют друг друга, нуждаются друг в друге ради должного надзора и присмотра, ради оживлённой публичной жизни, ради общего интереса. Когда тротуары на живленной улице достаточно широки, игра, как и другие способы её использования, цветёт пышным цветом. Когда на тротуарах сэкономили, первой жертвой становится скакалка. Следом за ней гибнут катание на роликовых коньках, трёх- и двухколесных велосипедах. Чем уже тротуары, тем менее подвижной становится стихийная игра и тем чаще — спорадические рейды детей на проезжую часть.
Тротуары шириной в девять-десять метров способны удовлетворить практически любые требования стихийной игры; к тому же они позволяют высадить деревья для тени и дают достаточно места пешеходам и тем взрослым, что гуляют по улице и ведут свою тротуарную жизнь. Увы, редко можно увидеть тротуар такой роскошной ширины. Как правило, шириной тротуаров жертвуют в пользу проезжей части — во многом потому, что городской тротуар привыкли считать лишь средством для целенаправленной пешей ходьбы и доступа к зданиям, не учитывая его уникальную, жизненно важную и незаменимую роль как органа городской безопасности, публичной жизни и воспитания детей.
Шестиметровые тротуары, обычно не позволяющие прыгать через скакалку, но допускающие катание на роликах и игру в игрушки с колёсами, все ещё встречаются, хотя расширители мостовых мало-помалу с ними расправляются (многие из них считают конструктивной заменой мало используемые торгово-прогулочные зоны и «променады»). Чем популярней тротуар, чем интенсивней на нем жизнь, чем больше людей им пользуются и чем эти люди разнообразней, тем шире он должен быть, чтобы хорошо исполнять свои функции.
Но даже когда места мало, удобство расположения и интерес, который представляют для детей улицы, так важны для них — а хороший присмотр так важен для родителей, — что дети приспосабливаются и охотно играют даже на скудном тротуарном пространстве. Это не значит, что мы правильно делаем, когда злоупотребляем их приспособляемостью. Так мы вредим и детям, и городу.
Некоторые тротуары крупных городов, безусловно, плохи для того, чтобы на них росли дети. Они плохи для всех вообще. В таких местах мы должны способствовать развитию качеств и созданию средств, повышающих безопасность улиц, их жизнеспособность и стабильность. Это комплексная проблема, центральная для градостроительства. Но, прогоняя детей, живущих в упадочных городских зонах, в парки и на игровые площадки, мы только усугубляем и детские, и уличные трудности.
Идея, что необходимо уничтожить, где это возможно, улицы крупных городов, а где невозможно, минимизировать их социальную и экономическую роль в городской жизни, — самая зловредная и разрушительная идея во всем ортодоксальном градостроительстве. То, что она очень часто проводится в жизнь во имя туманных фантазий о благе городского ребёнка, отдаёт горчайшей иронией.
5. Использование местных парков
Местные парки и открытые участки паркового типа обычно считаются ценным даром для обездоленного населения больших городов. Хочется, однако, перевернуть это утверждение и назвать городские парки обездоленными участками, которые, как в ценном даре, нуждаются в человеческой жизни и внимании. Это точней соответствует действительности, ибо именно от людей зависит, используется ли парк, успешен ли он или пребывает в заброшенности и запустении.
Парки — изменчивые места. Они могут быть крайне популярными и крайне непопулярными. Их поведение отнюдь не простое. Они могут быть украшением городских районов и немалым экономическим благом для своих окрестностей — хотя, увы, такое наблюдается редко. Их могут с годами все больше любить и ценить — хотя, увы, немногим из них свойственно подобное долголетие. На каждое из таких излюбленных горожанами мест, как Аустенит-сквер в Филадельфии, Рокфеллера-Плаза и Вашингтон-сквер в Нью-Йорке, Бостон-Бостон-Коммойв Бостоне, приходятся десятки унылых, гниющих, мало используемых, нелюбимых городских пустот, называемых парками. Вспоминается ответ одной жительницы Индианы на вопрос о том, нравится ли ей сквер её городка: «Да там никого не бывает, кроме грязных стариков, которые сплёвывают табачную жижу и пытаются заглянуть тебе под юбку».
Ортодоксальное градостроительство относится к местным открытым участкам поразительно некритически, обожествляет их, фетишизирует[11]. Спросите градостроителя, какие преимущества имеет его проект перед старым городом, и он с гордостью, как о чем-то самоочевидном, скажет: БОЛЬШЕ ОТКРЫТЫХ ПРОСТРАНСТВ. Спросите уполномоченного по зонированию, чем новые правила лучше старых, и он, опять-таки как нечто самоочевидное, перечислит меры, побуждающие застройщиков оставлять БОЛЬШЕ ОТКРЫТЫХ ПРОСТРАНСТВ. Пройдитесь с проектировщиком по упадочной территории, и, хоть местность уже покрыта паршой безлюдных парков и несвежих, усеянных бумажными салфетками «ландшафтных участков», он поведает вам о светлом будущем, в котором появится БОЛЬШЕ ОТКРЫТЫХ ПРОСТРАНСТВ.
БОЛЬШЕ ОТКРЫТЫХ ПРОСТРАНСТВ ради чего? Ради грабежей и драк? Ради тоскливых пустот между зданиями? Или ради пользы и удовольствия рядовых людей? Но люди не используют городские открытые пространства просто потому, что они есть и проекты градостроителей и дизайнеров предполагают их использование.
