Стефани Лоуренс - Прекрасная Юнона
– Общепринятым развлечениям? – эхом вторила ему Хелен. – Конечно. Могу себе представить.
– Неужели? – Не в силах сдержаться, Мартин повернулся к ней, но не смог увидеть ее лицо. Хотя он мог представить себе его – зеленые глаза с янтарными искорками под каштановыми бровями идеальной формы, прямой маленький нос и красивые полные губы, словно созданные для поцелуев. – Разве вы знаете, как развлекаются настоящие повесы?
Хелен с трудом удержалась, чтобы не сказать, что была замужем за одним из них.
– Более чем достаточно, – ответила она, полагая, что такой ответ вполне соответствует действительности. Она вдруг с удивлением подумала, что за странный разговор они ведут, и тихонько засмеялась. – Мне кажется, я должна обратить ваше внимание, что наша беседа становится совершенно неприличной. – Она произнесла эти слова без смущения и с легким сердцем, что вполне соответствовало ее настроению. Хелен прекрасно отдавала себе отчет в том, что сложившаяся ситуация выглядит в высшей степени неприличной, и тем не менее она казалась ей совершенно естественной и доставляла очевидное удовольствие.
С тихим вздохом Хелен пошевелилась, уютно устроившись рядом с ним.
Мартин стиснул зубы, стараясь не реагировать. Тихий смех, который он назвал бы смехом сирены, сорвался с ее губ.
– Я вдруг подумала, что ускользнула из рук одного фата, чтобы провести ночь в объятиях самого знаменитого ловеласа, которого когда-либо рождал Лондон. Возможно, из всего этого следует какая-нибудь мораль. – Она снова засмеялась и, к глубочайшему изумлению Мартина, заснула невинным сном младенца.
Мартин лежал неподвижно, глядя на грубые потолочные балки у себя над головой. Признание в том, что ей знакомы нравы повес и их забавы, показалось ему очень странным. Странным и интригующим. Прежде чем его воображение, так и рвавшееся на волю, завело его слишком далеко, Мартин решил отложить обдумывание этого странного заявления до лучших времен.
Он сосредоточил все свои усилия на том, чтобы заснуть. Сначала он попытался сделать вид, что никакой женщины рядом нет. Это оказалось невыполнимым. Потом попробовал думать о своей бывшей любовнице, мулатке Эрике. Это тоже не сработало. Каким-то непонятным образом темные кудри Эрики и ее кофейного цвета кожа обернулись золотыми локонами и соблазнительными изгибами белого тела. Вместо маленькой с темными сосками груди Эрики перед глазами Мартина возникли более полные белые груди с едва различимыми розоватыми ореолами вокруг сосков. Его опытному глазу ничего не стоило дорисовать то, что скрывало шелковое платье, и этот образ стал настоящей пыткой для его сознания. В конце концов, поклявшись во что бы то ни стало узнать имя прекрасной Юноны и уложить ее в постель, как только она будет возвращена в свой дом и больше не будет находиться под его опекой, Мартин заставил себя не думать ни о чем.
Еще через час ему удалось забыться беспокойным сном.
Глава 3
Ранний солнечный луч вернул Мартина из забытья. К счастью, он открыл глаза, прежде чем успел пошевельнуться, что случалось с ним не часто. То, что он увидел, удержало его от инстинктивного движения в сторону теплого тела, лежавшего в его объятиях. Сдержав рвавшиеся с губ проклятия, Мартин высвободился из шелкового плена рук Хелен и поспешил как можно скорее спуститься вниз.
Проверив лошадей, он вышел на улицу. Небо разъяснилось, воздух был чист и свеж. Гроза напоила землю, и теперь светило яркое солнце. Хороший день для того, чтобы продолжить путешествие. Мартин размял ноги и уже собирался вернуться в сарай, чтобы разбудить свою компаньонку по этому приключению, когда вдруг вспомнил о состоянии дорог.
Всего несколько шагов по проселку заставили его пересмотреть свои планы. Привыкнув ездить по гравию или по большим дорогам с твердым покрытием, Мартин забыл, что они находятся на сельском проселке, мало чем отличающемся от тех, по которым перегоняли стада. Проселок, ведущий от сарая до большой дороги, превратился в болото, да и сама дорога выглядела немногим лучше. Более близкое обследование той части, которую он мог видеть, показало, что потребуется несколько часов, прежде чем она снова станет проезжей.
Оставалось лишь ждать. Мартин вернулся в сарай.
Он поднялся на сеновал и обнаружил, что прекрасная Юнона еще спит. Утреннее солнце, пробивавшееся через чердачное окно, позолотило ее локоны. Во сне ее губы слегка приоткрылись, дыхание стало поверхностным. Нежный румянец окрасил прекрасное лицо. Женщина показалась Мартину богиней, созданной из мрамора и золота. Он долго и пристально рассматривал видение, вбирая в себя черты ее лица, изгиб бровей и теплый блеск полных губ. К счастью, все остальное скрывалось в складках дорожного одеяла.
Кто она? Мартин осторожно спустился по лестнице. Пусть спит. После грозы ей нужно отдохнуть.
Снова ступив на твердую землю, Мартин потер лицо руками. По правде сказать, он тоже мог бы уделить сну еще несколько часов. Однако он понимал, что не сможет заснуть на сене рядом с прекрасной Юноной.
Когда Хелен проснулась, утро было уже в самом разгаре. Она минуту лежала в недоумении, не понимая, где находится, прежде чем воспоминания о событиях предшествующего вечера полностью вернули ее к реальности.
Хелен была на сеновале одна. Она резко села. Потом откуда-то издалека до нее донесся приглушенный голос. В следующую секунду она сообразила, что это Мартин на улице разговаривает с лошадьми. Хелен торопливо вылезла из-под дорожного одеяла. Аккуратно свернула и положила вместе с шинелью на край сеновала, рядом с лестницей. Потом, бросив последний взгляд, чтобы убедиться, что Мартин все еще на улице, она задрала юбки до колен и быстро спустилась вниз.
С облегчением коснувшись земли, Хелен опустила вниз юбки, безуспешно пытаясь разгладить мятые складки. Она вытащила из волос пучок соломы и поморщилась от мысли о том, как выглядит. Рядом с лестницей стояло ведро чистой воды, на краю которого висел льняной носовой платок. Хелен вымыла руки и ополоснула лицо. Она как раз вытирала его, когда услышала сзади шаги своего спасителя.
– А-а! Прекрасная Юнона проснулась. Я как раз собирался будить вас.
Хелен обернулась. При дневном свете красота ее спасителя оказалась еще более совершенной, чем при свете лампы. Широкие плечи выглядели еще шире, высокий рост тоже не был плодом ее фантазий. Ничего удивительного, что это заставило Хелен почувствовать себя маленькой и слабой. Орлиный профиль казался немного резким, хотя такое впечатление, возможно, создавалось из-за загара. Хелен моргнула и тут осознала, что серые глаза Мартина с усмешкой разглядывают ее. Она взмолилась, чтобы он не заметил, как она покраснела:
– Прошу прощения. Вы должны были разбудить меня пораньше.
– Это ни к чему.
Мартин протянул руку за упряжью, которую оставил на стенке стойла. Еще вчера он подумал, какого цвета будут ее глаза при свете дня. Два озера из янтаря и прозрачной зелени, подсвеченной золотом. Мартин возблагодарил судьбу, что не разглядел ее до того, как ему пришлось провести рядом с ней ночь. Румянец, вспыхнувший на ее щеках, подсказывал, что она испытывает очень похожие чувства. Он улыбнулся и испытал облегчение, когда Хелен улыбнулась в ответ.
– Дороги немного просохли, и мы можем попытаться проехать.
Хелен последовала за Мартином на улицу и остановилась, чтобы вдохнуть свежего утреннего воздуха. Она увидела, как тот борется, пытаясь запрячь отдохнувших лошадей, и пошла вперед, чтобы помочь. Хелен двигалась ровным шагом, чтобы еще больше не испугать и без того взвинченных животных. Взяв под уздцы одну лошадь, она принялась тихим голосом бормотать нежности и поглаживать ее бархатный нос.
Мартин одобрительно кивнул ей. Совместными усилиями они успешно запрягли коляску.
Не выпуская из рук поводьев, он подошел к Хелен, намереваясь поднять ее и посадить на сиденье.
– Э-э… Я оставила вашу шинель и одеяло на сеновале, – вдруг выпалила она, надеясь, что он не заметит, как она покраснела. От одной мысли, что он снова прикоснется к ней, Хелен охватила паника. Понаблюдав за ним последние десять минут, она не могла понять, как у нее хватило мужества пережить эту ночь.
Черные брови поползли вверх, серые глаза задумчиво остановились на ее лице. Мартин протянул ей поводья:
– Я принесу их. Стойте спокойно и не двигайтесь.
Мартин вернулся через две минуты, которые стали для Хелен тяжелым испытанием. Он положил одеяло и шинель под сиденье, а потом протянул руку за поводьями. Хелен передала их. В следующий миг его руки сомкнулись у нее на талии, и она на секунду оказалась в невесомости, прежде чем аккуратно опуститься на сиденье.
Делая вид, что поглощена складками юбки, Хелен думала о том, насколько волнующими оказались для нее все эти новые переживания. Она не могла точно определить, что испытывала каждый раз, когда он прикасался к ней. Но у нее не возникало никаких сомнений в том, что это нечто совершенно неприличное. И очень приятное. И, похоже, вызывающее привыкание. Несомненно, это был один из тех трюков, к которым прибегали опытные волокиты, чтобы порабощать восприимчивых женщин. Хотя нельзя сказать, чтобы ее бывший муж обладал этой способностью. Впрочем, потом, отдавая ему должное, Хелен изменила к нему отношение. Артур никогда не уделял ей, застенчивой шестнадцатилетней девочке, на которой женился ради приданого, много времени. Он неделями пропадал в обществе опытных куртизанок. И все же ни один из тех воздыхателей, которые появились у нее с тех пор, как она снова стала вращаться в обществе, не производил на нее такого впечатления, как Мартин Уиллисден.
