Джорджетт Хейер - Роковой поцелуй
Вскоре выяснилось, что новая упряжка повинуется ей гораздо хуже прежней, поскольку один из коренников упорно не желает держать шаг. Его постоянные попытки перейти на рысь вкупе с ленивой медлительностью напарника превратили управление экипажем в неблагодарное занятие. Мисс Тавернер приходилось с ними нелегко, а тут дело осложнилось еще и тем, что она догнала дилижанс, который на протяжении доброй полумили упорно держался середины дороги. Впрочем, движение его было весьма своеобразным: дилижанс швыряло из одной стороны в другую, причем на скорости, несвойственной столь громоздкому транспортному средству, и пассажиры на крыше, уцепившиеся в нее обеими руками, чтобы не упасть, выглядели так, словно подобный способ передвижения не вызывал у них ни малейшего воодушевления. А когда мисс Тавернер наконец все-таки сумела обогнать дилижанс, то ей стала понятна и причина столь странной езды. Оказывается, им управлял разухабистый молодой повеса, который наверняка подкупил кучера, дабы тот уступил ему место на козлах, и разогнал тяжелую карету до опасной скорости, стиснув вожжи одной рукой. Вполне вероятным выглядело предположение – на первом же повороте щеголь опрокинет экипаж, что, кстати говоря, случалось нередко. Мисс Тавернер даже пожалела остальных пассажиров и особенно сидевшего сразу же позади облучка худого мужчину с несчастным выражением лица, шляпа которого подвергалась нешуточной опасности слететь с головы владельца вследствие беспорядочных взмахов хлыстом самозваного кучера.
После того как она обогнала дилижанс, иных препятствий впереди ей не встретилось, но мисс Тавернер прекрасно понимала, что потеряла драгоценное время, и надеялась только на то, что Перегрину повезет не больше. Однако за несколько сотен ярдов до Фоксли-Хэтч он обнаружился позади, а у шлагбаума (где ее задержал нечистый на руку смотритель, попытавшийся всучить ей билет только до следующей заставы) и вовсе догнал. В ситуацию незамедлительно вмешался Джадсон, и, пока грум доходчиво объяснял смотрителю, что тот имеет дело не с зелеными юнцами и что им нужен правильный билет (открывавший перед ними все шлагбаумы вплоть до самого Гаттона), Перегрин и Джудит смогли обменяться несколькими словами.
– Как твоя упряжка, Перри? – полюбопытствовала Джудит. – Я смотрю, одна лошадь у тебя уже запалена.
– В самую точку! – жизнерадостно отозвался Перегрин. – А остальные вообще еле ноги передвигают. Кстати, ты видела кучу малу на дороге? Какой-то тип опрокинул дилижанс в канаву. Да в чем там дело? Смотритель что, пытается надуть тебя? Эй, Джадсон, передай ему: если он считает нас олухами, то сильно ошибается!
Наконец спор уладился, и мисс Тавернер смогла двинуться в путь. Миновав заставу, она проехала деревушку Годстоун-Корнер и пустила лошадей рысью по длинной прямой дороге, поднимающейся к проходу Смитам-Боттом. Свято придерживаясь принципа, что ненадежную упряжку следует гнать во весь опор все четыре мили до Мертшема, очередного поселения, она прошла легким галопом, сбавив скорость только на въезде в деревушку. Сразу за Мертшемом стояла очередная застава, но билет, приобретенный в Фоксли-Хэтч, открыл перед ней шлагбаум, и мисс Тавернер проскочила ее почти без остановки, дав волю своим передним лошадкам на отрезке длиной в милю до Гаттонской заставы, стоявшей у девятнадцатимильного столба, где старая дорога сворачивала в сторону Рейгейта. Здесь пришлось покупать очередной билет, и, поскольку Перегрин преследовал ее по пятам, она начала внутренне готовиться к тому, что на втором участке пути лишится своего лидерства.
Тем не менее, благодаря удачному стечению обстоятельств, Джудит сумела сохранить его на протяжении еще двух миль. Перегрин дважды пытался обойти ее, но оба раза появление встречного экипажа делало эту задачу невозможной, и ей удавалось оторваться от него. А вставший на горизонте холм Ред-Хилл дал ей дополнительное преимущество, поскольку Перегрин, имевший привычку нахлестывать передних лошадей на ровной местности, был вынужден на подъеме перевести свою упряжку на шаг.
После Ред-Хилла дорога, тянувшаяся по Эрлсвуд-Коммон, изобиловала крутыми подъемами и спусками, зато по обеим ее сторонам глазу предстали весьма живописные ландшафты, поэтому мисс Тавернер едва не забыла о том, что должна прибыть в Хорли раньше своего брата.
Самый длинный этап пути подходил к концу, и ее лошади, не ходившие, очевидно, до этого в одной упряжке, начали выбиваться из сил. Она даже удивилась тому, что Перегрин не предпринимает попыток обойти ее, но потом решила: подъемы и спуски оказались утомительными даже для него.
– Молодой хозяин бережет коней, мисс, – словно подслушав ее мысли, заметил Джадсон. – Хинксон наверняка подсказал ему, где стоит попытать счастья. Держу пари, он попробует обойти нас перед самой заставой Салфордс-пайк.
– Сколько нам осталось до Хорли? – спросила мисс Тавернер.
– Не больше пары миль, мисс, и дорога все время идет под уклон.
Она улыбнулась.
– Он все-таки может и упустить свой шанс.
Пустынная местность постепенно понижалась к Уилду, оставляя в стороне от дороги деревеньки Пертридж-Вуд и Салфордс. Лошади набрали ход, и на протяжении примерно с четверть мили Перегрин не мог подобраться к сестре. Но потом, когда мисс Тавернер уже начала лелеять надежду, что ей удастся сохранить лидерство, ее правый передний рысак захромал, и мимо в клубах пыли промчался Перегрин.
Ей ничего не оставалось, как медленным шагом последовать за ним, а к тому времени как ее бричка остановилась в гостинице «Чекерс», Перегрин уже, сменив упряжку, умчался прочь. Его прежнюю четверку как раз уводили конюхи, когда мисс Тавернер натянула вожжи. Она еще успела увидеть, как исчез за поворотом задник его коляски и, заметив официанта, возвращающегося в гостиницу с пустой кружкой на подносе, поняла: брату хватило времени даже на то, чтобы пропустить глоток освежающего напитка.
«Чекерс», стоявшая как раз на полпути между пунктами назначения, была переполнена постояльцами. Именно в тот момент, когда конюхи закончили распрягать лошадей мисс Тавернер, во двор свернул дилижанс, направлявшийся в Лондон, и возвестивший о своем прибытии тремя длинными гудками в рожок. Где-то в конюшнях зазвенел колокольчик, по двору раскатился крик с требованием смены упряжки, и не успел дилижанс остановиться, как форейторы, сидя верхом на конях, уже вывели несколько вновь запряженных лошадей.
Помимо дилижанса во дворе стояли несколько частных экипажей, включая и почтовую карету, где сидели изысканно одетые леди и джентльмен, с любопытством взиравшие на мисс Тавернер. Здесь же был и молодой щеголь в кабриолете, явно приехавший откуда-то по соседству. Несколько минут разглядывая мисс Тавернер в лорнет, он было направился к двуколке Джудит, но, наткнувшись на ее ледяной взгляд, поспешно передумал и принялся отчитывать одного из конюхов. Девушка попросила принести ей бокал лимонаду, но, обнаружив, что является предметом всеобщего интереса, быстро пожалела об этом, будучи готовой, скорее, двинуться в путь с пересохшим горлом, чем подвергаться столь бесцеремонному разглядыванию. Она впервые ощутила легкое беспокойство, ругая себя за то, что поддалась минутному порыву и пустилась на столь безрассудную авантюру. Джудит начала осознавать всю неуместность своего появления на облучке мужского средства передвижения, да еще и на самом оживленном участке главной дороги всей южной части страны. Низкорослый грум, сопровождавший, очевидно, элегантный тильбюри, запряженный парой серых в яблоках лошадей, на одном из крыльев которого лежал его небрежно сброшенный ярко-алый плащ, окинул ее взглядом, полным невыразимого презрения, без стеснения подтолкнул в бок одного из конюхов, бросил ему несколько слов, прикрыв рот ладонью, и злорадно захихикал. Но в это самое мгновение из гостиницы, подволакивая ногу, вышел какой-то угрюмый тощий господин, тотчас же улыбку на лице грума как ветром сдуло и он поспешил ему навстречу. Джентльмен, хромая, направился к тильбюри, на ходу натягивая перчатки. Заметив мисс Тавернер, он остановился и окинул ее выразительным взглядом с головы до пят, так что она покраснела, затем, пожав плечами, сел в свой экипаж и был таков.
– Это граф Бэрримор, мисс, – пришел ей на помощь Джадсон. – Все зовут его Косолапый[99].
К тому времени в бричку впрягли свежих лошадей, а лимонад был выпит. Мисс Тавернер взяла в руки вожжи, и двуколка вылетела со двора.
Тильбюри уже скрылся из виду, чему она очень радовалась и, если верить Джадсону, догнать его фактически не представлялось возможным.
Теперь под рукой мисс Тавернер оказалась быстрая упряжка лошадок караковой масти; вскоре она сполна ощутила разницу между сильными, послушными, благородными животными и той дурно выдрессированной четверкой, которой ей пришлось управлять на втором этапе гонок. Казалось, мильные камни буквально пролетают мимо, а благодаря тому, что дорога была в отличном состоянии и Джадсон знал каждый ее дюйм, Джудит смогла, наверстав упущенное время, прибыть в Краули вскоре после своего брата, у которого случилась задержка из-за встречи с какой-то повозкой на узком участке дороги возле гостиницы «Георг».
