Джулия Куин - Тысяча поцелуев
Он привез Дэниела в Англию, обеспечил его безопасность. И за это его следует казнить?
– Скажите хоть что-нибудь, Хью, – взмолилась Сара, переводя взгляд с одного на другого. – Не понимаю, почему вы молчите.
– Документ действительно существует, – подтвердил Дэниел. – У меня есть копия.
– Вы дали ему копию?!
Хью не совсем понимал, какое это имеет значение, но Сара явно была охвачена паникой: кровь отлила от лица, руки тряслись.
– Ты должен порвать эту бумагу, немедленно, – выкрикнула она Дэниелу.
– У меня ее здесь…
– Она в Лондоне? – перебила Сара. – Если это так, я немедленно уезжаю: мне нужно ее забрать, – а что касается твоей свадьбы… обойдетесь без меня.
– Сара! – едва ли не завопил Дэниел. – Это всего лишь копия, а кроме того, единственная гарантия моей жизни.
– Но он может лишиться своей! – парировала кузина.
Дэниел скрестил руки на груди.
– Это зависит исключительно от лорда Хью.
– Скорее от моего отца, – поправил Хью, – потому что именно с него и началась цепь безумств.
Сара потрясла головой, словно пыталась обрести хотя бы тень понимания, и опять спросила:
– Почему вы должны это сделать?
Хью казалось, что все предельно ясно, и добавить к сказанному нечего, но она продолжала сокрушаться, пока не вмешался Дэниел:
– Сара, прекрати! Ты все слишком близко принимаешь к сердцу.
– Не смей меня опекать! – выкрикнула та, стряхнув его руку со своего плеча.
Хью не знал, как быть: ему казалось – что все было сделано правильно, – но, видимо, он ошибался.
– А вы когда-нибудь думаете о ком-нибудь, кроме себя? – взорвалась Сара, повернувшись к нему.
– Конечно. О вашем кузене, например, – напомнил он спокойно.
– Но сейчас все по-другому! Когда угрожали отцу, вы были один, а теперь…
Хью ждал, но она не закончила фразу, не сказала «теперь мы вместе».
– Но даже если что-то случится с Дэниелом, вы не обязаны выполнять условия контракта, и никто не упрекнет вас за это! Никто! Во всяком случае, не ваш отец, а Дэниелу будет уже все равно!
В комнате стало очень тихо, и Сара, осознав, что ляпнула, запечатала рот ладонью, а потом пролепетала, с ужасом глядя на кузена:
– Простите… О господи, простите!
– Достаточно разговоров! – отрезал Дэниел, бросив на Хью почти неприязненный взгляд, потом обнял Сару и что-то прошептал ей на ухо.
Хью не слышал, что именно он сказал, но поток слез, лившихся по ее лицу, так и не пересох.
– Я пойду соберу вещи, – сказал Хью.
Никто не стал его отговаривать.
Сара позволила Дэниелу увести ее из комнаты, но когда он предложил на руках отнести ее наверх, сдавленно попросила:
– Пожалуйста, нет. Не хочу, чтобы видели, что я расстроена.
«Расстроена». Какое жалкое определение. Она была не расстроена, а уничтожена, разбита.
– Позволь хотя бы проводить тебя до комнаты.
Сара кивнула, но тут же передумала:
– Нет, там может быть Харриет! Не хочу, чтобы у нее возникли вопросы: ты же знаешь ее, начнет бомбардировать вопросами, так что не остановишь.
Тогда Дэниел отвел ее в свою спальню, рассудив, что это одна из немногих комнат дома, где Саре гарантировано уединение. Он в последний раз спросил, не нужно ли позвать ее матушку, или Хонорию, или еще кого-нибудь, но Сара покачала головой и улеглась в постель, свернувшись клубочком поверх покрывала. Дэниел укрыл ее одеялом и, уверившись, что она действительно хочет остаться одна, вышел и тихо закрыл за собой дверь.
Через десять минут появилась Хонория и заявила, не успела Сара даже взглянуть на нее:
– Дэниел сказал, что ты хочешь побыть одна, но я не думаю, что это правильно.
– Вот и точное определение семьи: люди, которые считают, будто имеют право решать, права ты или не права.
Сара полагала, что в этом есть и ее вина: как и остальные родственники, она зачастую принимала такие решения.
Хонория села на кровать рядом с ней и осторожно отвела волосы с ее лба.
– Чем я могу помочь?
Сара не подняла головы с подушки, даже не повернулась.
– Ничем.
– Но мы ведь можем что-то предпринять: я отказываюсь верить, что ситуация безвыходная.
Сара села и удивленно уставилась на кузину:
– Дэниел тебе рассказал?
– Кое-что, – уклончиво ответила Хонория, стараясь не обращать внимания на нелюбезный тон Сары.
– Тогда как ты можешь говорить, что не все потеряно? Я думала, что не только я люблю его, но и он любит меня. И вот теперь узнаю…
Сара почувствовала, как лицо исказилось гневом, которого Хонория не заслуживала, но сдержаться не могла.
Хонория прикусила губу.
– Возможно, если ты поговоришь с ним…
– Я говорила! Как думаешь, почему все закончилось таким образом?
Сара помахала рукой перед лицом, словно хотела сказать… словно хотела сказать: «Я вне себя, я обижена, я унижена и не знаю, что делать»; словно хотела сказать: «Помоги мне, потому что я сама не знаю, как попросить».
– Я не уверена, что знаю всю историю, – осторожно заметила Хонория. – Дэниел был очень расстроен и сказал, что ты плачешь, вот я и прибежала…
– Что он тебе сказал? – глухо спросила Сара.
– Объяснил, что лорд Хью… – Хонория поморщилась, словно не могла поверить всему, что говорит. – Сказал, каким образом лорд Хью убедил отца оставить Дэниела в покое. Это… – На ее лице промелькнули несколько разных выражений недоверия, прежде чем она смогла продолжить: – Я подумала, это очень предусмотрительно с его стороны, хотя определенное…
– …безрассудство, если не сказать безумие, в этом есть, – докончила Сара.
– Не совсем, – медленно выговорила Хонория. – Не думаю, что лорд Хью делает что-то не обдумав.
– Он сказал, что покончит с собой! Прости, я не могу… Господи боже, и это меня называют мелодраматичной?!
Хонория едва заметно улыбнулась.
– Это… своеобразная ирония.
Сара непонимающе уставилась на нее.
– Нет, я не говорю, что это смешно, – поспешила заверить ее Хонория.
– Мне казалось, что я его люблю, – едва слышно призналась Сара.
– Казалось?
– Да. А люблю ли сейчас – не знаю.
Сара отвернулась. Голова снова упала на подушку. Как больно смотреть на кузину! Хонория выглядела такой счастливой, да и заслуживала счастья, но Сара поймала себя на мысли, что готова возненавидеть ее… чуть-чуть, только на мгновение.
Хонория несколько секунд молчала, прежде чем тихо спросить:
– Неужели ты способна разлюбить так быстро?
– Я и влюбилась слишком быстро. – Сара неловко сглотнула. – Может, это было неправдой с самого начала. Может, я просто хотела, чтобы это оказалось правдой. Все эти свадьбы: ты, Маркус, Дэниел и Энн выглядели такими счастливыми! Мне просто захотелось замуж. Может, в этом все дело.
– Ты действительно так считаешь?
– Как я могу любить потенциального самоубийцу? – вздохнула Сара.
– У него не было другого выхода, – возразила Хонория. – Он спасал Дэниела.
– Знаю и могу только восхищаться им, действительно восхищаться, но когда я спросила, не пустая ли это угроза, он ничего не ответил. – Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Не пытался заверить, что при необходимости… не пойдет до конца. Я спросила об этом прямо, но он промолчал.
– Сара, – начала Хонория, – тебе нужно…
– Пойми же наконец: этот разговор был ужасен! – выкрикнула Сара. – Мы обсуждаем то, что произойдет, если брат будет убит. А тогда… что может быть хуже обещанного Хью?
Хонория нежно положила руку ей на плечо.
– Знаю, – выдавила Сара, словно своим жестом Хонория что-то спросила. – Собираешься сказать, что нужно попытаться еще раз? Но что, если он опять ответит то же самое? Или его отец передумает соблюдать условия их соглашения и отомстит Дэниелу? Хью возьмет пистолет и вложит дуло себе в рот!
Последовал ужасный момент: Сара шлепнула себя по губам, пытаясь сдержать всхлипы.
– Дыши глубже, – посоветовала Хонория, но взгляд ее был испуганным.
– Как вообще можно говорить об этом? – вскрикнула Сара. – Мне становится дурно при одной только мысли, что Хью готов совершить такое. Это же противно человеческой натуре!
Она с громкими рыданиями упала в объятия кузины и, всхлипывая ей в плечо, причитала:
– Это несправедливо, это просто несправедливо…
– Несправедливо, – согласилась Хонория.
– Я люблю его.
Хонория продолжала гладить ее по спине, успокаивая:
– Знаю.
– Я чувствую себя настоящим чудовищем, потому что разозлилась, когда… – Сара судорожно втянула воздух, – он сказал, что убьет себя.
– Но ты ведь понимаешь, почему лорд Хью заключил эту сделку!
Сара кивнула и прошептала:
– Но сейчас все должно быть по-другому. Ведь должна же я что-то значить для него.
– Так и есть, – заверила ее Хонория. – Я точно знаю. Видела, как вы смотрите друг на друга, когда думаете, что никто за вами не наблюдает.
Сара отстранилась, но ровно настолько, чтобы взглянуть кузине в лицо. На лице Хонории снова играла едва заметная улыбка, и ее глаза, изумительные сиреневые глаза, которым Сара всегда завидовала, были ясными и безмятежными.
