Салли Маккензи - Без ума от виконта
– Вот как? – Моттон еще раз осмотрелся по сторонам. Комната как комната, по ее стенам тоже развешаны картины. Никаких скульптур – никакого Пана.
Джейн вошла в комнату – она явно не была чересчур послушной дочерью.
– Что же такого в этой комнате… ох нет!
– Джейн!
Что, черт возьми, произошло? Девушка прямо-таки вытаращила глаза на большую картину. Джейн вдруг сильно покраснела, потом побледнела чуть ли не до синевы. Потом испустила сдавленный вскрик и кинулась к выходу. Дверей было две, Джейн распахнула одну из них и выбежала вон.
– Джейн!
Моттон посмотрел на картину, которая так напугала его спутницу. Да, на ней был изображен обнаженный мужчина, но на половине картин в галерее можно было увидеть фигуры полуобнаженных или совсем голых персонажей. Джейн вовсе не была чрезмерно стыдливой и не реагировала с таким вот ужасом на те же статуэтки Пана, которые были куда непристойнее, нежели нагие фигуры на картинах в галерее.
Он подошел поближе и внимательно присмотрелся к картине. Изображенный на ней мужчина выглядел старше, чем большинство персонажей других картин в галерее, на вид ему было далеко за пятьдесят. Он сидел, слегка откинувшись назад, лицом к зрителю, и одной рукой поддерживал голову, а другой опирался на левое колено. Ноги раздвинуты в стороны, и художник не позаботился о фиговых листочках.
Хм-м. Моттон сосредоточил внимание на лице изображенного человека, ибо с остальными частями его тела он уж никак не мог быть знакомым. Лицо же вдруг показалось ему очень знакомым… Нет, они определенно с ним не встречались, но что-то было… Глаза? Овал лица? Портрет напомнил ему…
Он наклонился и прочитал наименование картины: «К. Паркер-Рот».
Господи Боже, да ведь это, должно быть, портрет отца Джейн!
Надо скорее найти ее – если она еще не на полдороге домой. Моттон насупился. Неужели она ушла из галереи без него? Он поспешил к двери, распахнул ее – и едва не столкнулся с Джейн.
– Здесь туалетная комната, – пояснила она.
– Я это вижу. С вами все в порядке?
Она кивнула, потом заговорила:
– Это был настоящий шок – увидеть Па в таком изображении. Я хочу сказать, что мне случалось заходить в мамину студию дома, хотя я старалась этого избегать. Но наверное, я видела картину в то время, когда мама над ней работала. – Джейн сильно покраснела. – Нет, не в то время, когда Па ей позировал, тогда они, слава Богу, запирались в студии на ключ. – Джейн испустила глубокий, дрожащий от волнения вздох. – Я просто не ожидала увидеть это полотно на выставке, если вам понятно, что я хочу сказать.
– Да, и ваша мать, должно быть, тоже это понимала, поскольку особо просила вас не заходить в Голубую спальню. Но я полагаю, что ей следовало бы недвусмысленно пояснить вам, в чем тут проблема, тогда вам не пришлось бы пережить подобное потрясение.
– Я и сама так считаю, но мама в каких-то отношениях иногда бывает до странности скрытной. Возможно, она не хотела, чтобы я узнала о том, что картина отсутствует в ее студии. – Джейн покачала головой. – И я не знаю, известно ли об этом папе. Хотя, быть может, его это и не беспокоит. Ведь мужчины совсем не такие, как женщины, правда?
– Э-э, да.
Сам он не согласился бы выставить свой жезл на обозрение и на потеху всем и каждому, однако… он глянул через плечо Джейн. Что это там виднеется в тени? Что-то белое…
Джейн поправила шляпку и вздохнула:
– Думаю, мне пора уже возвращаться домой, если вы не против. Должно быть, я что-то перепутала с рисунком Кларенса, хотя я была настолько уверена…
– Джейн… Вы собираетесь выпустить меня из этого ватерклозета или нет?
Она чувствовала себя… Джейн не могла это определить. Сбитой с толку. Обиженной. Сконфуженной… Не лучше ли, если бы она была здесь одна, без лорда Моттона?
Что ей говорить, когда она встретится с мамой… или с Па?
– Обернитесь назад, взгляните, что там, за этим порванным полотном.
– Ладно, – со вздохом произнесла Джейн.
Она повернулась и вгляделась в темноватый угол. Там стояли табурет, лесенка, швабра, валялась сломанная рама… а еще там лежал обрывок полотна, а рядом с ним, трудноразличимое, что-то белое, оно было похоже на круглый стержень, на верхнюю часть…
– Это пенис Пана!
Отшвырнув полотняную тряпку, Джейн ухватилась за стержень. Пан улыбался, голова его была слегка запрокинута.
– Я была права – он здесь!
Джейн обеими руками ухватилась за член козлоногого бога и попыталась его повернуть. На этот раз пенис повернулся с большей легкостью, чем тот, которым обладал Пан, найденный ею и Моттоном в парке лорда Палмерсона, – вероятно, потому, что этому экземпляру статуэтки не пришлось мокнуть, стоя в грязи под ветром и дождем бог знает сколько времени. Джейн сунула палец в отверстие, вытащила сложенную бумажку и триумфально подняла ее вверх.
– Ло…
Лорд Моттон быстро прикрыл ей ладонью рот.
– Ш-ш-ш. Прислушайтесь.
Джейн подчинилась. Услышала чьи-то шаги, которые приближались к ним.
Виконт закрыл дверь клозета.
– Дайте мне бумажку.
Джейн не хотела отдавать ему свой приз, но внезапно так стемнело, что она побоялась, не дай Бог, выронить и потерять бумажку. В кармане у Моттона она будет в большей безопасности. Джейн попыталась найти руку виконта. Фу, до чего же темно! Наконец Джейн вложила находку в подставленную Моттоном ладонь. Услышала шорох – видимо, ее сообщник прятал бумажку в карман, после чего он снова взял Джейн за руку и увел в самый дальний угол клозета.
– Ой! – Джейн больно споткнулась обо что-то очень твердое. – Как вам удается видеть, куда вы идете?
– Будете вы вести себя потише? – прошипел ей Моттон в самое ухо.
Это было щекотно, но Джейн пришлось подавить готовый сорваться смешок, да она уже через секунду не могла понять, с чего это ей вдруг стало смешно в такой ситуации. Ведь их могли обнаружить в любую минуту… Хорошо хоть то, что она оказалась в этой ситуации не в одиночку, а вместе с таким большим и сильным, теплым мужчиной.
– Я обладаю способностью отлично видеть в ночной темноте.
Он все еще шептал ей на ухо. Она предпочла бы, чтобы губы Моттона коснулись ее щеки, а ее губы и…
– Мы должны как можно лучше спрятаться за этими полотнами и прочим хламом. Скорей!
Он потянул ее вниз за собой.
– Ох-х!
Она утратила равновесие, споткнувшись обо что-то на полу, и свалилась прямо на виконта.
– Уф!
Он дернулся и оттолкнул рукой ее колено, которое въехало ему между ног… даже чуть повыше… толкнуло в очень чувствительное местечко.
– Простите…
Джейн хотела было приподняться, однако Моттон обхватил ее одной рукой и притянул к себе.
– Тише, пожалуйста, как можно тише. – Он привстал, чтобы своим телом загораживать ее от двери, во всяком случае, так подумалось Джейн, а она даже руку свою не могла увидеть в такой темноте. – Все хорошо. Вы не сделали мне больно.
Должно быть, он говорил правду, а может, просто обладал сверхчеловеческой выдержкой.Джейн никогда не забывала случая, когда во время игры в крикет неудачно брошенный ею шар угодил Стивену в промежность. Тот повалился на землю, извиваясь, словно в агонии, не в состоянии выговорить хоть слово, но в глазах его она прочитала, что, когда он придет в себя, ей лучше оставаться вне пределов видимости.
– О, я рада. Мне правда очень жаль, что так вышло.
– Бросьте думать об этом.
– Вам правда не больно?
– Я чувствую себя отлично.
Джейн кивнула и постаралась выровнять дыхание.
– Как вы думаете, они слышали, как я обо что-то споткнулась?
И тут он рассмеялся – непритворно, от души!
– Поскольку они не глухие, то, само собой, слышали.
– Ох, это ужасно!
– Ш-ш-ш…
Он взял голову Джейн в ладони и прижал к своей груди. Как он мог оставаться таким спокойным? Сердце у него билось размеренно и не частило, словно он сидел в гостиной, в то время как сердце Джейн было едва ли не готово выскочить из груди. Просто удивительно, если люди в галерее не слышат его ударов.
О Господи, что будет, если они откроют дверь и обнаружат ее присутствие? Как она сможет объяснить, почему распростерлась на полу в клозете да еще, можно сказать, в объятиях лорда Моттона?
Дверная ручка задребезжала. Ох, черт побери, черт побери, черт побери! Джейн прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Она должна оставаться немой, словно статуя…
Дверь отворилась.
– Клянусь, я что-то слышала, Альберт.
Джейн вздернула голову.
– Это же…
Лорд Моттон не дал ей договорить, зажав рот своими губами, и желание Джейн говорить, или о чем-то думать, или волноваться по поводу того, что ее мать стоит в нескольких футах от нее, улетучилось, как не бывало.
Глава 12
– Наверное, это была крыса.
То прозвучал голос Боллингбрука. Моттон насторожил одно ухо, но губы его были все еще прижаты к губам Джейн. Поцелуи явно служили наилучшим способом призвать ее к молчанию. Ох, только бы она не застонала. Он должен предотвратить это. Эдмунд отнюдь не желал, чтобы мистрис Паркер-Рот обнаружила его и Джейн в столь недвусмысленном положении.