Натали Андерсон - Только сердце подскажет
Он рассмеялся:
– Не будем торопиться.
Его пальцы играли, дразнили ее, пока она не почувствовала, что слишком быстро приближается к разрядке. Теперь ей нужно было действовать, она должна была взять ситуацию в свои руки, прежде чем все выйдет из-под контроля, как обычно. Положив ладони ему на грудь, она подтолкнула его к кровати – к ее удовольствию, он упал навзничь и позволил ей оседлать себя.
– Собираешься достать плетку? – дразнил он ее.
Виви засмеялась, но потом покачала головой.
– Никакой боли, – прошептала она. Я не хочу, чтобы было больно.
Его лицо вдруг стало серьезным.
– Нет. – Лайэм высвободился и сел – его твердый ствол оказался прямо между ними, касаясь ее, Виви приподнялась, готовая позволить ему войти в себя.
Но ее сразил поцелуй – Лайэм запустил пальцы ей в волосы и, придерживая голову, целовал так, как никто не целовал до этого. Не просто страстно, не просто глубоко, а почти отчаянно, словно вливал в нее часть себя. Она чувствовала, как его соки проникали внутрь, заполняя ее теплотой и сладостью.
О господи, она не могла справиться с этим. Она хотела секса – страстного, сумасшедшего, дикого секса.
Дрожа, Виви оторвалась от его губ и скользнула на середину большого матраса. Она наклонила голову, пытаясь справиться со своим томящимся от страсти телом. И услышала шумное дыхание Лайэма.
Улыбаясь, она уперлась руками в матрас, взглянула на Лайэма через плечо и с удовольствием отметила, что его пламенный взгляд блуждает по ее телу – тем частям, которые были сейчас открыты его взгляду.
Виви наклонилась, демонстрируя ему себя, широко расставив колени и призывно покачивая бедрами.
– Вот это да, – прорычал Лайэм и нежно коснулся руками ее ягодиц.
Она так хотела ощутить его мужскую силу внутри себя. Все его животное начало – страстное, грубое, доводящее до экстаза. Она ждала, чувствуя, что Лайэм принимает нужное положение, и застонала, когда он обхватил ее бедра. Ее дрожащее тело уже предвкушало удовольствие.
Лайэм наклонился вперед, и его руки заскользили по ее спине. Одна рука смело пробежала по ребрам, нашла грудь и стиснула сосок, в то время как другая продолжала гладить спину, поднимаясь к затылку. Виви наклонила голову, чтобы не мешать его пальцам, выгнула спину и слегка покачалась взад и вперед, касаясь его возбужденной плоти.
Он еще раз сжал пальцами ее сосок и тихо рассмеялся, услышав в ответ сладострастный стон. Затем провел ладонью по ее животу, спускаясь все ниже к той самой возбужденной горячей складке, которая была готова впустить его.
Оказалось достаточно одного прикосновения, чтобы Виви взмолилась.
– О, пожалуйста, – всхлипывала она. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Лайэм резко вошел в нее. Толчок заставил ее упасть лицом в подушку, которая заглушила крик. Она сжала руки в кулаки, пытаясь впитать все удовольствие до последней капли, когда он рыча входил в нее снова и снова. Он был великолепен. Как она могла забыть, насколько это было хорошо? Как она могла подумать, что кто-то или что-то может сравниться с этим? Это было наивысшее удовольствие.
Его пальцы играли с ней, дразнили ее чувствительный клитор, пока она не начала извиваться. Но Лайэм положил другую руку ей на плечо и удерживал на месте, продолжая толчки с такой грубой силой, что она боялась лишиться сознания от наслаждения.
Виви закрыла глаза – ее лицо упиралось в горячую подушку, она едва могла дышать. Но это было так хорошо! Его пальцы до боли сжали ее кожу – еще немного, и он потеряет контроль. Она хотела этого. Хотела быстрого, мощного, впечатляющего взрыва. Виви снова застонала, когда он толчками сзади заставил ее выгибаться сильнее, выше…
– Черт побери! – Лайэм неожиданно вышел из нее.
– Что? – Виви упала вперед, лишенная поддержки.
Но он ловко перевернул ее на спину. Ее расслабленные ноги раздвинулись, и в считаные секунды он накрыл ее сверху своим телом. Его глаза впились в нее.
– Что ты хочешь? Скажи мне, что ты хочешь.
– Ты не понимаешь? – спросила она.
Лайэм покачал головой.
– Ты только отдаешь, легко позволяешь принимать все от себя. Но что хочешь ты сама? – процедил он сквозь стиснутые зубы.
В таком возбужденном незащищенном состоянии, испытывая мучительное желание, Виви потеряла самоконтроль и вскрикнула:
– Тебя! Я просто хочу тебя. Всего целиком.
Лайэм не пошевелился и ничего не ответил.
Затем он наклонился и поцеловал ее. Еще один поцелуй – откровенно чувственный, теплый и сладкий. Любящий. Не отрываясь от ее губ, он сделал толчок бедрами и снова вошел – скользнул – в нее, наполнив изнутри. Так глубоко, так мощно.
Лайэм продолжал целовать ее – повторяя языком движения своих бедер. Виви крепко обвила руками его тело, впилась пальцами в его упругие ягодицы. Она чувствовала его силу, легкую дрожь его тела – еле уловимые спазмы, передававшиеся и ей.
Она не смогла сдержать крика и вжалась в его тело – вцепилась в него, как будто это был спасательный круг. Она дрожала и снова и снова произносила его имя. Лайэм поднял голову, взглянул на нее – с абсолютной удовлетворенностью в глазах, – прежде чем позволить оргазму овладеть им. И Виви чувствовала, что снова тонет в непередаваемом наслаждении.
Глава 6
Громкий верещащий звук заставил Лайэма подскочить в кровати.
– Это твой телефон? – Ошеломленный, он сел, протирая глаза.
Виктория, морщась, кивнула и схватила мобильный.
– Привет, Джиа. Конечно. Я буду там в три. – Она закончила разговор и поморщилась. – Должно быть, я проспала.
Лайэм протянул руку и схватил ее за запястье, не позволяя встать с кровати. Он не хотел, чтобы она уходила.
– Будешь где? – спросил он недовольно.
– На ресепшене, буду ждать ее для пробежки.
– Ночью?
– Она поддерживает себя в форме, бегает по сорок пять минут каждый день.
Лайэм, не выпуская ее, взглянул на подсвеченный циферблат часов, стоящих на тумбочке.
– Ты шутишь? Она хочет, чтобы ты отправилась с ней на пробежку сейчас? В три часа ночи?
Виви высвободила запястье резким движением и отошла от кровати.
– Джиа не любит папарацци и поэтому занимается спортом, когда все спят.
Сердце Лайэма застучало, как будто он уже совершил двухчасовую пробежку.
– Почему ей не сходить в тренажерный зал при отеле?
– Она предпочитает заниматься на свежем воздухе. Как и многие.
– Почему она не наймет телохранителя? Почему это должна быть ты? – Он нахмурился. – Небезопасно бегать по темным улицам в это время суток.
Виктория усмехнулась.
– Телохранитель побежит с нами. Но она любит поболтать со мной. Или дает мне указания.
– И что, ты записываешь все на бегу?
Потрясенный, он смотрел, как она достала из чемодана шорты для бега и спортивную майку, бросила их на кровать и пошла в ванную.
– Но ты работала допоздна. – Лайэм выскользнул из постели и последовал за ней, наблюдая, как уверенно она включила душ.
– Она так привыкла, – сказала Виктория, намыливая мочалку. – Ей не нужно много спать.
– А как насчет тебя? Разве ты не должна спать? Это плохо для твоего здоровья, для твоих биологических часов. – Он не хотел, чтобы она уходила.
Виктория смыла пену и потянулась к полотенцу.
– С моими биологическими часами все в порядке.
Кровь застыла у него в жилах. Лайэм стиснул зубы, но это не помогло – озноб пробежал по его спине. Он не хотел потерять ее снова, не хотел, чтобы она уходила. Он сделает все возможное, чтобы заставить ее остаться.
– Но мы заснули лишь полчаса назад.
О, Виктория отлично знала это. Она наклонилась, чтобы надеть кроссовки и завязать шнурки и не смотреть на него, потом направилась к двери.
Но Лайэм уже ждал ее там.
Его руки обхватили ее тело – одна легла на талию, другая скользила по бедру. Виктория не могла сопротивляться и взглянула на него еще раз.
– Ты тяжело дышишь, – прошептал он ей на ухо. – Как ты собираешься бегать сорок пять минут, если уже задыхаешься?
– Не дразни меня. – Виктория прислонилась к двери, позволяя себе насладиться этим прикосновением.
Снова раздался телефонный звонок. Она взглянула на экран, но не ответила.
– Я скажу ей, что была в лифте вне зоны доступа.
– Виктория. – Он положил обе руки ей на талию. Его улыбка исчезла. – Никакая работа не стоит этого.
Она прищурилась.
– Это стоит. Я дольше всех работаю помощником Джиа. Мы доверяем друг другу. Я не могу подвести ее.
– Что случится, если ты не пойдешь?
Виви не ответила. Она не хотела думать об этом.
– Мне плевать, сколько она тебе платит, но она требует слишком много.
– Я сама получила эту работу, и я, черт возьми, собираюсь ее сохранить. Ты не можешь обвинять меня в том, что я трудоголик. Ты сам гораздо хуже меня.
– Я признаю, что работал как вол. И до сих пор большую часть времени провожу на работе. Но есть принципиальная разница – эта компания принадлежит мне. Это мой ребенок.
