Джанис Мейнард - Все золото мира

Но произошло нечто неожиданное. Девлин Волфф заключил Пирса в медвежьи объятия и долго не отпускал. Пирс медленно расслабился, на его глаза навернулись слезы. Он позволил себе быть любимым родным братом. Никки оказалась права насчет его встречи с кровными родственниками. Следовало послушать ее с самого начала. Комнату наполнили приглушенные женские рыдания. Но это были слезы радости. Семья наконец-то воссоединилась.

Душа Никки разрывалась на части, глаза саднило. Она смотрела на Пирса сквозь пелену слез. Он был в кругу родственников, которые стремились с ним поближе познакомиться.

Шел десятый час вечера, когда она и Пирс поднялись наверх в роскошные гостевые апартаменты. Им выделили отдельные комнаты, но Пирс проигнорировал то, что ранее сказал Винсенту о дружбе с Никки, и попросил поместить их вместе. Ужин подали после ухода Винсента. За едой началась оживленная беседа. Все пытались установить точную последовательность событий, произошедших в ночь рождения Девлина и Пирса.

Двоюродные братья Пирса тоже были вовлечены в разговор, как и его родные братья и сестра. Среди них были Гарет с женой Грейси, Джейкоб с кинозвездой Ариэль Дейн, Киран с Оливией. Невестки Пирса оказались доброжелательными и радушными. Девлин женился на скромной учительнице начальных классов. Ларкин тоже недавно женился на одной из богатейших женщин Америки – Уинни Беллами.

Сложнее всего было понять, что чувствует красавица Анна-Лиза – сестра Пирса. Она была единственной женщиной, выросшей среди мужчин Волфф. Она смотрела на Пирса одновременно ошеломленно и печально. Ее красивый муж, архитектор Сэм, весь вечер держал ее за руку.

Достав бумажник из кармана, Пирс положил его на комод. Разувшись, он потянулся и зевнул. Простые действия помогли ему восстановить чувство реальности.

Наконец он повернулся и устало посмотрел на Никки:

– Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь за то, что я такой осел. Но надеюсь, что простишь. Прости меня, Никки.

Она сидела на краю двуспальной кровати, отклонившись назад и опираясь на руки.

– На твоем месте я бы тоже мне не поверила. Даже вообразить было невозможно, что Гертруда решится на такой поступок.

– Думаю, после того, как мы выудили из нее правду, она отчаянно пыталась загладить свою вину.

– Возможно. – Никки наклонила голову. – Как ты себя чувствуешь?

Он пожал плечами:

– Контуженным.

– Сожалеешь о чем-нибудь?

– У меня масса сожалений. Начиная с того, что я так отвратительно к тебе отнесся. – Присев рядом с Никки, он взял ее за руку и переплел пальцы с ее пальцами. – Я не оправдываюсь, но одна из причин моей злости – жуткий страх. Ни разу в жизни я не оказывался в такой ситуации. И ей-богу, я не знал, как следует себя вести. Я скажу родителям правду, как только состояние отца стабилизируется после операции. Будет нелегко, но я обязан обо всем им рассказать.

– Да, – тихо ответила Никки, искренне сочувствуя Пирсу.

– По правде говоря, даже если бы ты сообщила обо мне Волффам, мне следовало бы поблагодарить тебя за это. – Он умолк и задумчиво уставился в пол.

– Ты счастлив и печален, смущен и обеспокоен и понятия не имеешь, как жить дальше.

Пирс улыбнулся Никки:

– Откуда ты знаешь?

Никки положила голову ему на плечо:

– Я догадалась. Ты счастливчик, Пирс.

– Знаю, – серьезно произнес он.

Внезапно он встал с кровати и, опустившись перед Никки на колени, взял ее за руки. Он посмотрел на нее, и она увидела всю искренность его чувств и эмоций.

– Я был сволочью, Никола Пэрриш, – сказал Пирс.

Его темно-карие глаза наполнились болью и сожалением. – Ты заслуживаешь лучшего мужчину. Я испортил самое хорошее, что когда-либо случалось в моей жизни. Я был таким самоуверенным и считал, что мне никто не нужен. Но, боже мой, Никки, мне нужна ты. Ты только и делала, что пыталась мне помочь, а я тебя оттолкнул. Я буду сожалеть об этом до конца своих дней. Я очень-очень виноват перед тобой. Если ты сумеешь меня простить, я до самой своей смерти буду отрабатывать твое прощение. А так как у меня переизбыток родственников, я почту за честь поделиться ими с тобой.

Никки шмыгнула носом, запрещая себе плакать. Сегодня она пролила достаточно слез. Пирс раскрыл ей свое сердце и искренне раскаивается в содеянном.

– Такого приятного предложения мне никто никогда не делал, – произнесла она. – И я действительно тебя прощаю, любовь моя.

Пирс резко глотнул воздух, будто ее ответ отвел его от края обрыва.

– А если я еще попрошу тебя стать моей женой? Я клянусь, что мы сумеем быть вместе, даже если ты уедешь работать в округ Колумбия.

Она моргнула, ее сердце замерло.

– Ты переутомился, – сказала она. – Не принимай поспешных решений. И, кроме того, я уже предупредила их, что не приеду.

– Боже мой, – прохрипел он. – Почему?

– Я не могу с тобой расстаться, – бесхитростно ответила Никки. – И не хочу.

Пирс побледнел:

– То есть ты рискнула всем ради меня, а я тебя оттолкнул?

– Не упрекай себя. Дело не только в тебе. Я решила, что не готова заниматься юридической практикой в большой фирме. Хотя их предложение было лестным.

Пирс опустил голову и шумно выдохнул. Потом он посмотрел Никки в глаза.

– Я люблю тебя, – просто и пылко сказал он, будто всю жизнь ждал возможности произнести эти три слова.

– Любишь?

Он кивнул, улыбаясь:

– И ты меня любишь. Иначе зачем бы ты поехала со мной сегодня в логово льва?

Высвободив руки, Никки потрепала его по голове:

– Может, мне просто стало любопытно? Или я решила подзаработать?

Он потянул ее за руку, заставляя слезть с кровати и опуститься на мягкий ковер рядом с собой. Склонившись над Никки, он принялся неторопливо ласкать ее грудь.

Оба были полностью одеты. Но вдруг им показалось, что в комнате слишком жарко.

– Почему бы нам не раздеться? – предложила Никки. Ее сердце едва не выскакивало из груди, в горле пересохло.

– Может, позже. – Он хищно улыбнулся, приходя в себя от потрясения с впечатляющей скоростью.

Подняв платье Никки до талии, он расстегнул брюки и устроился у нее между ног. Но вдруг он помрачнел, поняв, что забыл о предохранении. Пирс простонал:

– Невероятно! Я предлагаю женщине стать моей женой, а сам даже не могу о ней позаботиться.

Никки хихикнула и засунула руку в карман платья:

– К счастью, я люблю все заранее планировать. – Она достала два презерватива и рассмеялась, увидев удивление на его лице.

– Слава богу. Я больше никогда не пожалуюсь на твою предусмотрительность. – Надев презерватив, он медленно вошел в Никки.

У нее перехватило дыхание:

– Я люблю тебя, Пирс. Я должна была признаться раньше.

– Ты осторожная женщина. В этом нет ничего плохого. – Вместе с Никки он перевернулся на спину, усадив ее на себя.

Она уперлась руками в его грудь, уже чувствуя близость сильного оргазма. Когда Пирс обхватил ее за бедра и резко в нее вошел, оба вскрикнули. Они двигались одновременно, приближая развязку.

Никки упала на Пирса, полностью обессиленная, ощущая невероятное счастье. Сначала она подумала, что Пирс заснул, но потом услышала, как он произнес:

– Никогда бы не поверил, что однажды полюблю юриста.

– Ну, по-моему, это нормально, потому что я не предполагала, что однажды полюблю миллионера.

Он ущипнул ее за ягодицу.

– Я миллиардер, – сказал он с дразнящей усмешкой. – И как только у меня появится такая возможность, я надену тебе на палец кольцо с неприлично крупным бриллиантом как доказательство моей любви.

Она поцеловала его в шею, с радостью услышав его чувственный стон.

– Деньги мне не важны. Мне нужен только ты.

– Значит, мы создадим отличную семью. – Он поцеловал ее в нос. – Кстати, я очень хочу поскорее увидеть тебя в ярко-розовых туфлях на высоких каблуках, о которых ты мне рассказывала.

– Ты хочешь, чтобы на мне были только туфли? – Она беспокойно поерзала, задаваясь вопросом, дотянется ли до второго презерватива.

Пирс поднял Никки и уложил ее на кровать:

– Мы начнем с туфель, моя дорогая адвокатесса. А об остальном я с тобой договорюсь.

– Мои услуги дорого стоят, – предупредила Никки. – Ты нанял лучшего адвоката.

– Я заплачу любую сумму. Все золото мира. Ты для меня самая желанная.

Никки закрыла глаза, улыбаясь. Наконец она получила от жизни все, что хотела, и даже больше.

Эпилог

Никки отстегнула ремень безопасности, который облегал ее округлый живот, и вышла из машины при помощи Пирса. Она потянулась и поморщилась, глядя на Волфф-Маунтин, ставший для нее родным домом.

Она положила голову на плечо мужа:

– Почему так тихо? Я думала, все приедут на ужин.

– Все и приехали, – сказал Пирс. – Может, они переодеваются наверху?

Девочка в животе Никки резко толкнулась, и та на мгновение затаила дыхание.