Шома Нараянан - Еще одна помолвка
Наступила долгая пауза. Шуэта даже подумала, что их разъединили.
– С Сиддхантом? – медленно протянул Нихил со зловещими нотками в голосе. – Ты ходила с ним ужинать? Одна?
– Совершенно одна.
Теперь Шуэта была раздражена и не скрывала этого.
– И если ты прекратишь перекрестный допрос, я бы хотела лечь спать. Уже очень поздно.
– Я собирался отказаться от одного из самых больших проектов года, потому что хотел приехать и провести с тобой немного времени. Очевидно, мне не стоило трудиться. Ты была слишком занята, чтобы отвечать на звонки. Еще бы! Тебе важнее ужин с твоим завидным женишком, мальчиком для развлечений…
Он говорил, а Шуэта остро ощущала гнев, исходивший от него волнами. И чувствовала, как в ее груди закипает такая же ярость.
– Полагаю, мне следовало бы сидеть дома, рядом с телефоном, на тот несбыточный случай, что ты вдруг позвонишь? – бросила она. – Когда ты станешь взрослым, Нихил? Это не девятнадцатый век.
Она вдруг совершенно нелогично задалась вопросом, были ли телефоны в девятнадцатом веке. Возможно, нет, но Нихил был слишком зол, чтобы выискивать нестыковки в ее логических рассуждениях.
– Я не ожидал, что ты будешь коротать время в ожидании моих звонков, – процедил он. – Но просил бы тебя воздержаться от измен мне с человеком, за которого еще два месяца назад ты твердо решила выйти замуж.
– Верно. С меня довольно, – заявила Шуэта ледяным от ярости голосом. – Я отключаюсь, а ты больше не звони мне. Вряд ли я когда-нибудь захочу с тобой разговаривать.
Она нажала кнопку. Телефон тут же зазвонил снова, и она выключила его дрожащими от гнева руками. Мгновенно раздался звонок стационарного телефона, и как только звонки прекратились, она сняла трубку с рычагов. Потом заперла дверь спальни, чтобы Прайя не вздумала зайти поболтать, и плюхнулась на постель, глядя в пространство. Обычно она была из тех людей, кто мгновенно выходит из себя и тут же успокаивается. Но теперь была в таком бешенстве, что не могла думать связно.
Минут через пятнадцать она услышала, как Прайя вошла в квартиру. Тут же в дверь позвонили, и она предположила, что это явился бойфренд Прайи, возможно, отдать то, что она забыла в квартире. Шуэта услышала приглушенный разговор Прайи с кем-то на площадке. Потом шаги приблизились к ее спальне, и Прайя попыталась повернуть ручку.
– Шуэта! – позвала она, колотя в дверь.
– Я легла спать! – крикнула в ответ Шуэта. Она знала, что выглядит ужасно: кем-то, вроде богини мщения в день неудачной прически. Она не хотела, чтобы Прайя вошла и сразу поняла: что-то неладно.
– Приехал Нихил, – сообщила Прайя.
Вот здорово, только этого не хватало! Великолепно все складывается, сцены в ее квартире посреди ночи. Им крупно повезет, если общество жильцов не выкинет их на улицу: секретарь общества уже начала ворчать насчет того, что гостям-мужчинам не позволено находиться здесь после восьми вечера.
– Не хочу его видеть, – отрезала она. – Скажи, пусть убирается.
Прайя повернулась и беспомощно уставилась на Нихила. У нее всегда была слабость к неотразимому бойфренду подруги, и она считала, что Шуэта ведет себя совершенно неразумно.
– Скажи, что прошу прощения, – выговорил он одними губами, и Прайя честно передала все подруге.
– Он может идти ко всем чертям, – был короткий и совершенно невежливый ответ.
Прайя в отчаянии едва не застонала. Подумать только! Неудивительно, что Шуэту терпели только занудные типы вроде Сиддханта, если таким образом она обращалась с мужчинами.
Губы Нихила подергивались от сдерживаемого смеха. Послать его ко всем чертям могла только свирепая Шуэта, которую он так хорошо знал.
Он понял, что перешел границы в ту минуту, когда упомянул об измене, и искренне жалел об этом. Но у него было оправдание – он безумно ревновал. Нихил ни на секунду не поверил, что у нее остались какие-то чувства к Сиддханту, но мысль о том, что она серьезно подумывала выйти за него, хотя Сиддхант ей даже не нравился, постоянно его терзала. Все сводилось к одному: Сиддхант был завидным женихом в отличие от него. Даже если бы он убедил Шуэту выйти за него, она всегда бы чувствовала, что выбрала второй сорт. Будь у него хоть капля гордости, давно бы забыл о ней. Но мысль о том, чтобы провести остаток жизни без нее, была ему невыносима.
– Спроси, можно поговорить с ней? – попросил он Прайю.
– Нет, черт возьми! – завопила Шуэта. – Пусть катится, или я позвоню копам!
Несколько минут за дверью царила тишина, после чего Шуэта услышала, как хлопнула входная дверь. Раздался робкий стук, и Прайя сказала:
– Он ушел.
– Прекрасно, – проворчала Шуэта. Выкричавшись, она немного остыла, и теперь, по трезвым размышлениям, поняла, почему он так расстроен. Но простить его за все брошенные обвинения не могла.
– Можно мне войти?
– Уверена, что он ушел? Потому что если нет, я позвоню твоей матери и расскажу о твоем бойфренде.
– Он ушел, – заверила Прайя. – Перестань мне угрожать.
Шуэта встала и открыла дверь. Прайя внимательно изучала ее.
– Ты похожа на убийцу-маньяка, – констатировала она. – Ради бога, пойди и причешись. Из-за чего вся эта суматоха?
– Я поссорилась с Нихилом, – призналась Шуэта, разыскивая расческу.
Прайя с отвращением закатила глаза:
– В самом деле? Подумать только: мне бы в голову не пришло!
– Он сказал, я изменяю ему с Сиддхантом.
– Я говорила, что ужин – это плохая идея, – напомнила Прайя. – Хотя держать своего любовника в напряжении – тоже стратегия ничего. Кстати, не думаю, что он уехал: не слышала, как завелась машина. Она у него дорогая. Верно? Дорогие двигатели звучат совершенно по-другому. Я заметила это, когда он подъехал к зданию.
Шуэта подошла к окну. И точно, внизу стояла машина Нихила. Она решительно сдвинула занавески.
– Он может прождать здесь всю ночь, если хочет. Сегодняшняя сцена ему с рук так легко не сойдет.
Сказанное явно произвело впечатление на Прайю:
– Напомни мне взять у тебя несколько уроков насчет того, как ставить на место любовников. Если, конечно, после всего этого у тебя все еще останется любовник.
Шуэта и сама начинала гадать, останется ли с ней Нихил после того, как она себя повела. Может, все-таки стоило его впустить?
Но тут она вспомнила его слова, и решимость вернулась к ней с новой силой. Она не просила его ждать на улице: ему стоило прислушаться к ней и хоть на время уехать.
После ухода Прайи она задремала, но спала чутко и все время просыпалась. А в промежутках ее одолевали странные сны, в которых она выходила замуж за Сиддханта. Только в последний момент Сиддхант исчезал и на его месте вырастал гигантский будильник. После пятого подобного сна она в ужасе вскочила. Светящиеся стрелки на часах показывали три утра. Не в силах удержаться, она встала и подошла к окну. Внизу по-прежнему стояла машина Нихила.
– Сдаюсь! – раздраженно воскликнула она, включая телефон. Набрала номер Нихила и стала наблюдать, как он садится и берет телефон.
– Привет, Шуэта.
Знакомый голос послал по телу стрелы желания.
– Почему ты все еще здесь?
– Я никуда не уеду, пока не увижу тебя и не извинюсь, – ответил он. – Я совсем сошел с ума: ревновал и потерял голову.
Шуэта почувствовала, как тает ее решимость.
– У тебя нет причин ревновать. Это мне следовало устраивать сцены ревности, разве не ты проводишь все свое время с моделями и актрисами.
– Знаю. Но что я могу сказать? Я не всегда мыслю здраво.
– Ты поедешь сейчас домой?
Она не видела его ясно, но чувствовала, что он качает головой.
– Не поеду, пока не увижу тебя.
– Тогда тебе лучше подняться, – смирилась она. – Не можешь же ты провести ночь в машине.
Она вышла и открыла дверь. Он в мгновение ока взлетел по лестнице.
– Твой консьерж крепко спал, – сообщил он, входя. – Не думаю, что это место так уж безопасно.
– Но будь ты грабителем, я бы не открыла дверь, – резонно заметила Шуэта. – Иди в мою комнату. Я запру дверь и немедленно приду.
Когда она вошла, он с покаянным видом сидел на кровати.
– Мне действительно очень жаль.
Шуэта уселась рядом. Прошло несколько дней с тех пор, как они в последний раз были вместе, и руки просто ныли от желания его коснуться. К тому же он выглядел таким привлекательным: волосы немного отросли и падали на лоб именно так, как ей нравилось. К тому же на нем была рубашка ее любимого темно-синего цвета. Лицо подбородок и скулы покрывала легкая щетина, и это прибавляло ему опасной привлекательности.
– Не могу вынести, когда мной пытаются управлять или считать своей собственностью. Отец вечно контролировал каждый мой шаг: годы ушли на то, чтобы вырваться из-под его влияния. Даже когда я выросла и ушла из дома. Больше я никому не позволю командовать мной, а ты еще попытался приказывать, с кем мне встречаться, а с кем встречаться не следует.
