Связанные любовью - Кора Рейли
— Мы не выйдем на улицу, если ты не наденешь обувь, — сказала я, подавляя вздох.
Он был буйным, волевым и вспыльчивым. Он был маленькой копией Луки, черные волосы, серые глаза, с намеком на характер Маттео.
— Подними ботинки и надень их.
Амо покачал головой, скрестив руки на груди.
— Нет!
— Амо. — голос Луки был тверд.
Взгляд Амометнулся к Луке, стоявшему в дверях, и его глаза расширились, но затем он выпятил подбородок. Он был в своей вызывающей фазе. Но до сих пор он никогда не был непокорным по отношению к Луке.
— Нет, — сказал он.
Вошел Лука.
— Что ты сказал?
Амо уставился в пол.
— Нет. — В его голосе послышалось колебание.
Я переводила взгляд с Луки на Амо. Я знала, что Амопойдет по стопам Луки. Однажды он станет Капо. Он станет человеком задолго до совершеннолетия. Он должен быть сильным для предстоящих задач, закаленным, и он должен научиться уважению.
Лука остановился перед нашим сыном. Он ни разу не поднял руку на Амо или Марселлу, не причинил им никакого вреда, и никогда не сделает этого, и обычно они все равно подчинялись.
Лука присел на корточки с неумолимым выражением лица.
— Посмотри на меня, — приказал он, и Амо поднял глаза на отца. Лука указал на туфли. — Ты возьмешь их и наденешь. Понял, Амо? Его голос звучал властно, и Амо медленно кивнул, но выражение его лица все еще оставалось вызывающим. И все же он опустился на задницу и надел ботинки.
Лука покачал головой. Я коснулась его руки.
— Фаза пройдет, — заверила я его.
Он криво усмехнулся.
— Он слишком похож на Маттео. Мне понадобится терпение.
Амо расстроился, когда не смог завязать шнурки на ботинках, и в его серых глазах появились злые слезы. Я видела, что он снова хочет сбросить туфли.
Лука подошел, присел на корточки и показал Амо, как это делается. Амо улыбнулся, когда ему удалось сделать это самому.
— Помни, Амо, не плачь, когда тебя видят. Даже в гневе или разочаровании, — тихо, но твердо сказал Лука. — Это нормально — плакать, когда ты наедине с матерью или со мной.
Амо кивнул и несколько раз моргнул. Лука встал и протянул руку.
— Давай проверим новый мотоцикл твоего дяди. Даже быстрее, чем в прошлый раз.
Амо взял Луку за руку и улыбнулся отцу.
Они были так похожи, что это наполняло мое сердце нелепым счастьем. Лука боялся, что будет слишком строг с сыном, особенно если тот будет похож на него, но ему не стоило волноваться. Он был строг с Амо, но никогда не жесток. Он совсем не был похож на отца.
Лука
После того, как мы осмотрели новый байк Маттео, Амо снова умчался, вероятно, чтобы досадить сестре.
— Я умираю с голоду, — сказал Маттео.
— Почему бы нам не пойти и не проверить, не оставили ли нам ваши маленькие монстры какие-нибудь объедки.
Мы вернулись на подъездную дорожку и вошли в особняк. В свои шесть лет Марселла была удивительно похожа на мать, если не считать черных волос. Она бросилась ко мне, как только я вошел, Амо следовал за ней по пятам.
Она обняла меня за талию и надула губы.
— Амо ударил меня!
Мои глаза метнулись к сыну.
Амо уставился на сестру.
— Она ударила меня первой!
— Потому что ты взял мою куклу и оторвал ей голову.
Я прищурился, глядя на сына.
— Ты никогда не поднимешь руку на сестру, понял?
Он неохотно кивнул.
Я поймал Марселлу, показывающую ему язык, и ткнул пальцем ей в подбородок. Я часто был слишком снисходителен к ней, но трудно было быть строгим, когда она смотрела на меня глазами и лицом своей матери.
— И ты больше не ударишь своего брата.
Она покраснела.
— Окей.
Я повернулся к Амо, который торжествующе посмотрел на сестру.
— Зачем ты оторвал кукле голову?
Его лицо исказилось от отвращения.
— Марси начала целоваться и велела мне поцеловать ее.
Маттео, хихикая, прислонился к косяку.
— Почему ты не пытаешь своего дядю? — Предложил я.
Амо, конечно, не нужно было повторять дважды. С боевым кличем он бросился к Маттео и вцепился ему в ногу, как обезьяна-паук. Марселла шла следом и начала дергать Маттео за руку, пытаясь поставить его на колени.
— Мерси, — простонал он и упал.
Я закатил глаза от его театрального представления, но мои дети любили его. Маттео начал щекотать их, а Амо отскочил подальше и спрятался за мной. Я усмехнулся и взъерошил ему волосы. Он прижался к моей ноге. Казалось нелепым, что я когда-то думал, что буду жесток к сыну. Я был строг с ним и должен был ожесточить его, но я никогда не причинил бы ему боль, как наш отец причинил боль Маттео и мне.
Маттео схватил Марселлу и принялся щекотать.
— Помогите! — крикнула она между приступами смеха. Амо отпустил меня и бросился к Маттео, чтобы помочь сестре. Моя улыбка погасла, когда Амо потянулся к пистолету Маттео в кобуре на поясе.
— Нет, — резко прорычал я, и он тут же отдернул руку. Марселла и он смотрели на меня широко раскрытыми глазами.
Маттео откашлялся и указал на кобуру.
— Ты никогда не притронешься к оружию без разрешения своего отца или моего.
Они оба кивнули, но все равно посмотрели в мою сторону. Вздохнув, я подошёл к ним и взъерошил им волосы, радуясь, что они расслабились, забыв мой резкий тон.
— Почему бы вас не найти свою мать?
Кивнув и улыбнувшись, они бросились прочь.
— Я бы не позволил ему дотронуться до моего пистолета, — заверил меня Маттео, когда я выпрямился.
— Знаю, — сказал я. Со временем Амо научится обращаться с оружием и ножами, но под нашим присмотром, а не в три года.
Зазвонил мобильник. Я не узнал номер. Я поднес телефон к уху.
— Да?
— Лука, — произнес мужской голос. — Давно не виделись. Это Фабиано.
Я чуть не выронил телефон.
— Фабиано Скудери?
Я сделал Маттео знак следовать за мной и включил громкую связь.
— Я зову тебя именем моего капо.
Брови Маттео взлетели вверх.
— Твой капо? — повторил я, все еще пытаясь осознать, что это Фабиано.
— Римо Фальконе. Уверен, ты о нем слышал.
В его голосе послышались веселые нотки.
Да, я слышал о нем. С тех пор как он захватил Лас-Вегас и большую часть Запада, у него постоянно болела голова.
— Ты обратился к нам для переговоров о путях доставки наркотиков. Я его телохранитель и хотел бы приехать в Нью-Йорк для переговоров вместо Римо.
Маттео бросил на
